– Николь! – окрикнул девушку женский голос, когда она выхаживала по коридору института, направляясь в аудиторию. – Николь, привет! – настойчивый голос приближался, и ей ничего не оставалось, как опять натянуто улыбнуться, поприветствовав свою, пожалуй, самую близкую подругу (если так можно сказать).

– Мэй, рада тебя видеть, – поправила она сумку, разглядывая невысокую девушку с короткой стрижкой.

– Ты доделала доклад, который нам задали? – начала Мэй Хэйз, когда они вместе двинулись по коридору. – Хотя странный вопрос, ты же всегда всё выполняешь вовремя, – хихикнула девушка, а Тёрнер лишь улыбнулась ещё раз, едва сдерживая желание закатить глаза, уже зная, к чему она ведёт. – Я, конечно, тоже набросала свой, но не уверена, что там всё верно, не могла бы ты мне помочь проверить?

Вот оно истинное «приветствие», с которого чаще всего начинается их общение, но Николь, вместо своего истинного принципа «послать в жопу», снова улыбается, бросая извечную фразу:

– Конечно.

Девушки зашли в аудиторию, устраиваясь на привычных местах, раскладывая вещи. Мэй положила голову на сложенные руки на столе, пока Ники перепроверяла, всё ли лежит на своих местах и ничего ли не забыто, хотя никогда не имела привычку забывать что-либо, но проверить она всегда была обязана. Возможно, она бы и занималась этим ровно до того момента, пока преподаватель не вошёл бы в двери, но её привлекает возглас подруги, которая даже приподняла голову, чтобы лучше разглядеть вошедших в аудиторию.

– Вот это неожиданно, – вытянулось лицо Хэйз. – Никогда не думала увидеть их к первой паре, а не к третьей, как обычно.

Николь проследила за взглядом подруги и едва сдержала желание фыркнуть от недовольства. Нэйтен в компашке дружков, ничуть не лучше его самого, громко смеясь, направлялись на задние ряды, чтобы, как обычно, ничего не делать, а просто тупо убивать время. Но он никогда не забудет взглянуть на Ники и многозначительно улыбнуться одним уголком губ, чем выведет её ещё больше из себя.

– Как ему удаётся даже с синяками оставаться таким красавчиком? – влюблённо выдохнула Мэй, провожая Картера взглядом.

– И главным лоботрясом, ты, наверно, хотела сказать? – высказалась Николь, как типичная «ботаничка», приметив «хулигана».

– Почему ты так к нему относишься, хотя совершенно его не знаешь? – пыталась защитить свой предмет вожделения Мэй.

«Хотела бы я его не знать», – прогнала мысль Тёрнер, оставляя вопрос подруги без ответа. Николь Тёрнер тщательно скрывала их с Картером знакомство, чтобы, как она выражалась, «не очернять свою репутацию».

– Интересно, у него есть девушка? – не унималась влюблённая девчонка, а Николь радовалась, что та сидит к ней спиной и не замечает её кривых усмешек. – Я бы хотела с ним встречаться.

– У тебя дурной вкус, Мэй, – не сдержалась Николь, но тут же улыбнулась, когда подруга к ней развернулась. – Лучше уж выбрать его друга Маркуса, он кажется самым адекватным из них, – она указала взглядом на седовласого парня среди той шайки, который при улыбке обретал, кажется, даже слишком миловидное лицо.

– Маркус? Да, он славный, но Нэйт обладает какой-то остринкой.

Смешок Ники заглушил гомон от взбудораженных студентов, когда преподаватель вошёл, чтобы начать очередную скучную лекцию и, несмотря на всё ботаничество Тёрнер, даже у неё вызывать желание выйти прикурить сигаретку.

***

– Я говорю тебе серьёзно, Нэйт, мы сорвём большой куш, соглашайся, – прихлопнул по плечу парня Скот Расселл, как бы подталкивая его к верному решению.

– Какие там ставки, говоришь? – глаза Нэйтена горели азартом, но всё же что-то его ещё сдерживало, чтобы принять окончательное решение. Прежние синяки не успели сойти.

Парни компанией стояли за одним из корпусов института. Хьюз Тайлер покуривал сигареты, Фостер Винсент оценивающе рассматривал прохаживающихся неподалёку девушек, Маркус Пэрри поглаживал в задумчивости подбородок, но каждый прислушивался к разговору.

– Один к четырём, это приличные деньги в случае выигрыша, – Скот едва ли не потирал ладони от предвкушения.

– Да, но ты не учитываешь, что в случае проигрыша есть гарантия остаться с голой задницей и переломами, – Маркус пришёл к своему заключению, но Скот, как чаще его закинул руку ему на плечо, щёлкнул по носу младшего друга.

