К назначенному времени за мной зашел Вито. По пути рассказал, что никаких проблем из-за драки у меня не будет, что можно об этом даже не думать. Говорил, что мастер, попавшийся мне под горячую руку, никогда не отличался умом и часто попадал в неприятности. Теперь он будет расхлебывать последствия сначала на больничной койке, а потом объясняться с герцогом, что гораздо страшнее. Даже вскользь обмолвился, что для семьи этого идиота было бы лучше, если бы ему досталось сильнее, чтобы герцог простил его хотя бы из жалости.

Дойдя до нужного зала, мы прошли по коридору немного дальше, к соседней двери. За ней оказалась небольшая узкая комната со столом и парой стульев. За столом уже сидел Карл Мирбах, наливая себе кофе из небольшой кофеварки. Вито прикрыл за мной дверь, оставшись снаружи.

— Добрый день, — поздоровался я.

— Кофе? — предложил он, демонстрируя прозрачную колбу с темным напитком.

— Можно, — согласился я.

Я прошел к служебному столику, взял большую кружку и вазочку с сахаром, затем уселся напротив Карла. Сквозь два стекла на левой стене можно было увидеть роскошный зал, где уже находился король и герцог, что-то обсуждая. А вчера я на эти зеркала не обратил внимания.

— Гости нас не заметят? — спросил я.

— Не должны, — сказал он, наливая мне кофе. Карл, кстати, тоже предпочитал большую кружку.

— Думал, что мы встретимся с ними лицом к лицу.

— Король боится, что в этом случае они не будут достаточно откровенны.

Пару минут мы сидели молча, бросая взгляды через стекло в соседний зал. От Карла Мирбаха тянуло огромной силой, давящей на тебя только одним своим присутствием. Как я уже говорил, чувствуешь себя небольшой лодочкой рядом с крейсером. Он нависает над тобой, кажется неповоротливым и невероятно тяжелым. Одно неосторожное движение и эта махина подомнет тебя, разнесет на мелкие щепки и даже не заметит.

Немец к чему-то прислушался, повернув голову. Подняв руку, он использовал немного силы, создавая в комнате что-то похожее на барьер. Встав, он прошел к кофеварке, чтобы приготовить еще одну порцию. Пока он хрустел ручной кофемолкой, в соседнюю комнату заглянул двоюродный брат герцога, сообщив, что прибыл гость. Звук голосов шел от зеркал, усиленный явно стараниями Карла Мирбаха. В переговорную комнату вошел Вито с коротким мечом на поясе, напоминающим скорее большой нож. Занял место в центре стола, чтобы в случае проблем оказаться между гостем и королем.

Гость появился минуты через две. Пожилой мужчина шестидесяти лет, слегка опирающийся при ходьбе на деревянную трость. Одет в клетчатый английский костюм с жилеткой. Жаль я сквозь барьер не мог оценить его силу, но судя по перстню черепа на пальце, он не был простым переговорщиком. Зато я увидел, как напряженно сидит Вито, держа ладонь на рукояти меча.

— Где же барон, поручившийся за вас? — спросил герцог Бурбон-Сицилийский.

— В последний момент испугался предстать перед Его Величеством, — гость учтиво кивнул королю. Говорил он на хорошем английском, но медленно. — Надеюсь, вы простите его за эту слабость. Спасибо, что согласились встретиться со мной. Магистр Гленн, мое имя. Коди Гленн. До двенадцати лет жил в детском приюте в пригороде Бирмингема. Мои родители хорошо позаботились, чтобы никто ничего не смог узнать о них.

Карл Мирбах улыбнулся, отхлебнув кофе.

— Врет, — тихо сказал он.

Почему он так решил, я не понял, но принял во внимание.

— Прошу, — герцог показал ему на место за столом. — Я так понимаю, тем самым вы хотите сказать, что за вами не стоят благородные дома Англии или другого королевства Европы?

— Все верно, — кивнул магистр. — Орден находится вне политики.

— Смелое утверждение и очень спорное, — сказал герцог прищурившись. — Вы либо плохо разбираетесь в том, о чем говорите, либо лукавите.

