— А роман с королем Цветкольф? — не унималась Полина.

— Все тебе расскажи, — устало проворчала волшебница.

— Ну, Сэнта.

— Хорошо, — сдалась наставница, под действием настоя прибывая в благодушном расположении духа. — После урагана, прошедшего по всей Листерии, во многих странах была жуткая неразбериха: много пострадавших, погибшие и не только простые граждане, но и правящая элита. Соседнее с Цветкольф королевство Незабудка перестало существовать. Мальтус потерял многих из своего ближайшего окружения, пропали без вести его родители, друг отца генерал и супруг Нины Прокопьевны, родители Эдик. Тогда я решила по старой дружбе его поддержать. И задержалась. Забросила Совет и взвалила себе на плечи часть его работы, в основном экономические вопросы. Мальтус сильно изменился, стал более серьезным собранным закрытым. Я просто была с ним рядом, поддержкой, другом. И на приеме у короля Велегтона, старый товарищ Мальтуса (он его советником хотел сделать), не кронпринц был вынужден после мировой трагедии взять власть в свои руки, меня не с того ни сего объявили, как невесту нашего короля Цветкольф. Вот с того самого запоминающегося события у нас и начались отношения. Они развивались с переменным успехом. Кульминацией нашего романа был День Мира.

— Почему исчезли? — совсем потеряла страх принцесса, подгоняемая любопытством.

— Честно, не знаю. Что-то нашло, по ощущениям неконтролируемый звериный страх, паника, желание бежать неизвестно куда. А потом я не видела смысла объясняться, оправдываться. Что толку тушит сгоревший дотла дом?

— А сейчас?

— Знаешь, порой людям просто не суждено быть вместе. Вот подходят они к важному шагу в отношениях, и что-то случается, разводя их в разные стороны. Судьба, так сказать. Все спать, тебе сегодня на занятия.

— А Эдик?

— Мне ко второй половине, а Эдик после настоя встанет не раньше обеда. Там на донышке осталось, — зевая, намекнула наставница.

Полина не мелочилась и допила содержимое шкалика залпом. На удивление спать не захотелось, а ее состояние больше напоминало алкогольное опьянение: так же улетал мир, настроение было близкое к эйфории и очень хотелось откровенных разговоров.

— Сэнта, ты спишь? — заплетающимся языком, искала себе собеседника Поля.

— Нет, — ответила она, завидуя Эдик, что та без задних лапок дрыхла, а ей сна ни в одном глазу.

— А что с нами будет дальше? Вот мы принцессы, и что мы свою оставшуюся жизнь так и будем чахнуть в этом замке?

— С чего ты решила? Вот сейчас Мальтус утрясет все формальные вопросы, и вы вернетесь на Цветкольф к своей привычной жизни. Будите, как и прежде, ходит в школу, жить дома. Этот дурдом закончится.

— Да? — сильно удивилась девочка. — А нас оповестить собирались?

— Разве вам никто не говорил? — теперь удивилась волшебница.

— Да как бы нет. А вы?

— А что я? Я вернусь в Совет к исполнению своих прямых обязанностей.

— Я буду скучать.

— Я тоже, — печально улыбнулась наставница. — Жаль не могу вас забрать с собой.

— Очень жаль, — подтвердила Поля. — Почему не ты моя мама?

— Родителей не выбирают, — тяжело вздохнула она. — Рассказать сказку о драконах повелителях стихии воздуха?

— О любвеобильных воздушных ящерицах и их многочисленных потомках?

— Угу.

— Рассказывай.

Волшебница набрала побольше воздуха в легкие и начала повествование. Старшая принцесса мирно посапывала на ее плече, изредка угукая, мол она еще не спит, а слушает.

— … И пусть только у единиц был дар воздуха, но всех их объединяла любовь к облакам. И поднимали они острова в небо, строя там свои замки, — Сэнта посмотрела на Полину: «Спит. Странное успокоительное зелье или я опять перепутала. Блин, вот нельзя Мальтусу было приготовить простых настоев без всех этих мудреных тонкостей».

