— Тьфу ты, опять серебро, — и с этой фразой Борис Семёнович ловко стянул цепочку с шеи усопшего. — Тебе уже ни к чему, а мне твой сын Божий ещё службу сослужит.
— Сослужит, сослужит. Теперь точно сослужит, — внезапно произнёс строгий мужской голос. По спине Семёныча пробежал даже не холодок… Всю спину его накрыла могильная сырость и застыла почему-то в области почек. Он медленно обернулся.
— В-вы кто и как сюда пробрались? — заикнувшись, спросил врач, и лицо его стало серее прежнего. Ему подумалось, что у него началась белая горячка.
— Я близкий друг Георгия, чьё украшение ты только что бесстыдно стянул, — произнес незнакомец уверенным голосом, сидя на стуле и закинув нога на ногу.
— Простите, конечно, я не знал, что Георгий… но я на сохранение, так сказать, для родственников… — неуверенно пробормотал ещё более посеревший патологоанатом.
— Вот ты и встретишься скоро со всеми своими родственниками. Покойными родственниками! — грозно произнес незнакомец. При этом светильники, висящие под потолком, резко померкли, и застывшие до этого тени вдруг ожили и, окончательно почернев, потянулись к испуганному патологоанатому. На мгновение темнота накрыла всё помещение, а в следующую секунду в четырёх углах загорелись факелы. Теперь это было вовсе не современное патологоанатомическое отделение, а старинная темница, стены которой были сложены из пожелтевшего камня. Никаких окон и дневного света. Только угнетающий полумрак и бегающие языки пламени в углах устрашающего помещения. И лишь в центре по-прежнему стоял стол с трупом молодого мужчины.
— Да что вы себе позволяете, в конце концов? И что это за фокусы вы тут вытворяете? Ну, взял один раз! Ошибся, с кем не бывает? Что вы мне угрожаете? — пытаясь придать себе уверенности, возмутился Семёныч. Но по всему было видно, что его охватил непередаваемый ужас.
— Ошибся, говоришь? Ты, паскуда, когда хирургом в частной клинике работал, сколько раз с пациентов требовал деньги сверх указанной в прейскуранте стоимости? И всё мимо кассы, себе в карман! Чтобы всё прошло «гладко и без последствий»! Это что же получается: если бы кто-то из этих напуганных тобой людей отказался платить тебе лично, и это помимо официальной платы, то ты бы и работу свою сделал абы как?! Тяп-ляп и готово? А потом этих же прооперированных пугал неуточненными смертельными диагнозами и брал с них ещё больше за дорогостоящие «стопроцентные» анализы! Всё план выполнял?! — сверкая глазами в темноте, продолжал незнакомец.
— Пора-а, пора тебе лично побеседовать с Гиппократом.
— Вы из органов?! Меня же уволили из этой клиники, я теперь вот, в морге… я же всё осознал, — неуверенно ответил Семёныч.
— Да нет, Глущенко Борис Семёнович, ничего ты не осознал. Наверное, и не помнишь уже, сколько денег брал с испуганных людей? А я тебе напомню. Теперь в тебе найдут все твои вымогательские диагнозы. При вскрытии!
И в этот момент резкая, невыносимая боль в пояснице, в почках, а затем во всем теле охватила Бориса Семеновича. Пальцы его скрючились и застыли, в глазах потемнело, и он, корчась от боли, упал замертво. После этого странный незнакомец подошел к телу Георгия и, сняв перчатку, положил ладонь ему на грудь. «На месте», — закрыв глаза, резюмировал он. Затем взял из рук навсегда застывшего Семёныча серебряный крестик и спешно покинул место происшествия.
Да, мой дорогой читатель, как ты, наверное, догадался, этим странным незнакомцем был тот самый богослов Андрей. И века, проведённые на службе у нечистой силы, конечно же, оставили на нём свой неизгладимый след. Но вне всяких сомнений в большей степени его изменило то, что на протяжении столетий он видел изнанку тысяч людей, и багаж его познаний в человеческих душах стал неисчерпаем.
Глава 12. Письмо
— Виктор Иваныч, а кто будет сообщать родственникам нашего «раннего»? У него вон, рюкзачок был. Там, может, и документы? — Надя никак не могла забыть утреннего происшествия в метро.
— Ты, Надя, не переживай. Там специально обученные люди везде звонят и везде сообщают. Слушай, пока мы на вызове, может, перекусим?