— Орден находится вне политики, — повторил гость. — Это залог нашего выживания. Иногда те или иные наши действия могут оказать влияние на мир, но лишь косвенно. Орден существует ни одну сотню лет и никогда не вмешивался в процессы, происходящие в Европе. Наша цель — наблюдать за балансом силы и исправлять перекосы.

— Давайте внесем ясность, — сказал герцог. — Вы представляете некую организацию, имеющую серьезную боевую мощь и взявшую на себя роль мирового регулятора, следящего за нужным вам балансом?

— Понимаю, к чему вы клоните. Если упрощать все настолько, то да, вы правильно все поняли. Можете считать нас преступниками, если Вам так будет проще.

— Нам все понятно, — сказал герцог. Судя по его лицу, он уже пришел к какому-то выводу и остался этим доволен. — Тогда не могли бы сказать, какой именно перекос сил пытались устранить Ваши люди, напавшие на мой дворец? Так мне будет проще найти и уничтожить Вашу преступную организацию.

— Под Вашей защитой находится Кузьма Матчин, талантливый молодой мастер, — сказал старик, словно не заметивший угрозы. — Он распространяет крайне опасные знания, способные ввергнуть мир в хаос. Эти знания когда-то украл у нас его отец. Мы просили Матчина вернуть их и вести себя тише, чтобы мировой порядок не был нарушен, но он отказался. Пока он не перешел на следующую ступень развития, мы пришли к выводу, что эту ситуацию нужно решать кардинальным образом. Мы можем устранить его, даже когда он станет великим мастером, но это потребует больше сил.

— Вы и сейчас на это неспособны, — герцог улыбнулся. — А насчет опасности, то вы принимаете желаемое за действительное.

— Это не так, — парировал старик. — Что Вы знаете о технике, которую Матчин показывал на студенческой конференции в Мадриде и которую так охотно покупали на аукционе? Одаренные, изучая ее, будут сильными экспертами, превосходящими своих конкурентов, но уже не смогут стать мастерами.

Я неуютно заерзал на стуле, но продолжал слушать разговор с большим любопытством.

— Знаем, — сказал герцог. — Создать умение, способное внести такой серьезный перекос в баланс внутренней силы — это серьезное достижение. В этом Матчин превзошел теоретиков и практиков всего мира. В данном случае — это яд, который лечит, если принимать его в безопасных концентрациях.

— Вы слишком легкомысленно относитесь к этому. Техники укрепление тела — самые опасные знания, которые видел этот мир.

— Я вижу лишь желание устранить конкурента и попытку всеми силами сохранить собственные секреты, — покачал головой герцог. — Я знаю, что помимо Матчина, вы охотитесь за Свеном Беккером. Какую же опасность он несет для мира?

— Беккер — опасный преступник, — холодно произнес старик. Карл Мирбах при этом стал серьезным и собранным, но не из-за слов о Беккере. — Если он станет великим мастером, то это будет ударом по мировой безопасности.

— Ваша позиция ясна, — сказал герцог, словно подводя итог первой части разговора. — Так зачем вы хотели встретиться с Его Величеством?

— Хочу поставить Его Величество в известность, что как только мы добьемся своей цели, снова исчезнем. Мы не несем угрозы королевству и Европе.

— И по пути к этой цели, вы будете убивать всех, кого сочтете нужным, сея хаос и разрушения? — спросил Герцог. — И Вы всерьез рассчитывали, что мы отойдем в сторонку и позволим бандитам творить все, что им заблагорассудится?

— Противостояние невыгодно никому из нас, — сказал пожилой мастер. — Дороже человеческой жизни может быть только две жизни, десять, двадцать. Смерть одного человека в обмен на жизнь многих других и спокойствие в королевстве.

— Вы нас путаете с лавочниками и торгашами, — в голосе герцога послышалась насмешка. — Вопрос не в цене, а в уступках. Уступим один раз, значит, будем делать это снова и снова. И тогда это превратится в страх одних и власть над ними других. А пока Вы не напугали нас настолько, чтобы мы приняли этот ультиматум. Сейчас ваш культ может рассчитывать на снисхождение. Выходите из тени и разоружайтесь. Очень скоро весь мир узнает о вас, начнется большая охота и тогда на милость уже не надейтесь.