— Будем надеяться, Макс. Ты по документам проверь все. Я на почту сброшу весь пакет, который нужен им, подбей все бумажки и программы.

— Принято, — отзываюсь уже не с таким энтузиазмом, потому что придется все выходные потратить на это дело, а значит, никаких долгих завтраков с Рыбкой.

Пока я расхаживаю по квартире, Юля просыпается окончательно и выходит ко мне. Интуитивно сгребаю ее в охапку, успокаиваясь. У меня все в порядке, я человек новый, да и ответственностью не обделен, но все равно волнительно. Пойди что не так — прикроют, и бровью не поведут, а мне потом в тренерство путь заказан.

— Доброе утро, — она целует мою грудь, куда дотягивается, а мне приятно, что Рыбка больше не прячется и не рычит. — Все хорошо? — спрашивает она, отстраняясь. Усаживаю ее на диван — сегодня свежо, а она босиком. Еще разрываться между работой и Рыбкой не хватало.

Юля подтягивает колени к груди и шмыгает носом. Все-таки мерзнет в тонкой ночнушке. Сажусь, подхватывая с кресла плед, и накрываю нас обоих. Она довольно улыбается и поворачивается боком, закинув на меня ноги. Не Рыбка, а лягушка.

— Будет, — когда она рядом, уверен в этом. — Проверку перенесли на следующую неделю. Так что показательное выступление состоится раньше.

Стараюсь не выдавать волнения, но Рыбка охает и испуганно прижимает ладони к лицу. Глаза округляются, выдавая ужас. Как будто она постаралась, ей-богу. Но переживает за меня, и от этого становится приятно, не скрою.

— Как же теперь успеть?.. — выдает так, будто у меня ничего не готово, и нужно все срочно придумать. Она напрягается и долго смотрит в одну точку. Беру ее за руки и целую, а Рыбка так растерялась, что того гляди расплачется.

— Успею. Только сегодня придется поработать. Прости, что не получится побыть вместе, и не переживай так, — целую ладонь. — Я в душ, приготовишь завтрак?

— Д-да, конечно.

Сердце останавливается, кровь отливает от лица, а я забываю, как дышать, когда слышу то, чего боялась больше всего. Проверку перенесли. И у меня нет сомнений, кто этому посодействовал. И как она только все провернула? Караулила Краснова всю ночь под дверью, а когда не пришел, решила действовать?

Стараюсь не выдавать свою нервозность, но Максим замечает и просит так сильно не переживать. Предлагаю помощь. Что там нужно? С бумажками возиться? Это я могу. Но он мягко отказывается, говоря, что лучше, если я буду ждать его дома в хорошем настроении. Соглашаюсь, но какое уж тут хорошее настроение, когда из-за меня его жизнь рушится. Провожаю Краснова, а сама места себе найти не могу. Все хожу и думаю, как быть и что делать.

Следующие пять дней проходят в нервотрепке. Мы мало видимся с Максимом, почти не созваниваемся и ограничиваемся редкими переписками. Он занят, а я не хочу отвлекать. Дмитрий нагрузил его дополнительной работой, весь тренерский штаб стоит на ушах, поэтому если он возвращается хотя бы на час позже положенного срока, я радуюсь.

Поскольку наши графики совсем разошлись, а ремонт закончился, Краснов ночует у себя, чтобы не мешать мне. Вот только от этого я еще острее ощущаю пропасть, образующуюся между нами. Да что там ощущаю — сама же ее и копаю. В том, что это все подстроила Жанна, у меня сомнений нет. Слишком уж ехидно она улыбнулась мне, когда мы случайно столкнулись на детской площадке.

В четверг я накручиваю себя до такой степени, что всерьез думаю заявиться к Краснову и сообщить о расставании. Из нервозности выводит телефонный звонок. Беру трубку, думая, что это Максим, поэтому не сразу понимаю, откуда там у него женские голоса.

— Юлька, привет! Ты куда там пропала? Опять в глазах голубых утонула? — Маша трещит без остановки, мешая мне сфокусироваться на чем-то одном.

— Привет, — выдыхаю почему-то облегченно. С подругой всегда было проще, а сейчас есть непреодолимое желание поделиться всем, что терзает душу. — Может, увидимся?

