– А знаешь, что, Иисусик, – наступила резкая тишина. Мои губы постоянно двигались в ритм с мыслями, я пытался найти достойный ответ на брошенную им колкость, ударить побольнее. И даже мистер Шорт молчал, на всякий случай, прижавшись к стене, – я в видах говна не разбираюсь!
Настала очередь похохотать и для моих ребят.
Слово за слово, повышались тона, легкая перебранка переростала в серьезную ругань. Здесь, за сценой, уже раздавался отборный мат! Где такое видано, чтобы две отличных группы – кумиры молодежи – собирались порвать друг в друга в клочья?! Еще вот-вот и полетят клочки по закоулочкам. Силы были равны, но, в конце концов, кому петь сегодня на сцене? Музыкальное братство очень хрупко. «Блудный сын» против «Парка динозавров» – такое бы закинуть в газеты.
Обстановка была накалена до предела, искры раздора не просто летели с разных сторон – еще чуть-чуть и занавес воспламенится. Хай, предвидя печальные расклады для любимой Энджи, аккуратно убрал ее в сторону и уже оглядывался в поисках того предмета, которым можно было бы садануть по голове противника. Еще мгновение и десяток человек будут кататься по пыльному полу в окружении разбитых инструментов.
– Тише, парни! – перед нами неожиданно появился Джой – один из организаторов несчастного концерта. Он ворвался в наш переполох и поднял руки, разводя огни на разных берегах. – Стоп, стоп, стоп! Мы так не договаривались, – видимо, им удалось-таки сложить простую формулу и понять, что если ничего не предпринять, то и они останутся без концерта и без денег. И, в лучшем случае, будут погребены под останками клуба, как Хиросима после ядерного удара. А, признаюсь, драка рок-музыкантов могла бы быть пострашней. Да что уж там говорить, даже бойня феминисток за расческу для усов все-таки оставляла шансы на жизнь.
– Конечно! – я ввинтил слово.
– Конечно! – Герберт кивнул, сложил руки на груди и пристально уставился на него взглядом из-под очков.
– Тогда… тогда бы почему вам не выступить всем? – Джой мялся. – Представьте какой сюрприз будет для фанатов. Две любимых группы на сцене в один вечер! А, может, тандем? Супергруппа78 – такого у нас еще не было!
– И не будет, – Герберт грубо оборвал его. – Две группы – два отделения – две цены. И мы выступаем после них, – он не спускал с него очков, – супергруппа, придумал тоже. Неужели ты думаешь, что мы будем играть с этими… этими… – он щелкал пальцами в поисках подходящего слова. – Гуано!
– Недальновидно, но я соглашусь. Пускай сегодня выступит «Блудный сын», – перебил я Герберта, пропустив мимо ушей очередную колкость, – а завтра – «Парк Динозавров». Вы и так слишком старые! Вам миллионы лет, с вас не станется. Сделаем доброе дело. Ведь если мы сыграем в один вечер, кто-то мигом лишится всех фанатов. И точно не мы, – я расплылся в улыбке, – а как раз и получится, что вы выступите после нас. Боюсь только, что завтра уже никто не придет, – «Парк Динозавров» меня уже достал до кишок. Парни здесь совершенно не при чем, это наши с ним разборки. Но если они такие старые и упертые, что не в состоянии понимать шуток, то явно в местной больнице будет пополнение. Слава Богу, Эрл не при деле, хотя кулаки его были наточены. Мне же как-то не улыбалось провести ближайшие пару дней на больничной койке.
– Да ну? – Герберт хищно ухмыльнулся. – Готов ставить весь гонорар, что если они увидят на сцене вас, то дружно пойдут требовать не только деньги ни за что79, но еще и компенсацию за моральный ущерб.
Он принял игру.
– Тебе, наверное, нравится выступать бесплатно? – дерзнул я, – все не избавишься от привычки получать за выступление банку пива?
– Нам хотя бы платили пивом, – парировал Герберт, – а не угрожали начистить морду, если мы не выступим.
Я улыбнулся еще шире. Напряжение спало, словесная драка перешла в дружескую пикировку. Кажется, Герберт был того же мнения.
– Ладно, я так понял, болтать ты мастер. Может на деле докажешь? – я провел по струнам гитары.
