Паренёк-бармен подходит, широко улыбаясь. В ответ он просто кивает в знак приветствия, попросив рюмку коньяка с долькой лимона. Бармен удаляется под звук ругательств только что вошедшего незнакомца, разговаривающего по телефону, по-видимому, со своей пассией, судя из разговора.

– Сука! – кричит он, сбрасывая вызов, совершая тяжёлые шаги, присаживаясь у барной стойки возле Нэйтона, когда ему принесли заказ. – Херовый день, – решает поделиться незнакомец. Нэйт залпом выпивает, слегка поморщившись, прикусывая кислую дольку. – Все девки проститутки, – новая попытка завести разговор, но Картер только просит бармена повторить. – У тебя есть девка? Если нет, то не заводи, одни убытки, вынесенный мозг, и трахаются со всеми направо и налево.

Нэйтон решил повернуть голову посмотрев на того, кто пытается найти в нём собеседника. Незнакомец выбрал не тот день и не того человека. Ухмылка заиграла на его лице, одновременно с приятным ощущением теплоты, растекающимся по глотке от крепкого алкоголя, а парень, оказавшийся крупнее его, расширяет глаза и едва не ломает телефон, плотно сжав в руке.

– Ты, – рычит он, не сводя глаз с Нэйта

– Я, и что дальше? – лениво произносит он, поворачиваясь обратно, когда парнишка-бармен принёс очередную рюмку.

– Я тебя знаю, упырь. Это ты переспал с моей девушкой! – парень утвердительно подскакивает на ноги, сжимая кулаки, но Картер продолжает его игнорировать, изучая содержимое рюмки золотисто-коричневого оттенка. Лучики, попадающие, создавая красивые переливы коньяка, намного сильнее завораживают, чем возможность не самого лучшего расклада нарастающего разговора, хотя, возможно, и он не выйдет, учитывая, как завёлся незнакомец.

– Возможно, – спокойный тон выводи незнакомца, – но проблема в том, что я не помню всех девок, с которыми спал. Ты хочешь поговорить об этом?

– Ублюдок, – последовал резкий удар по челюсти Картера, сбивая со стула.

Придерживая больное место рукой, Нэйт засмеялся от знакомого чувства дерзости, адреналина и предвкушения, разливающихся по венам вместе с алкоголем, приподнимается на ноги.

– Видимо, – протягивал он, снимая свой любимую куртку тёмно-зелёного цвета с серебряными пряжками, бережно вешая её на спинку стула, – разговора не получится.

Дневное солнце убавило пару градусов, немного охлаждая плотность воздуха, но сухость во рту и испарины на лбу людей по-прежнему оставались в приоритете, призывая зайти в ближайшую кафешку за прохладительным напитком, владельцам на руку – двойная выручка. Подсушенная трава от палящих лучей чуть прижималась к земле от лёгкого ветерка. Очередная клумба с цветами, кричащими о капле воды, сопровождается взглядом девушки в бирюзовом платье. Бесконечная болтовня рядом идущей подруги утомляла сильнее жары. Пустынные улицы создают впечатление их единственных жителей в городе, хотя Николь и сама бы уже с удовольствием спряталась в помещении с кондиционером. В жару любая дорога кажется длиннее, хотя прогулка всего занимала от силы двадцать минут времени.

– Что там за звуки? – заданный вопрос Мэй, проходя мимо проулка с обшарпанной вывеской какого-то бара, наконец привлекает внимание гоняющей на просторах своих мыслей Николь и уверенно пропускающей болтовню мимо ушей.

– Наверняка ничего особенного, – отмахивается она, чуть прикасаясь к руке затормозившей подруги, заворотившей голову в сторону.

– Пойдём, посмотрим, – завороженно произносит Мэй, даже приподнимаясь на цыпочки в попытках разглядеть. Необдуманно, девушка срывается с места, направляясь в сторону посторонних звуков, кричащих, что им там делать, в принципе, нечего.

Николь тяжело вздыхает и цокает языком, но плетётся следом. Почему она вообще с ней вошкается? Возможно, некая привязанность к девушке с короткой стрижкой, разбавляет будни своей наивностью и порой лёгкой глупостью.

Проходя мимо обшарпанной вывески, сворачивая за угол к запасному выходу бара, Николь отчётливо слышит звуки удара кулаков по телу и пыхтение драки, а писк Мэй только подтвердил догадки. Двое парней готовы порвать друг друга на месте, кувыркаясь по асфальтированной дорожке, а силы удара возможно было почувствовать на расстоянии, и от этого хочется неприятно сморщиться. Николь почему-то абсолютно не удивилась заметить знакомую фигуру в данном конфликте.

