– Мы создадим штаб из мотивированных студентов. Именно они будут нам помогать. Твоя задача до завтра отобрать самых ответственных и назначить главного из них.

– Хорошо, – ответила я, и уже мысленно принялась считать, кого можно привлечь. Я так бы и осталась в своих мыслях, если бы не предложение Тома:

– Слушай, а может сходим сегодня вечером куда-нибудь?

Я непонимающе уставилась на него, пытаясь оценить, зовет ли он меня, потому что мы теперь работаем вместе, или потому что я его привлекла, как девушка. И если это свидание, то я была против. Даже нет. Просто в ужасе. Потому что слишком долго я уже ни с кем не встречалась, закрылась в себе и с головой ушла в работу, лишь бы ничего не чувствовать. Потому что в последний раз было слишком больно, и я еле смогла это забыть. Точнее мне с этим помог Эллиот. Но своим чувствам к нему я выход давать не собиралась. Хотя иногда и с трудом могла их сдерживать. Но что-то чувствовать к Эллиоту было безопасно, потому что мне не на что было надеяться. Мы из разных миров и никогда не будем вместе. А это значит, что он никогда не сделает мне больно.

– Я… извини, у меня на сегодня планы, – и я почти не соврала. Сегодня пятница, а это значит, что у меня танцевальные занятия. Можно было бы, конечно, и пропустить одно. Но танцы были отличной отмазкой от нежелательных встреч.

Лучшим моим решение за последние два года было пойти на танцы. Там я нашла новую подругу, с которой наконец перестала себя чувствовать себя одинокой. А еще научилась давать выход своей энергии, подтянула тело, и теперь мне нравится видеть свое отражение в зеркале, и почувствовала себя женственной и даже… сексуальной. А такой я себя не видела никогда до этого.

– Что ж, тогда до завтра, – ему как будто и вовсе не было неловко, после моего отказа. – Жду твои предложения по поводу студенческого штаба. Встречаемся завтра утром, в девять. В твоем кабинете.

– Пока, – только успела бросить я в спину уходящему Тому.

Еще немного посидев на лавочке, я пыталась понять, кого же взять в штаб. Но вскоре сдалась. Нам нужны студенты не только для презентации, но, и чтобы помочь восстановить повреждения. А поэтому мне нужно выбрать лучших из лучших.

Чтобы узнать, у кого из студентов высокие баллы и по каким предметам, я отправилась к ректору. Только у него хранятся их личные дела.

Я шла по пустым коридорам – студенты уже сдали экзамены и отправились, кто домой, кто в общежитие, а у преподавателей закончился рабочий день. Но я была уверена, что мистер Мартин еще на работе. Он каждый день задерживался допоздна у себя в кабинете.

Тихонько постучав, я открыла дверь. Ректор сидел, откинувшись на спинку кресла и смотрел немигающим взглядом в пустоту.

– Мистер Мартин, все в порядке? – робко спросила я.

От звука моего голоса он будто вышел из транса.

– Сама же знаешь, что нет, – устало ответил он. – Нам нужно поднять рейтинг. Просто необходимо. Но я не уверен, что все получится.

Сейчас ректор не был похож на самого себя. Не было в нем того стержня и уверенности, которую он всегда показывал окружающим. Будто мистер Мартин снял с себя маску невозмутимости. И тут рядом с ним на столе я заметила открытую бутылку виски и бокал. Должно быть, происшествие в университете здорово выбило его из колеи, потому что я никогда раньше не видела мистера Мартина пьяным.

– Мы сможем, – попыталась успокоить его я, хоть вышло и не очень убедительно. – Ну а если нет, то к следующей аккредитации все точно получится.

– Ничего у нас потом не получится, – ректор взял бутылку и налил виски в бокал. – Если в этот раз не поднимемся в рейтинге, нас закроют. Новые правила, чтоб их! – сказал он и залпом опустошил бокал.

А я осталась стоять как будто меня по голове битой ударили.

Влетаю в кабинет и вижу развалившегося в моем кресле Тома. Он смотрит на меня с ухмылкой.