— Ой, что-то мне не до еды ещё… Только что этого молодого увезли. Я так сразу не могу, — и Надя тяжело вздохнула.
— Ох, Надя, так мы каши с тобой не сварим. Давай я тебя бутербродами угощу, мне жена с утра собрала. Там и кофеёк в термосе. На переднем сидении лежит. Сходи, возьми, а я покурю пока, — врач улыбнулся, достал свою помятую пачку с сигаретами, а Надя пошла к машине.
— Виктор Иваныч, смотрите, что я нашла! — взволнованная медсестра подбежала к врачу:
— Кажется, пока мы ехали, у покойного выпало!
В руках она держала прозрачный свёрнутый файл с флешкой и каким-то письмом.
— Так, давай-ка отдадим это, куда следует, и не будем рисковать, — мудро рассудил доктор.
— А вдруг там что-то очень срочное и очень важное? Я думаю, нужно сразу выяснить! Ну, пожалуйста, Виктор Иваныч? — не унималась Надя.
— Ладно, давай посмотрим, что там на бумаге. Но флешку трогать не будем! Вдруг там то, о чём нам знать не следует, — с этим предложением Надя согласилась и достала письмо:
«Генеральному директору главного федерального «РадиоКанала»
`Уважаемый Константин!
Я — автор-исполнитель Георгий Макаров. Хочу предложить Вам свою песню для ротации. Но понимая, что, скорее всего, песню Вы так и не послушаете, прошу Вас хотя бы дочитать это письмо!
Я отправлял свои песни на многие радиостанции, но везде получал либо отказ, либо предложение заплатить (очень большие деньги!) за разовый запуск песни в эфир. При этом я имею уши и слышу, ЧТО именно сейчас крутят на Вашей радиостанции! Скажите мне, уважаемый Константин, неужели Вы сами этого не слышите? Эти «артисты» (равно, как и их продюсеры!) не понимают, что для начала в песнях должна быть мелодия. А где эта мелодия в песнях многочисленных лейблов и прочих модных кузницах пустозвонов? Три аккорда в песне, которые я играл на гитаре в 13 лет, сейчас являются основным лейтмотивом всех этих музыкальных недоразумений! И это хорошо, если хотя бы три. А что у большинства из них с голосами, с речью? Почему мы все должны слушать мычание и жевание звуков и слов? Или все они пережили инсульты, после которых повредился речевой аппарат? Про тексты даже не буду ничего писать…
Конечно, и ребёнку понятно, что в наше время такими «хитами» (не поворачивается язык назвать это творчеством) просто зарабатывают деньги. И Вы прекрасно знаете, как из любого мусора сделать «хит». Но и я знаю. Да и любой, кто задумается, это поймёт: достаточно максимально часто запускать одну и ту же песню по всем возможным каналам (и у того их больше, у кого больше денег и связей), и вот уже через неделю очередной «хит» узнаёт вся страна! Именно узнаёт! А не любит, восторгается и т. д. И после этого смело можно ехать на концерты и собирать залы «узнающих», которые уже поверили, что любят эту песню или этого артиста.
Ведь такие «хиты» не требуют никакого творения, созидания, а значит, и не несут пользы для слушателя! Процесс написания этого мусора максимально прост: помощнее «бит», погрубее и потупее текст и ничего такого, чтобы слушающему пришлось задуматься! И я уверен, Вы не глупый человек, а значит, прекрасно понимаете, что таким образом напрямую влияете на то, что растёт в душах миллионов, слушающих весь этот шлак. Какие качества приобретают эти люди, о чём они думают, как расставляют свои жизненные приоритеты, на что ориентируются.
Я понимаю, что мы живём в эпоху сплошных ускорений и человеку некогда остановиться и задуматься о самом главном. Такого человека легко одурачить, в особенности под влиянием толпы. Но почему же Вы и все те, кого Вы выбираете рупором современности на своих радиостанциях, телеканалах, телепередачах, избрали именно этот путь? Путь создания безмозглого стада. А ведь в Ваших силах помочь человеку расцвести и услышать себя! Но я знаю ответ на свой вопрос: деньги, несметные богатства, неограниченные возможности. И чем больше стадо, тем больше денег. Чем глупее стадо, тем глупее «хиты».
Но ничто не вечно под Луной. Ничто. А в особенности, деньги, несметные богатства и неограниченные возможности, собранные в одних руках.
Автор-исполнитель Георгий Макаров
12.2019 г.»