«Твою мать, Нэйтен!»

Она переводит взгляд на ошарашенную подругу, прикрывающую рот, и слегка потрясла за плечо, призывая посмотреть на неё. Пора разнимать детский сад. Насколько знает, эта свита редко ходит по одному.

– Мэй, беги в бар, я уверена, его шайка тоже здесь, – даёт она чёткие указания, подталкивая вставшую в ступор девушку.

С лёгким испугом Мэй машет головой и бежит к ближайшей двери на поиски.

Николь, наконец, спокойно выдыхает, зная, что теперь может спокойно действовать. Она бросила оценивающий взгляд на трепыхания парней, пустивших первую кровь. Жаль, нет ведра воды рядом, чтобы разнять этих идиотов, как дерущихся псов. Нет, конечно, в драку лезть глупо – большая вероятность быть откинутой в сторону, словно прилетевший порывом ветра пакет, затормозивший о чужую ногу и скинутый за ненадобностью. Пришла немного импульсивная и смелая идея, но рискнёт. Она снимает туфлю с ноги под недовольное ворчание из-за вечной способности Картера оказываться там, где не стоит быть, а иногда и её вплести в его разборки.

– Грёбаные петухи, – замахнувшись рукой, Николь швыряет туфлю летит в сторону только что поднявшегося с земли широкоплечего незнакомца, царапая затылок кончиком каблука.

Отвлекающий манёвр с привлечением внимания сработал, заставляя парня вздрогнуть, небрежно прикасаясь ладонью к образовавшейся царапине, и обернуться.

– Что за нафиг? – выругивается он, примечая девушку. – Ты кто такая?

Николь запускает руку в опущенную на землю сумочку, достаёт телефон и нажимает на съёмку, наводя обзор на парней.

– Я та, кто сейчас запросто надерёт тебе задницу, а потом выложит это видео в инет, если не свалишь отсюда. Уяснил? – она удивляется безумству, которое выкинула. У самой подрагивают кончики пальцев, держа средство связи с включённой функцией двумя руками. Незнакомый парень честно пугал.

Смелость, конечно, похвальна, и теперь поступок кажется глупостью, всё же она между двух распалённых парней, узко мыслящих под адреналином.

Нэйтен опирается руками в колени, переводя кислород через лёгкие, бросил смешок. Он не ожидал увидеть Николь, но и не был удивлён – это не первая драка с его участием, которую она останавливает. Теперь его больше забавляла вся эта ситуация, чем вызывало желание продолжить выяснения отношений с ублюдком, до сих пор потиравшим затылок.

– Ты что, сука, мне угрожаешь?

Широкоплечий начал надвигаться на неё, но для Нэйтона бросил непозволительную фразу, рискующую повторить драку. Картер ухватил парня за грудки, запросто его встряхнув, удивив девушку из-за очевидной разницы в массе. Сколько силы находится, стоит затронуть что-то важное.

– Не смей называть её сукой, пока я тебе челюсть не сломал! – рычит в Нэйт. – Так её могу называть только я.

Николь даже опустила телефон, скрипнув зубами. Что за цирк!

– Если хоть один из вас меня ещё раз назовёт сукой, я обоим оторву яйца! Разошлись в сторонки, я сказала, а ты, амбал, – навела она камеру ближе к парню с рассечённой губой. – Я сказала сваливать, иначе сейчас вообще прямой эфир включу и твоя рожа станет всеобщим посмешищем.

Он передёрнулся, вырываясь из рук Картера, огревая презрением сначала одного, потом её, которой, даже несмотря на слабый пол, хотелось хорошенько, как минимум, огреть кулаком по виску. Сплюнув в сторону на землю слюну с примесью крови и вытерев рот рукавом грязной куртки, он разворачивается, покидая территорию, проклиная Нэйтона, надеясь поквитаться в тёмном углу. Заодно припомнил лицо девушки.

Дождавшись, пока зачинщик не покинет задний двор, она продолжала удерживать телефон. Образовавшаяся тишина позволила выключить камеру, отправив средство связи обратно на место. Находится в одной туфле, пока её сестра покоилась явно на территории, но в неизвестном месте, и ощущать неприятное соприкосновение босой ноги о маленькие камешки на асфальте, что норовят оцарапать тонкую кожу, довольно некомфортно. Она неприятно жмурится, пока Нэйтон приближался, встряхивая прядями волос, смахивая пыль.