— Я уверена, что продолжающееся отсутствие мистера Портера, должно быть, давит на тебя, — говорит она со злобной усмешкой. — Странно, что никто, кажется, не знает, куда он пропал и почему. У тебя есть какие-нибудь идеи, Мэллори? Учитывая твою историю и все такое, ты, вероятно, знаешь его намного лучше, чем все остальные из нас.

Мои руки сжимаются по бокам, но я сжимаю губы, чтобы не сказать ничего глупого. Она достает меня, и она это знает.

К счастью, Лони встает между нами и попадает в лицо Лорел.

— Мистер Портер не отвечает за Мэллори. Куда бы он ни пошел, он чертовски взрослый и способен принимать решения самостоятельно. Убирайся.

Улыбка Лорел становится шире, и волосы у меня на затылке встают дыбом.

— Хорошо, может быть, она не знает, где Портер.

Ее брови многозначительно изогнуты, и ясно, что она в это не верит.

— Но как насчет Джона Эрика?

Я замираю.

— А что насчет него?

Ее взгляд встречается с моим, и она выглядит злой и радостной.

— Очевидно, детективы снова рыскали вокруг, задавая его друзьям и семье вопросы о его исчезновении. Они уже говорили с тобой?

Я сохраняю нейтральное выражение лица, изо всех сил стараясь ничего ей не выдать.

— Зачем им говорить со мной? — Я пожимаю плечами. — Я не была другом Джона Эрика.

— Ни хрена себе, — говорит она, глядя на весь мир, как кошка, которая только что загнала свою добычу в угол. — Из всех, у тебя было бы больше всего мотивации хотеть, чтобы он ушел.

— Джон Эрик-кусок дерьма, — говорю я ровным голосом. — Он хулиган и многое другое. Я ненавижу его и боюсь его, но я не имею никакого отношения к его исчезновению.

Я впечатлена собой за то, как убедительно я звучу. Я полагаю, что это не полная ложь. Это не значит, что я убила его, и я понятия не имею, что случилось с его телом. И все же я не идиотка. Я знаю, что это не будет иметь значения, что технически я ничего не сделала Джону Эрику.

Часть ее восторга улетучивается у меня на глазах. Без сомнения, мое отсутствие внутренней реакции разочаровывает ее. Это помогает мне оставаться сосредоточенной, чтобы я могла держать свой характер под контролем.

— Ты думаешь, что ты неприкасаемая, не так ли?

Она скосила глаза.

— Только потому, что ты с гребаным Сэйнтом вместе? На твоем месте я бы не стала так самоуверенно себя вести. Он не такой неприкасаемый, как ты думаешь.

У меня пересыхает в горле от ее слов. Что это значит? Она что-нибудь знает?

У Сэйнта неприятности?

Мне трудно понять ее черты лица.

— Ты, кажется, ревнуешь, Л, — вмешивается Лони. — Все знают, что ты все еще тоскуешь по Сэйнту. Брось это. Это становится заезженным.

Это задевает за живое. Выражение лица Лорел мрачнеет.

— По крайней мере, я не гребаная шлюха, как твоя мама, — огрызается она в ответ. — Разрушает семьи и раздвигает ноги для любого богатого парня, который посмотрит в ее сторону. Надеюсь, ее противный маленький фрукт в промежности умрет так же, как у Мэллори.

Теперь мне действительно приходится схватить Лони за плечи, чтобы она не набросилась на свою сводную сестру. Я не вижу лица Лони, когда удерживаю ее, но, судя по тому, как быстро краска отливает от лица Лорел и как широко раскрываются ее глаза, я представляю, что моя подруга выглядит готовой совершить убийство.

— Она не стоит тюремного заключения, — говорю я полушутя. — Давай просто уйдем, хорошо?

Она дрожит под моими руками, но медленно кивает головой, и мы отворачиваемся, прежде чем Лорел успевает вставить еще одно слово. Я оглядываюсь через плечо, и она, к счастью, поворачивается, чтобы идти в противоположном направлении, ее плечи поникли.

Я вздохнула с облегчением.

— Ты в порядке? — бормочу я.

— Она просто слишком много болтает. Когда-нибудь кто-нибудь испортит ей весь мир.

Я действительно не знаю, что сказать, чтобы ей стало лучше, поэтому я качаю головой в знак согласия.

