Рояль в кустах рыдал и плакал, ожидая, когда его, наконец, заметят, параллельно нашептывая одно любопытное предположение.

А что если… Что если мы — всего лишь приманка?

Что если команда академии не пропадала, но, предполагая подобный исход, руководство Асканита попросту решило перестраховаться? Их давнее соперничество с академией Эльтинора уже давно стало притчей во языцех. И теперь, когда шансы на победу оказались невероятно высоки, упускать подобную возможность было бы глупо, очень глупо.

А что? Логично же… Соперники тихо пускают нас в расход, празднуют победу, а на состязания нежданно-негаданно являются якобы пропавшие, хорошо подготовленные и все это время скрывающиеся, отлично отдохнувшие маги!

Шах и мат.

— Что же касается вашего ускоренного обучения и соревнований, уцелевшие члены команды вам помогут. Верно, Ворон?

— Несомненно, — послышался негромкий смешок совсем рядом, и мое ухо и щеку обдало горячим дыханием, совсем не напоминающим очередной порыв теплого ветра. Ветра… при закрытом-то окне!

У нас на улицах, когда ночью в темном переулке тебе кто-то дышит в ухо, действует только одно правило. Сначала бить, а потом спрашивать! Если поинтересоваться раньше, задавая самый глупый вопрос из всех возможных, вроде «А кто здесь?!» — шансы дожить до утра нереально быстро стремятся к нулю.

И сейчас давно выработанный рефлекс проявил себя во всей своей красе. Миг, и в шаге от меня словно из ниоткуда материализовался парень, только что получивший моим локтем прямо в глаз. Достаточно удивленный маг, высокий, в черном форменном мундире старших курсов, получающих в этих стенах помимо всего прочего еще и воинские звания.

Лет двадцати пяти на вид, он слегка наклонился, пытаясь проморгаться, и на грудь его упала не шибко длинная коса, состоящая из сложных переплетений мелких прядок, черных и белых. И не просто белых, а именно седых!

Забери меня Ирида… Инициированный некромант? В стенах Асканита? Серьезно?!

— Теперь я понимаю, — на миг зажмурившись, повернув голову, красноречиво хрустнув шейными позвонками, усмехнулся темный, окидывая меня оценивающим взглядом с головы до ног, выпрямляясь и расправляя достаточно широкие плечи. — Почему тебя прозвали «Дикая».

— Дикая, — как всегда, действуя скорее по привычке, чем осознанно, хором поправили мы с Альтом.

— Неужели? — и темные брови изящно взлетели вверх, по четко очерченным губам гуляла насмешливая улыбка, не смотря на то, что кожа в месте удара быстро краснела и уже начинала опухать.

Срочно… очень срочно захотелось подбить ему второй глаз. Как без симметрии-то, на таком породистом лице?

Впрочем, что мне подсказывало — хоть нос ему сломай, он даже не почешется, и дело даже не в его отличной физической подготовке. Все на-а-амного проще: по сравнению с собственной смертью любые другие увечья покажутся ему легкой щекоткой. И нет, я не оговорилась. Чтобы пройти инициацию некромант действительно должен… умереть. Ага, совсем умереть!

Более того, решиться на подобное он должен сам, по своей воле и никак иначе, речь ни о каких несчастных случаях и самоубийстве не идет. И об убийстве, кстати, тоже. Другие хитрости и уловки здесь тоже не сработают, если Ирида почувствует в некроманте хоть каплю страха или сомнения в принятом решении, на зов она просто не откликнется.

Ну, может, конечно, и отзовется, вот только последствия могут быть самые разнообразные…

Думаю, не стоит уточнять, что желающих сдохнуть на добровольной основе почти не находилось? Даже учитывая уровень дара, увеличивающийся после инициации, иногда доходящий и до десятого, невероятно редкого в нашем мире.

Ну, теперь-то хоть понятно, с чего такая уверенность ректора в будущей победе своих подопечных.

— Это Ворон, — негромко кашлянув, привлекая к себе внимание, представил декан новое действующее лицо, уже успевшее как следует самостоятельно рассмотреть всех и сразу и каждого по отдельности, скрываясь под…

Кстати, интересно, а как на самом деле он скрывался, да еще и в шаге от меня?