– Опаздывать нехорошо, мисс Грант, – смеется надо мной. Будто дразнит. А у меня внутри начинает закипать кровь.

Вчера весь вечер я была на танцах, а после потратила очень много времени изучая личные дела студентов. Их было много. Но самая большая проблема крылась не в этом. А в словах мистера Мартина. Никто не знает о том, что наш университет под угрозой закрытия. И я бы тоже хотела об этом забыть, потому что теперь чувствую ответственность еще сильнее. И это постоянно мешает мне сконцентрироваться.

– Извини, – я виновато потупила глаза в пол. – Проспала.

Я вытащила из сумки папку с бумагами, и только сейчас заметила, что я их помяла. Хорошо, что это не какие-нибудь важные документы, а просто список студентов. И все равно мне стало стыдно, потому что безупречный вид Тома морально на меня давил, и я чувствовала себя хуже него.

– Вот, я отобрала самых лучших.

Том взял бумаги из моих рук, а я села напротив него. Непривычно было сейчас чувствовать себя на месте своих студентов. Питерс пробежался глазами по списку, а затем принялся за чтение личных листов. Я же нервно отбивала пальцами какой-то ритм. Мне было страшно услышать, что он не согласиться с теми студентами, которых я выбрала. Но они были действительно лучшими. Минуты ожидания растянулись в вечность. А я все пыталась разгадать по лицу Тома, о чем он думает.

– Что ж, мне все нравится, – сказал он, затем проговорил очень тихо, будто бы это были мысли вслух. – Пятьдесят студентов плюс тридцать преподавателей, думаю, справимся, – а потом снова добавил уже для меня: – Ну и кого мы сделаем главным из них?

Я потянулась к бумагам и вытащила оттуда личный листок Дианы.

– Вот. Ее, – сказала я, постучав пальцем по листку.

Том взял его и снова задумчиво уставился, читая информацию. Сейчас я была совершенно спокойна. Он одобрит Диану, потому что резюме получше придумать сложно. Она отлично учится, поет и танцует, постоянно задействована в университетских мероприятиях и является главой студенческого клуба. Кто-кто, а она – лучший кандидат.

– Мне она нравится.

Я насторожилась. Он произнес это таким тоном, будто чем-то недоволен.

– Но мне больше нравится его кандидатура, – он ловко выхватил пальцами личный листок, и мое сердце замерло, когда я увидела фотографию на нем. Эти карие глаза, которые смотрят в душу, кажется, даже с фотографии я узнаю всегда. Том достал листок Эллиота.

Мне нужно было срочно что-то придумать. Я не хочу. Нет. Я не смогу тесно работать с ним.

– Но у Дианы отличные характеристики… И мне с ней будет легко работать, – робко начала я.

– И я очень рад. Но я предполагал, что старший студент станет лицом этого университета. А Диана выглядит как заучка.

– И что же в этом плохого, – я злобно уставилась на него. – В университет приходят, чтобы учиться…

– Лишь единицы, – перебил меня Том. – Остальные сбегают в университет от предков, хотят попробовать взрослой жизни и, как приятный бонус, получить образование. И вот он, – Том указал пальцем на фотографию Эллиота, – выглядит как человек, который получает от жизни все. К тому же я мельком глянул его достижения: у него неплохой бал, и он отличный спортсмен. А еще хорошо выглядит. И последнее – самая главная его характеристика.

– Ты в курсе, что мы о живых людях говорим, а не о товаре? – спросила я, возмутившись.

– В этом мире все мы – товар. Не в плохом смысле слова, конечно. Я думаю, ты и сама заметила, что лучшие должности, лучших партнеров и самые выгодные должности получают именно люди с правильной «обложкой», а что уж у них внутри – дело второстепенное.

Я не хотела с ним спорить. Потому что он говорил правду. Пусть и грубо, зато у него хватает смелости не прикрывать ее фальшивыми, мягкими, зато красивыми словами.

– Ладно, пусть будет он, – согласилась я. И глупая девочка внутри меня ликовала, пусть и она, и я знаем, что это неправильно. Зато умная половина меня, которая еще могла шевелить мозгами, все же решила поступить правильно: – Но и от Дианы я не отказываюсь.