Так мы и сидели, некоторое время пока я не пришел в себя.

Я знал, что это так и есть, но… до этого момента воспоминания не были такими яркими. Я словно снова оказался там в тот день…

Мы прорвались на кораблях и просто обрушились на порт темных. Там нас уже ждали враги, но нам удалось их отбросить. Наша группа стала отвлекать на себя их воинов, пока… занимались Беритом…

— Но кто же меня предал? — спрашивал я сам себя.

— А это, могли быть твои соратники по команде? — спросила Гвен. — Ты доверял им и потому может кто-то из них и воспользовался моментом.

— Некому было меня предавать… Манфред был священником, что всегда защищал нас, когда Церковь пыталась приказывать что-то или участвовать в их сомнительных проповедях. Он не давал кардиналам с нашей помощью навязывать кому-либо свои цели.

Перед глазами возникает образ старика, что мог быть спокойным и улыбчивым, а когда подходили представители Церкви, то он сам выходил к ним и не позволял этим политиканам втягивать нас в свои игры. Все же, даже во время войны нас пытались использовать, пусть уже не для обретения большей власти, а скорее для прикрытия своих некомпетентных задниц.

— Глинт… тот дварф из клана Медоваров, — вспомнил я своего друга. — Этот улыбчивый и веселый пьяница. Он был следопытом, отличным стрелком и охотником, чем подбешивал многих эльфов. Он часто ссорился с Зоей, но все видели, что они неравнодушны друг к другу.

Дварф, что не машет топором в полном латном доспехе, а предпочитает стрелковое оружие, скрытность и тишину — необычное сочетание.

— Зоя… она была эльфом, могучим геомантом и мастером природы, приведенной в нашу команду исключительно долгом и нуждой. Она всегда была холодна и надменна, мы с ней плохо ладили, но в бою не сомневались друг в друге. А когда её, казалось бы, давно потерянный брат объявился в вампирском обличии, мы все помогли ей справиться с последствиями… и с ним самим.

В голове возникает образ девушки, что гордо вздергивает носик, но Глинт всегда мог сбить спесь с её вида.

— Шамп громко смеялся и отдавался жизни всегда полностью. Весь в еде, весь в питье и весь в битве. Этот яростный, но добродушный огр всегда был готов защищать нас. Сын вождя одного из Нергуйских племен, с которым мы вместе работали, чтобы сохранить Степи на стороне света. Он так и не смирился с тем, что сестра набила ему рожу в спарринге. И поперся с нами, чтобы «вернуть честь»… Хотя я ставлю на то, что настоящая причина — шило в заднице, а это — просто отговорки для бати.

Настоящая гора мускулов, облаченная в полный латных доспех. Он внушал одним видом и рядом с таким гигантом никто не решался к нам подходить, чем мы часто пользовались. Впрочем, батя у него вообще тролль на голову выше и в полтора раза шире, так что отговорки и вправду были необходимы… Интересно, где сейчас эти двое, живы ли? Все же даже вождю Фадиру не было и пятисот, а Шампу и вовсе полтора столетия всего. От старости помереть не должны, но мало ли что за три столетия случится…

— И… Йорико…

Воспоминания о ней вспыхнули ярким образом рыжих волос и сладкого поцелуя.

— Девятихвостая лисица… которую я полюбил…

Я помню их… всех их…

— И… моя сестра…

Закрываю глаза и пытаюсь вспомнить.

Её веселый характер, длинные черные волосы и звонкий смех, но этот образ вскоре ускользнул из памяти, не дав толком восстановить что-то.

— Я доверял каждому и не верю, что кто-то мог меня предать… не верю…

Однако это не умоляет факта... кто-то меня предал…

Но я даже представить себе не могу того, кто это сделал и зачем.

— Но ведь вы там были не одни, господин, — сказала Мерли. — Вы не хотели знать что-то из официальных документов или слухах о тех событий, но мне было интересно, и я попросила у ведьм экземпляр летописей. Там ведь были и войска объединенных королевств, что отвлекали на себя основные силы армии. Паладины многих орденов явились на помощь, и даже авантюристы. Многие были там в тот день.