— Ты хочешь отказаться от наших планов, пойти выпить вина в мою комнату и заказать пиццу?

Она одаривает меня легкой благодарной улыбкой, но качает головой.

— Нет, все в порядке. Вымещать свою ярость на боксерской груше прямо сейчас звучит как действительно хорошая идея.

Я не комментирую тот факт, что она только что призналась, что ходила в боксерскую комнату, где Гейб определенно будет в это время дня.

Вместо этого я морщу нос.

— Если ты захочешь потусоваться позже, дай мне знать. И спасибо, что заступилась за меня

— Всегда, пожалуйста, — Она шутливо тычет меня кулаком в плечо, а затем, подмигнув, добавляет: — Веселись на учебе.

Я закатываю глаза, но улыбаюсь, делая вид, что на райском фронте все хорошо.

— Заткнись.

Ей не нужно знать, насколько я сейчас в замешательстве из-за него. У нее и так достаточно забот. Мы расстаемся, и я продолжаю путь в библиотеку. Сэйнт уже там, когда я прихожу, ждет меня прямо у главного входа с задумчивым выражением, напрягающим его бронзовые черты.

— Я уже начал думать, что ты бросила меня, — ворчит он, когда я подхожу к нему.

— Я не так уж и опоздала

— Достаточно.

Раздраженно вздохнув, я признаюсь: — У меня была неудачная стычка с Лорел. Она настаивала на том, чтобы быть занозой в заднице.

Его брови раздраженно хмурятся.

— Нужно, чтобы я сказал ей, чтобы она отступила?

Меня пронзает дрожь от того, с какой готовностью он хочет защитить меня.

— Я в порядке.

— Давай, пойдем в конец, — говорит он, поворачиваясь, чтобы пройти дальше в библиотеку.

— Подожди, — выпаливаю я.

Он останавливается и оглядывается на меня, приподняв бровь.

— Что?

Сделав вдох, я просто позволила словам вырваться наружу.

— Будь честен со мной, Сэйнт. Ты планируешь снова предать меня, чтобы заставить уйти? Выпускной — это ловушка?

Несколько долгих мгновений он молча смотрит на меня. Я думаю, что оглушила его.

— Откуда, черт возьми, это берется? — огрызается он наконец.

— Просто ответь мне, — говорю я. — Я схожу с ума, думая о том, что ты снова предашь меня. Просто избавь меня от моих страданий и скажи мне, собираешься ли ты что-то сделать.

Он моргает и возвращается, чтобы встать прямо передо мной. — Ты много думала об этом? — спрашивает он тихим

голосом.

Я киваю.

— Это, пожалуй, единственное, о чем я могу думать.

Это, и, конечно, то, что Нора может планировать для меня.

Он замолкает и просто смотрит на меня. Я не могу точно сказать, о чем он думает, но он не счастлив.

Внезапно он протягивает руку и хватает меня за руку. Направляясь к двери библиотеки, он тащит меня за собой.

— Куда мы направляемся? — удивленно спрашиваю я.

Он не отвечает мне, когда мы направляемся через кампус. Через некоторое время я понимаю, что он ведет меня к своей машине.

— Сэйнт, это не смешно, — рычу я, дергая себя за руку, чтобы попытаться освободиться от него. Мне это не удается, но его хватка не ослабевает. — Куда ты меня ведешь?

— Ты моя заложница, — отвечает он ровным тоном.

— Не смешно, — огрызаюсь я, когда мы подходим к его "Рейнджроверу".

Он открывает переднюю пассажирскую дверь и без лишних слов заталкивает меня внутрь. Затем он поворачивается, чтобы скользнуть на водительское сиденье.

Я поворачиваюсь к нему, как только его дверь закрывается.

— Тебе лучше сказать мне, куда мы едем, прямо сейчас, черт возьми, — рычу я.

Он смотрит на меня почти скучающим взглядом.

— Ко мне домой. Ты собираешься провести там ночь и весь завтрашний день со мной за выбором выпускного платья.

— Ты что, с ума сошел? Зачем мне это делать?

Он заводит машину и выезжает со своего парковочного места.

— А какой у тебя еще есть выбор? Кроме того, ты хочешь знать, можешь ли ты мне доверять? Тогда мне нужна возможность проявить себя перед тобой.

Он сосредотачивается на дороге впереди, когда выезжает из кампуса, и я смотрю на него в полном недоумении.