– Вечный перестраховщик Марк, не ссы, всё будет отлично, – протягивал парень, пока Пэрри недовольно поглядывал на него. – Скажи же, Нэйтен?

– Простите, парни, потом поговорим, – Нэйт перестал слушать, заметив ту, которую чаще всего выглядывал в толпе, и теперь решительно двинулся за ней следом, пока её каблуки постукивали по тротуарной дорожке.

– Опять твоя «мисс недоступность», – протянул Тайлер, отшвырнув бычок сигареты в кусты.

– Не надоело ещё, бери любую, что ты в ней-то нашёл? – Винсент, словно главный эстет в девушках, удивлялся своему другу, так упорно бегающему за неподатливой девушкой и в пустую тратя время. Но никто не знал Николь Тёрнер так, как знал её Нэйтен Картер, поэтому он просто пожал плечами.

– С ней весело, – и этого достаточно, чтобы покинуть компанию в погоне за девушкой.

Николь прошла знакомый путь, по которому всегда покидает стены института, и прячась от посторонних глаз, чтобы наконец достать пачку сигарет. Тёмный и, в то же время, спокойный переулок, по которому она обычно прохаживалась до своего дома, пускай и на каблуках, которые хотелось прямо сейчас снять и швырнуть куда подальше, но этот момент затяжки после долгого сдерживания слишком пленил, заставляя терпеть, вместо того, чтобы просто сесть на автобус и доехать практически до самого дома. Поместив тонкую сигарету между губ, она копошилась в сумке в поисках зажигалки, которая таинственным образом исчезла. Едва Ники не издала отчаянный стон, как звук чирка чужой зажигалки привлёк внимание. Она поднять голову на маленькое танцующее пламя прямо перед глазами.

– Не думала бросить курить? – Нэйт улыбался, протягивая девушке огонёк.

– Не твоё дело, – буркнула Ники, но всё же затянулась, наконец вдохнув «каплю» успокоительного, пока Картер убирал зажигалку обратно в карман своей косухи.

– Вот теперь узнаю настоящую Николь Тёрнер, а не то жалкое подобие в институте. Не надоело вести двойную жизнь? Ты ведь даже каблуки ненавидишь.

– Я тебе уже говорила катиться на все четыре стороны?

– Постоянно.

– Тогда я не понимаю, почему ты до сих пор ошиваешься возле меня? – Николь приподняла брови, осматривая парня со вчерашними обработанными ранами, остановившись и облокотившись о стену пятиэтажного дома в проулке.

– А может, я о тебе беспокоюсь, дура, – неприятно зацепило.

Николь усмехнулась, стерев улыбочку с его лица и продолжала затягивать сигарету. Эта постоянная их игра «кто первым выведет друг друга из себя» уже ведётся, как минимум, пять лет, поддерживая ничью.

– Мне не нужно твоё беспокойство, Картер. И твоё употребленное «дура» здесь неуместно, учитывая уровень моих умственных способностей. Поэтому сказать «дурак» в твою сторону здесь будет логичнее.

Нэйтен Картер ощущал, как начала закипать кровь, и именно из-за этого венка на его виске нервно пульсировала, заставляя парня разминать шею, чтобы хоть как-то это унять. Упрямая и просто невыносимая девчонка, он и сам удивлялся, почему с ней связывается. Долбанув рукой по стене возле неё, он приблизился к лицу девушки, прорычав от злости:

– Уж лучше быть дураком, чем такой двуличной сукой, как ты…

Звук пощёчины разнёсся по переулку, а голова парня отдёрнулась в сторону, теперь его щека пылала от оставленного отпечатка ладони Николь. Она бросила недокуренную сигарету и осмотрела его с презрением.

– Пошёл ты, Нэйтен Картер, – прошипела она сквозь зубы, обогнув парня, и ускорила шаг, чтобы поскорее уйти.

Утренние лучи солнца давно прожигали дыры в задёрнутых шторах, надеясь попасть в комнату, в которой торопливо собиралась девушка, проверяя лишний раз, не забыла ли главные аксессуары, не помаду или духи, а именно пачку ментоловых сигарет и зажигалку. Собранные волосы в высокий хвост сегодня немного туже перетянуты и приносили лёгкий дискомфорт, вынуждая постоянно поправлять пряди, но исправить уже не оставалось времени. Ники спустилась, чуть зажмурившись от упрямого солнца, нашедшего другой путь попасть в дом, ведь мама уже любезно встретила утро и дожидалась дочь в прихожей.