— Я поэтому и звоню! — восклицает она. — Я тут рядом, так что собирайся и встретимся в «Мираже», сегодня в меню легкий ужин и сочные сплетни. Жду через полчаса.

Машка решает все быстро и без лишних вопросов. Ей так проще, да и мне тоже, потому что времени на размышления нет. Второпях собираюсь, успеваю даже подкрасить ресницы, от помады отказываюсь — только зря переводить.

Сегодня свежо, поэтому приходится доставать плащ. Смотрю в зеркало и вспоминаю, как вчера мы с Красновым так и не добрались до спальни. Вижу отпечатки наших ладоней, потому что не было времени наводить порядок, и улыбаюсь. Сердце утопает в сладких ощущениях, а нервная система подбрасывает фантомные ощущения его ладоней. «Которые, возможно, были на тебе в последний раз», — злорадно шепчет мозг, и я вылетаю из квартиры.

***

Машка долго жалуется на свою личную жизнь, точнее, на неудачи, которые преследуют ее одна за другой. Я ненавязчиво советую искать мужиков где-то кроме «Тиндера», на что девушка заявляет, что с ее графиком работы точно не получится завести серьезные отношения, и придется обзаводиться кошками.

Я изливаю душу, не утаивая вообще ни единой подробности. Подруга внимательно слушает, долго молчит, переваривая информацию и «Цезарь», пока я анализирую картину целиком и понимаю, что все это похоже на бред истерички.

— И чего ты вообще паришься из-за нее? — изрекает Машка, двигая тарелку с чизкейком.

— Не хочу, чтобы Краснов потерял работу тренера, — в который раз за вечер поясняю.

— Юль, он взрослый мальчик и в состоянии сам решить проблемы, — мгновенно рикошетит, будто знала, что я скажу.

— Не хочу быть их источником.

— А счастливой быть хочешь?

— К чему вопрос?

— К тому, что тебе за этим как раз к Краснову. Ты вон выглядеть стала куда лучше, когда с ним начала встречаться.

А ведь и правда. Я не замечала, но сейчас понимаю, что краситься по утрам стала быстрее, потому что на лице ничего не высыпает, да и мешки под глазами уменьшились. Так что в моем арсенале остались только тушь и помада. И в целом жить гораздо спокойнее, когда знаешь, что засыпать придется в крепких объятиях и прижиматься всю ночь к горячему телу, которое согревает лучше любого одеяла.

— И что мне делать? — обреченно спрашиваю, закрывая лицо руками. И за какие заслуги мне досталась такая умная и проницательная подруга?

— Поговорить, Юль. Словами через рот. Так решаются все проблемы.

Мы болтаем еще недолго, Машка уезжает с новым хахалем, а я желаю ей удачи, надеясь, что в этот раз все получится, и скоро мы сможем собираться парами. Хотя с моей парой сначала надо уладить один вопрос.

Окрыленная разговором с Машкой, лечу к дому. Краснов полчаса назад прислал фото из дома с подгоревшей картошкой. Пришлось раздразнить его снимком десерта, но Максим намекнул на другие сладости. Улыбаюсь. И как от такого можно отказаться? Точно нужно поговорить. Расскажу все, а там пусть сам поступает, как посчитает правильно.

Тело потряхивает от волнения, поэтому путь до его двери преодолеваю пешком, запыхавшись уже на середине, но в лифт не хочу. Краснова там не будет, если застряну, придется самой куковать, а мне больше не хочется.

Радость в один миг слетает с лица, когда у знакомой двери вижу Жанну. Максим не пускает ее в квартиру, но разговаривает вполне дружелюбно, пристально глядя то ли на сдобу в ее руках, то ли ныряя в декольте. Уж чем-чем, а хорошими сиськами природа Жанку наградила. Долетают только обрывки фраз, пока я мазохистски приближаюсь к квартире, где мне самым безжалостным образом разбивают сердце:

— …да, в прошлый раз вышло не совсем так, как следовало бы, — она кокетливо смеется и стреляет глазами, попадая точно в цель. — Надо повторить более культурно. А пока возьми пирог. И футболку, ты забыл тогда.

Сначала мне все кажется полнейшим бредом, но последнее предложение меня добивает окончательно и бесповоротно. У меня даже нет слов, и сумка, как назло, из рук не падает, чтобы привлечь их внимание. Я только сжимаю ручку сильнее, будто это поможет мне удержаться на ногах.