И тут же заработала рация Грегори.

— Командир, к воротам подъехало несколько военных машин и одна из них произвела выстрел по защитному полю. Разрешите активировать протокол «Страж»?

— Стой, — тут же вмешался Орлов. — Это явно был предупредительный выстрел. Думаю, с нами хотят поговорить. Пригласи телохранителей, откомандированных нам Ноланом, и я сам пойду посмотрю, кто к нам пожаловал.

Но прежде, чем Грегори успел выполнить приказ, в кабинет зашли четверо мужчин в строгих костюмах. Те самые телохранители, предоставленные губернатором.

— Господин Орлов, в дом проникли посторонние.

Все четверо обладали рангами Специалистов и каждый из них стоил в бою больше, чем вся охрана особняка вместе взятая, включая и самого Орлова. Григорий сам точно не знал, какими навыками они обладают, но вполне логично среди них оказался кто-то вроде сенсора.

— Где? — раздраженно спросил он. — Сколько человек?

— Человек… один, — будто прислушиваясь к чему-то сказал один из четверки, самый высокий и худощавый. — И еще два… нет, три каких-то странных существа. В левом крыле здания.

«Крыло, где живет… жил Гриша», — понял Орлов. — «Неужели кто-то добрался до его чертовой коллекции?! Надо было всё это выкинуть к чертям собачьим, да руки дойти не успели»

— Тогда двое пусть пойдут туда и разберутся с незваными гостями. Существ убить, человека по возможности взять живым. А остальные пойдут со мной, чтобы встретить гостей. — Он повернулся к Грегори. — Убедись, что вся охрана заняла боевые посты. И чтобы никакой стрельбы по призракам! Идиоты.

Мей Ли очень медленно протянула руки к сосуду. Ладони прошли сквозь стекло и коснулись мёртвого лица. Она будто слепой ощупывала безжизненно-бледную кожу, стараясь ощутить каждый изгиб, и каждую морщинку.

«Я помню», — прошелестела она, и меня накрыло шквалом её эмоций и фрагментов воспоминаний. Круговерть образов, словно полуторачасовой фильм попытались уложить в тридцать кадров, показанных за полсекунды. Так было и детство девочки, и подростковый возраст, и взрослая жизнь с женитьбой и рождением ребёнка, но большая часть показанного относилась именно к моменту её смерти.

— Что с тобой?! — тут же бросилась ко мне Дженн.

Из глаз полились слёзы, и я даже не мог понять, мои они, или Мей Ли. Она будто заново переживала своё падение с домика на дереве и смерть, и часть её эмоций и ощущений передавалась мне. В какое-то мгновение я ощутил, как меня бьют тяжелым камнем по лицу, а я даже не могу пошевелиться. Ужасные ощущения. А следом появились другие воспоминания, будто уже взрослый Орлов ведет острым ножом по краю моего лица, погружая его всё глубже и глубже. Я хотел закричать, но кто-то заткнул мне рот. И в следующий момент вдруг всё прошло.

С трудом разлепив глаза, я почувствовал во рту вкус крови, и увидел искривленное от боли лицо Дженн. Похоже, чтобы не дать мне закричать она не придумала ничего лучше, кроме как дать закусить зубами свою руку.

— Успокоился? — прошипела она, осторожно вытаскивая руку из моих зубов.

— Угу, — виновато кивнул я. — Извини. Накрыло.

— Ваши медиумовские штучки? — предположила она.

— Именно, — подтвердил я, осторожно проведя рукой по лицу в том месте, где мгновение назад ощущал лезвие ножа. — Это очень страшное место.

Дженн достала из кармана что-то вроде бинта и обернула им кровоточащее предплечье.

— Чтобы понять это не нужно быть медиумом. Если бы этот псих уже не был мертв, я бы предложила медленно разделать его на кусочки, так же, как он своих жертв. И с удовольствием сделала бы это лично.

Тонкие черты лица моей телохранительницы заострились ещё сильнее и в этот момент она стала похожа на какую-то хищную птицу.

— Мей Ли, — обратился я к застывшему призраку. — Ты в порядке?

Спросил и сам понял глупость своего вопроса. Как она может быть в порядке?