– А почему бы и нет? Где там ваша сцена? – Герберт кивнул Джою, который, судя по его виду, еще не понимал, радоваться или писать завещание, – музыка рассудит. Иди объявляй!
Мы были королями на сцене. Какой там «Парк Динозавров» – как были архаичными достопримечательностями, так ими и остались. Хотя, если сказать правду – это был отличный концерт! Зал ревел от восторга.
Сначала «Блудный сын» пошел по хитам, сметя «Следуй за мечтой» несколько первых рядов и рискуя обрушить стены и без того небольшого клуба, потом Герберт с его ребятами басами пробивали дырки в стенах, словно по время Второй мировой. Я прямо слышал, как падают снаряды. До этого было недалеко, еще чуть-чуть и можно было бы выносить раненых.
Я подмигнул Герберту. После последних аккордов мы собрались в круг.
– Готовы?
– Готовы! – Герберт кивнул.
– Нет вопросов! – парни были только «за».
Мы начали отбивать ритм ногами, помогая себе хлопками рук. Феерическое зрелище! Через мгновение зал потонул в грохоте, а мы с Гербертом в два микрофона выводили всем известную фразу «We will rock you!80». Музыканты ударили по струнам, чем вызвали у зрителей сущий экстаз. Одно единение с залом, один мощнейший музыкальный порыв. Представляю, как потекли некоторые телочки, кому-то приходилось сдерживать их. На сцену полетели лифчики и трусики самых разных расцветок и размеров. После такого все действительно были бы не против заплатить вдвое, а то и втрое больше за билет. Организаторы были довольны, а как довольны были мы! Джем-сейшн81, супергруппа, легенда – что это было?
Как же после этого мы могли дружно не обмыть совместный триумф и не выпить за столь странное знакомство?
Безусловно, я меньше проводил времени с Гербертом, чем с остальной командой. Мы пересекались с ним на концертах, в аэропортах, иногда в барах. Всего час или два было у нас на то, чтобы перекинуться последними слухами. Но даже я не могу отрицать его вклад в творчество «Блудного сына». А «Joy» или «Train To Paris» так и вовсе мы написали в соавторстве. Хорошие были времена!
Совместный альбом с «Парком динозавров» вполне заслуженно считается лучшим за последнее десятилетие, по мнению главенствующего Billboard.
Так вот, видел я его не так уж и часто. А если и виделись, то проводили все свободное время вместе, словно влюбленная пара. Мы были влюблены в музыку, и в наше дело. И все дотошные слухи желтой прессы – полное вранье. Мы дружили, как мальчишки во дворе – искренне, отбиваясь от назойливых фанаток. Может, именно они и пускали грязные кривотолки? Если не удавалось затащить нас в постель, так хоть так? И не просыхали при встрече, как два пропойцы. Хотя, кому какое дело до двух пьющих в баре мужиков. Кейси Ретимски? Герберт Уэлш? – нет, вы перепутали. Таких «друзей» мы гнали от себя подальше ссаным веником. Ведь мы здесь о музах, о музыке, а вы только для того, чтобы получить автограф. И ладно бы, на пластинке, некоторые были готовы обнажить жопу, чтобы потом показать девчонке. Куда катится мир? А у нас, как по мне, так нормальная мужская дружба.
Однако частенько мы звонили друг другу, в любое время, даже в ночи. Порой, с абсолютно безумным вопросом: «Какая рифма к слову «папайя»?». И часто Герберт даже обижался, если я посылал его на хрен в послеполуночный час.
– Может, тогда найдешь рифму к слову «хрен»? – усмехался он, а я вешал трубку, но на утро перезванивал, – извини, бро!
«Сыны» и «Динозавры» росли, подогреваемые дружеским соперничеством: «чей хит продержится в топах дольше?», «чей альбом будет успешней?», «кто собрал зал больше?». Ну и все в таком духе…
А последние пару лет что-то случилось – мы стали реже созваниваться. Не забыли, нет. То ли стали больше заняты, то ли меньше свободного времени. Звучит странно, ведь у музыканта времени совсем нет – год и так расписан под копирку. Новые песни – альбом – клипы – тур, и все по новой. Но не все так просто.