Руки машинально дернулись друг к другу, желая поправить перчатки, чтобы прощупать остаточное плетение неизвестного, пока, заклинания. И тут же безвольно опустились, сжимаясь в кулаки, заставляя поморщиться.

Перчатки-то забрали при задержании, как и всё остальное! И вряд ли вернут обратно.

— Лучший некромант десятого курса, капитан вашей команды, — дополнил его слова вежливый до зубовного скрежета ректор. — Кая, следуй за ним, он покажет тебе комнату в общежитии. Завтра мы проверим ваши знания и распределим по курсам. О тренировках я сообщу позже. Остальных старосты их факультетов ожидают за дверью.

Мы с Альтом снова переглянулись.

То есть мы еще и жить вместе будем? Прекрасно, просто прекрасно!

Но делать нечего, пришлось следовать за Вороном, который не только мне поклонился, не переставая насмешливо улыбаться, но еще и галантно предложил свой локоть, банально проигнорировав светлую, активно строящую ему глазки.

В небольшой приемной, помимо секретаря — молодой юркой целительницы в очках и белом балахоне, действительно скопилось прилично народа. Старосты, они же адепты старших курсов, как по команде смолкли при нашем появлении и, как мне кажется, не будь там меня, тут же бы завалили некроманта вопросами.

А еще, не будь там Ворона, мой путь до коридора стал бы куда менее… безопасным. В отличие от остальных обитателей академии, коих мы встречали по дороге, эти отличались меньшей эмоциональностью, но куда большим расчетом. То есть травля новенькой началась бы в любом случае, только стала бы куда более организованной, болезненной и почти ненаказуемой. Эти маги следов своей деятельности не оставили бы!

Вопрос, удастся ли выжить за время вынужденного обучения, стал почти риторическим. Особенно на фоне того, что покормить нас опять забыли…

Кто о чем, а Дикая как всегда о насущном. Наверное, я буду единственным некромантом, прошедшем инициацию благодаря самой бредовой причине из всех возможных — банально окочурившись от голода.

Спросить же шагающего рядом старосту факультета о наличии столовой и часах ее работы было ниже моего достоинства. Нам и так не рады, стоит ли организовывать ему и остальным адептам лишние причины для насмешек? До утра доживу. Наверное.

По пустынным коридорам мы шли в молчании, но ощущение, что за мной наблюдают, никак не желало отпускать. И, надо признать, нервировало оно меня куда больше, чем редкие косые взгляды Ворона. Так только, хотелось щеку потереть, чтобы убедиться в ее чистоте. Трое суток в тюремной повозке… нас, конечно, выпускали к ручью пару раз, но вряд ли в таких условиях можно привести себя в порядок. На уровне «чтобы люди не шарахались», да и только.

В конце концов, когда позади осталась административная башня и учебные корпуса, тонувшие в лучах почти закатившегося за горизонт солнца, я все-таки не выдержала и буркнула сквозь зубы, скосив глаза:

— На мне узоров нет.

Смутиться? Это не про него.

— Есть, — заложив руки за спину, улыбнулся Ворон, в особой, непередаваемой хитро-вежливой манере, моментально напомнив кое-кого. Интересно, а они с ректором не родня?! — Один весьма любопытный узор точно есть.

Я аж запнулась, зацепившись за ступеньку крыльца общежития, и обязательно влетела бы носом в дверь, если б некромант не подхватил меня за локоть. И некультурно выпучила глаза, почти со страхом глядя на парня, иронично вскинувшего брови.

Продолжая меня удерживать, с высоты собственного роста он внимательно осмотрел мое лицо и, протянув руку, почти коснулся пальцами моего лба, слегка нахмурившись:

— Но я никак не могу понять его значение…

Так, а вот это уже плохо. Значит, демоново плетение, доставшееся мне пару лет назад от старого знакомого, только инициированные и могут увидеть! Это ни есть хорошо, но пока что не погано. И ключевое слово тут — пока!

— Тебя оно должно волновать меньше всего, — незамысловато треснула его по ладони, отступая на шаг. И, сложив руки на груди, коротко хмыкнула, указывая головой на тяжелую дубовую дверь. — Допуск дашь, или мне любезно выделили место для ночлега только под крыльцом?