Девушка обернулась, и я с удивлением увидел, что теперь огромную рану на её лице сменило женское лицо. То самое, что продолжало плавать в сосуде перед нами.

— Это лицо очень похоже на моё, — медленно проговорила вслух Мей Ли. — Но оно не моё.

При этом лицо девушки оставалось совершенно мертвой маской. Губы не шевелились, но голос звучал громко и отчетливо. Мне было несколько непривычно слышать её вот так, не в голове, но зато теперь наш диалог слышала и Дженн.

— Как это возможно? — озадаченно спросил я. — Я тоже видел твои воспоминания, но это лицо явно принадлежало другой девушке.

— Не знаю.

Мей Ли вновь повернулась к сосуду, и уставилась на лицо, перестав реагировать на мои попытки с ней поговорить.

— Дадим ей пару минут, — решил я.

Мы с телохранительницей продолжили осмотр комнаты. Помимо «экспонатов» на столах обнаружились различные медицинские инструменты и даже какая-то оккультная литература.

— А ведь он не просто так собирал всё это здесь, — заметила Дженн, порывшись в бумагах на одном из столов. — Похоже, парень искал способ воскресить кого-то.

— С чего ты взяла?

— Первая же распечатанная статья так и называется «Воскрешение в вудуизме: правда или вымысел». Звучит как заголовок из желтой прессы. Каким же надо быть психом, чтобы воспринимать это как реальную инструкцию к действию? И кого он пытался воскресить?

— Может, мать? — предположил я. — Вроде бы она ушла, когда Орлов был ещё маленьким. Или погибла. Не знаю, кого бы он ещё мог хотеть воскресить. Но даже так, зачем собирать разные части тела?

Конечно, я не специалист по воскрешениям, но звучит как-то сомнительно. Хочешь кого-то воскресить? Найди подходящее тело, и пытайся засунуть в него душу, как Погонщик Трупов, а не собирай человека как пазл. Хотя, что я знаю о мыслях таких сумасшедших уродов, каким был Орлов-младший?

— Согласна, что-то не сходится, — согласилась Дженн, проходя между столами и с нездоровым вниманием осматривая «экспонаты». — Тут значительно больше частей, чем нужно для одного тела. Если, конечно, его мамаша не была пятиглазой, к примеру.

И тут всё здание затряслось от сильного удара, будто случился неслабый такой толчок землетрясения. Стеклянные сосуды задребезжали на стальных столах, но, к счастью, устояли на месте. Еще нам не хватало ходить по частям человеческих тел.

— Судя по звуку, это было попадание ракеты, — прислушиваясь к чему-то сказала Дженн. — Возможно «Стингер» или «Старстрайк».

Лично я не услышал вообще ничего, но женщине с умением предсказывать опасность было явно виднее. Точнее, слышнее, конечно же.

— Я начинаю вспоминать, — вдруг раздался голос Мей Ли. — Я слышала, как Григорий приходил к домику на дереве и говорил со мной. Просил прощения за то, что убил. Я находилась где-то далеко, но иногда слышала его голос.

Очевидно, что не захороненное по всем правилом тело держало её как якорь в нашем мире, но даже временно застрявшие здесь призраки постепенно уходят. По «рыбной» теории Макарова она могла быть значительно глубже, чем обычные призраки, постепенно уплывая в небытие, но всё ещё слыша слова психа, обращенные к ней. А потом случилось какое-то событие, заставившее её вернуться.

— И он обещал возродить меня к жизни.

Бледное и совершенное мертвое личико Мей Ли пыталась открывать рот в такт словам, но выглядело это так, словно мы смотрели фильм с отстающей звуковой дорожкой. Слова и движения губ никак не совпадали. Она будто привыкала к новому лицу.

— В один из дней он пришел и сказал, что, наконец, заполучил лицо, и теперь осталось совсем немного. Он ждал много лет, прежде чем девочка достигнет моего возраста…

Лицо призрака исказилось в жуткой гримасе и из глаз потекли кровавые слёзы.

— Он убил мою дочь!

Дженн прикрыла рот рукой.

— Господи…

Белое полуистлевшее платье Мей Ли начало пропитываться кровью, текущей ручьями из глаз. Пальцы на руках удлинились, а лицо исказилось в маске горечи и ненависти.