— Но кому он доверять то там мог, чтобы подставиться? — задумался Бьонд. — Разве что друзьям или семье.

— У Ора вроде нет семьи кроме сестры и…

— Или того, кто заменил семью… — завершил я её слова.

В голове возник еще один человек, о котором я часто вспоминаю, но…

— Прикройте этот ход! — звучал его голос в тот день. — Скорее! Нельзя терять ни секунды! Вперед!

— Да, Логрек…

Пытаюсь лучше вспомнить тот день, кручу в голове образы, но никакой конкретики, однако голос наставника четко был тогда…

«Ничего не понимаю…»

Нагромождение грубого камня и металла, с множеством труб источающий черный густой дым. Резкий запах алхимических отбросов, что извергалось из дымоходов в виде туманной завесы или луж каких-то сомнительных жидкостей вытекающих из трубопровода. Смотрелось все это довольно неприятно, пахло еще хуже. Мерли едва в обморок не упала, благо специальную дыхательную маску она после тех событий в канализации всегда носила с собой.

Находиться тут было в высшей степени неприятно. Хотелось вообще развернуться и уйти, но иного пути у нас не было.

«По крайней мере, ни одна крыса или летучая мышь Нарциссы тут точно не водится».

Тут даже тараканы сдохнут, куда уж остальным вредителям.

Хоть о возможной слежке можно не беспокоиться.

В голове роились многие мысли, но думать обо всем было просто некогда. Разговор с друзьями и те видения дали мне пищу для размышлений, но вот обдумывать её просто некогда. Нужно сосредоточиться на текущих моментах.

Мы пришли сюда за помощью, и иного пути у нас просто нет.

Двинувшись к тому, что вроде как является входными воротами, мы с опаской. Мало ли какие жуткие вещи или химикаты вокруг есть тут, лучше быть настороже.

Сама Фабрика представляло собой огромную крепость, чьи стены были обшиты металлом. Некогда это был форт, воздвигнутый мятежным подчиненным Пролатуса почти сразу после войны, когда все верили, что Генерал Мертвых пропал или, как минимум, ослаб после участия в последней битве и некоторая не слишком умная нежить начала делить город… Но Наместник вернулся, оторвал головы самым активным бузотерам, а главу этой крепости подчиненные сами скрутили и вытащили на суд, рассчитывая этим заслужить прощение. Заслужили или нет — история умалчивает, но крепость благодаря этому уцелела. Поселившиеся тут позже люди её старательно облепили со всех сторон каким-то алхимическим металлом, устойчивым как к беспардонно выливаемым в округу отходам, разъедающим даже камень, так и к местным энергиям. Судя по вмятинам, царапинам и обгоревшим частям, бури в Разломе часто обрушиваются на него.

Когда же добрались до пятиметровых ворот, то столкнулись с проблемой как постучаться или открыть проход, однако это все же не потребовалось.

Стоило нам подойти, как врата сами отворились во внутри, открыв вход в темный провал.

— Похоже, нас приглашают, — фыркнул я. — Если это ловушка, то будьте готовы прорываться с боем.

Друзья кивнули.

У нас больше нет зачарованного ребра, что спасет нас от всех напастей, так что придется обходиться своими силами. Ну, мы и так всегда выбирались исключительно тем, что имели, так что не больно-то и поменяется что-то.

Войдя под тяжелые своды Фабрики, мы прошли вперед по гладкому каменному полу. Темнота не мешала видеть моему Темному зрению, так что особых проблем не было.

Вскоре мы оказались в большом пустом зале с лестницами, идущими на балконы по обе стороны помещения в несколько этажей и большой дверью в центре.

Свет неожиданно загорелся, и на нас были направлены огни, где мы стали эпицентром всеобщего обозрения.

На балконах тут же появились люди, судя по всему тут были как живые, так и такая же нежить. Все они были облачены в одинаковые белые мантии и носили дыхательные маски с большими окулярами на лицах.