— Это Ваша дочь?— спросил Грейвз, обращаясь к хозяевам. В этот раз даже Алексей покраснел так, словно готов был провалиться сквозь землю, и посмотрел на американца, намекая, что ему предстоит проследовать тем же маршрутом. Князь, тем не менее, выдавил из себя усмешку.

— Нет, сэр. Эту девочку привела наша Дарья, оказавшись на месте преступления вместе с нашими мракоборцами. Сейчас она помогает искать родителей этой девочки, а до тех пор Ольга живет у нас. Оля!— позвал он девочку ласковым голосом. Светловолосая головка повернулась к нему, большие глаза приковались к округлому лицу князя, точно девочка боялась смотреть на что-либо еще. Мужчина взмахнул рукой, и на блестящем богу самовара отражения начали жить своей жизнью. Девочка с робкой улыбкой смотрела, как ее собственное лицо корчит ей рожи.

— Она маггл?— спросил Альберт.

— Да,— ответила Дарья.— Но в России к магии никогда не относились, как в Европе. К счастью, у нас не было ни охоты на ведьм, ни Салема.

— Поразительно,— произнес британец.— И давно вы приютили девочку?

— Всего неделю как она живет у нас,— спокойно ответила Дарья, проводя рукой по волосам девочки.— Мне жаль, что мы не можем вернуть ее в семью раньше.

— А что стало с ее родителями?— поинтересовался в свою очередь Персиваль. Дарья взглянула на него своими синими глазами, так пристально, словно пыталась выжечь ответ у него на лбу. А потом грустно сказала:

— Они пропали. Давайте, поговорим о чем-нибудь еще,— быстро добавила она, вытянув из себя улыбку.— Господа, расскажите, как вам в России?

— Да, всегда любопытно послушать, что про это говорят иностранцы,— поддержала княгиня.

Трелони тут же, как по команде, принялся говорить и сыпать шуточками, очаровывая своей речью хозяев. Он умело плел паутину вокруг князя с княгиней, и самый умный человек не поймал бы его на лести, кроме, разве что, княжны. Она слушала его внимательно, но молчаливая улыбка и хитрые ямочки на щеках словно говорили о недоверии. Грейвз же большую часть времени молчал. Раз или два Алексей пытался заговорить с ним, но из-за оживленной беседы, которую вел Трелони, говорить о чем-то еще было сложно. Поэтому большую часть времени Персиваль просто сидел молча и внимательно наблюдал то за Трелони, то за хозяевами, то за Дарьей, заботливо развлекавшей свою подопечную. На девушке взгляд американца задерживался чаще и дольше, ожидая, когда княжна поднимет свои синие глаза и, наконец, подаст ему знак.

Но та словно не обращала на него внимания до того момента, пока Трелони, все еще посмеиваясь после удачной шутки, не сказал:

— Боюсь, что мы изрядно заняли Ваше время. Непростительно с нашей стороны будет отнять у Вас хотя бы еще одну секунду, верно, мистер Грейвз?

— А? Да, конечно,— кивнул юноша. Все поднялись из-за стола, не торопясь просить гостей остаться.

— Я проведу вас к транспортному камину,— услужливо сказал Алексей.

— Я тоже провожу,— поддержала Дарья.— Mamá, papá, посидите с Ольгой?

— Конечно,— кивнула княгиня, выразительно глядя на мужа. Тот нехотя кивнул. Княжна улыбнулась им и, схватив под руку брата, вышла из комнаты, кивком прося Грейвза и Трелони следовать за ними.

По мере того, как они приближались к комнатке с камином, куда изначально прибыли гости, паузы становились все длиннее, и увлекательная беседа сменялась улыбками: довольными, хитрыми, глуповатыми. Трелони уже по пути начинал анализировать происходящее, чувствуя, что какого-то кусочка паззла ему не хватает. Но что это было — он не знал. Сейчас, после беседы с по-настоящему достойным собеседником и после заключения действительно удачной сделки, мозг настойчиво требовал отдыха и отказывался выдавать сколько-нибудь внятные ответы кроме подозрений и дурного предчувствия. Что ж, до императорского бала, который обозначил князь, оставалось четыре дня, и за это время он мог выудить нужную информацию.

— Господа,— он раскланялся с юными хозяевами и вошел в камин, настолько просторный, что можно было выпрямиться, не боясь протереть головой очаг.— Я премного благодарен вам за гостеприимство. Надеюсь на скорую встречу.

— Это нам было приятно принимать в гостях Вас, мистер Трелони,— учтиво ответила Дарья и швырнула в него горсть летучего порошка. Мужчина успел только смерить ее удивленным взглядом, а в следующую секунду он уже был окутан клубами дыма на пути к гостинице.

Дарья обернулась к мистеру Грейвзу и, тепло взглянув в его темные глаза, произнесла:

— Надеюсь, Вы получили желаемое,— ее ладонь поймала его, холодное прикосновение тонких пальцев заставило юношу почувствовать ряды мурашек.

— Я в огромном долгу перед Вами,— произнес он, затаив дыхание. Дарья казалась такой эфемерной рядом с ним, а аромат ее духов кружил голову настолько, что Персиваль совершенно забыл, что вместе с ними в комнатке еще Алексей.

— Я дам Вам возможность оплатить этот долг,— сказала она и вложила в его ладонь стеклянную каплю со слезой заклинания внутри.— Это эссенция, используйте ее как омут памяти,— ответила девушка и прежде, чем Персиваль успел что-то сказать, толкнула его в камин и отправила восвояси.

Когда дым от летучего порошка рассеялся, они с Алексеем были одни. Брат обернулся и осуждающе посмотрел на сестру. Дарья выглядела виноватой, но всего лишь пару мгновений; через секунду она расправила плечи и взмахнула руками изящно, как танцовщица.

— Ты считаешь, что это правильно?

— Они профессионалы,— сказала она.— А ты не беспокойся. Мы справимся, старайся... не вмешиваться. Я не хочу потерять еще и тебя.

— И что мне делать?

— Поиграй с Ольгой. Ей очень понравились твои книги,— сказала она, ласково похлопав брата по плечу.— Леш, мы скоро это все закончим.

— А папа знает?

— Папе своих забот хватает. Ему пусть помогает мистер Трелони,— произнесла княжна.

Кто бы что ни говорил про специальные транспортные камины — Персиваля Грейвза вычихнуло всё равно через отопительный. Юноша предпринял попытку приземлиться на ноги, но только споткнулся о собственные конечности, зацепился за ковёр и по инерции пропахал носом линолеум, оставляя после себя чёрную от сажи борозду. Несколько минут ему потребовалось на то, чтобы отдышаться, прийти в себя от произошедшего, а потом резко сесть, вспомнив, что стеклянный фиал, вручённый Дарьей, мог разбиться. Юноша вскочил и принялся хлопать себя по всем карманам, в уме прокручивая варианты один хуже другого: фиал мог вылететь по пути, разбиться при падении или попасть не в те руки. С каждой секундой, что Персиваль не мог найти своё новоприобретённое сокровище, сердце юноши после каждого удара подбиралось всё выше к горлу; а потом секунда — и пальцы нащупали стеклянную каплю, завалившуюся под подкладку пиджака. Сердце на лифте прокатилось обратно на насиженное место и трепетно забилось от предвкушения. Что Дарья могла оставить ему? Наверняка, что-то важное. Несомненно, это было ясно по выражению её глаз, но что? Что-то связанное с той девочкой?