***

Мальтус был сильно удивлен, когда к нему на занятие не пришла Эдик, а на второе и Полина. Учитывая, что его никто не предупредил о возможных форс-мажорах, волшебник решил лично выяснить, в чем дело. Не обнаружив принцесс в их покоях, он отправился к «ответственной за все». Как выяснилось, не ошибся. Троица нашлась, сладко посапывающая, в опочивальне. В комнате витал аромат редкого травяного зелья, и, как догадался Мальтус, его приготовления. Увы, как показала практика, у Сэнты не было склонности к целительству и зельеварению. Все попытки юной воспитанницы приготовить любой настой заканчивались взрывам, а заживить рану дополнительным ожогом.

Причина столь неуважительного отношения к образовательному процессу нашлась в гостиной. У окна была горстка пепла и россыпь мелких бриллиантов. Мальтус недовольно нахмурился: он планировал присутствовать или быть рядом, быть поддержкой, если потребуется, при таком важном событии в ее жизни. Волшебник не знал тайну ее прошлого, но искренне надеялся, что принцессы не попали в вихрь воспоминаний, а потом просто удачно зашли на огонек, поддержали свою наставницу в трудную минуту.

Мальтус еще раз окинул свою избранницу задумчивым взглядом. Она набралась храбрости посмотреть своему прошлому в глаза, а хватит ли у нее сил жить с этим дальше?

Под мирное посапывание трех «сурков», он взял ее планшет и отменил оставшиеся занятия на сегодня.

Поздним дождливым очень холодным осенним вечером окольными путями Полина возвращалась в замок. Промокнув до нитки, шмыгая красным носом, перелезая через декоративный забор, загулявшийся подросток, не удержав равновесие, упал в самую большую грязную лужу. Шмяк, и брызги разлетелись в разные стороны. Девочка, тихо постанывая и ругаясь всеми известными ей бранными словами, встала на ноги и продолжила свой путь.

Этим же вечером…

Этим прекрасным хмурым дождливым вечером Валентина Валентиновна отдыхала с чашечкой кофе на веранде, закутавшись в плед. Она с наслаждением курила очередную сигару, каждую затяжку запивая маленьким глотком горького напитка. Не старая, но и не молодая женщина вздохнула полной грудью. На своем веку она видела многое и в разных ситуациях была, но заслуженный педагог со стажем никак не могла даже в самом кошмарном сне вообразить, что будет на побегушках у нерадивой ученицы. Данное положение дел сильно задевало самолюбие, но и противиться было глупо. Сэнта предложила честную сделку, и нарушить ее условия было чревато последствиями. Супруг великой «Вэ» хоть и был подкаблучником, но о многих фактах о своей жене не знал.

Например, что она дымила как паровоз, что любила крепкий кофе без сахара, что танцевала стриптиз в ночном клубе. И как полагала она — лучше ему и не знать. Из благодушных мыслей вывел страшный грохот. Валентина не сразу поняла, что шумела старшая принцесса, сбив горшок с цветами.

Бросив друг на друга пугливые взгляды, словно их застукали за преступлением века, они сделали вид, что друг друга не заметили. Валентина Валентиновна величественно отвернулась в сторону улицы, любоваться на дождь дальше, а Полина юркнула в дверь и была такова. «Вэ в квадрате» размышляла о бардаке, который творился в замке под носом у Ансэнтаны, костыляла ту за все грехи человечества, сожалела об отсутствии возможности донести на «ответственного» работника. Доложить в вышестоящие инстанции на Сэнту она не могла, а что-то донести ей не собиралась.

А Полина дошла до своих покоев, по пути больше никого не встретив, и завалилась без сил спать, а утром она не смогла встать, потому что очень плохо себя чувствовала.

***

Как говорила ее сестра это дополнительный выходной день, поскольку занятий Мальтуса Сигизмундовича и Ансэнтаны Святославовны не было, а остальные педагоги не вызывали должного трепета у Полины. Вот и сегодня старшая принцесса не соизволила явиться на занятия, а Эдик отпахала этот день одна. В придачу выслушала нотации от учителей о своей нерадивой сестре, о том, что плохо прогуливать и о том, что пошла невоспитанная нынче молодежь. Будучи не в лучшем расположение духа, Эдик отправилась на разборке к сестре: сама не ходит, так пусть ее не подставляет. Могла же предложить вместе прогулять?!