— Недовольные заказчики?

— Я пытался объяснить, что у меня нет возможности выполнить их заказ так срочно, — сказал он, подходя и пожимая протянутую руку. На английском он говорил очень хорошо, с акцентом, свойственным всем итальянцам. — А вы, наверное, Матчин Кузьма?

— Он самый.

— Костюм уже готов. Синьор Сальви прислал мне размеры еще накануне.

Надо отдать должное мастеру Фабиани, классические итальянские костюмы он шил изумительно. Про такие костюмы говорят, что со временем, когда они садятся по фигуре, то становятся еще лучше. Пришлось потратить полтора часа, пока я его примерил, пока мастер придирчиво оценил работу и внес несколько завершающих штрихов. Ко всему прочему в комплект входило несколько пар носков и туфли ручной работы.

— А женские наряды вы не шьете? — спросил я, когда процесс примерки был закончен и мне вынесли упакованный костюм и несколько коробок с принадлежностями.

— К сожалению, мы делаем исключительно мужской костюм, — виновато сказал он. — Прием будет уже вечером, поэтому будет очень сложно заказать и сшить что-то за пару часов.

— Это плохо, маркиз огорчится, если я не пойду, — сказал я, затем повернулся к Алене, сидевшей на диванчике и терпеливо листавшей журналы. — Ален, ты брала с собой то красивое платье, в котором была на приеме у испанского короля?

— Брала, — кивнула она.

— Знаете что, — сказал синьор Фабиани, вряд ли поняв о чем мы говорим, — я сейчас позвоню своему другу и, скорее всего, мы решим вопрос с нарядом для Вашей спутницы.

Он сбегал за сотовым телефоном, хранящимся в подсобном помещении и минут десять кого-то вызванивал. Разговор шел на итальянском и проходил очень эмоционально. В итоге нам вручили визитку с адресом дома моды, находившимся буквально в трех кварталах от ателье.

Прогуляться по городу так и не получилось потому как в доме моды мы провели еще часа три, пока готовили платье для Алены. В это время нас нашел водитель маркиза, сказав, что он нас срочно ищет. Правда, мы с водителем скучали еще минут тридцать, пока платье не было готово и только потом поехали обратно в поместье.

То, что маркиз готовил мне сюрприз, я понял уже давно, но не ожидал, что он наступит так скоро. К тому же сбывались самые страшные подозрения, что это будет один из тех светских приемов, которые я терпеть не мог. Можно было бы отказаться, но я все еще чувствовал себя виноватым перед Маурицио и пришлось соглашаться. Тася по-прежнему никуда не собиралась ехать, поэтому выбора особого не было, кто будет меня сопровождать. Эсмеральда сразу увела Алену готовиться, не дав ей времени пообедать. Но потраченное время и упущенный обед того стоили. Визажист супруги маркиза постарался на славу и результат превзошел все ожидания. Мама не успокоилась, пока не сфотографировала нас вместе. Сказала, что отправит фотографии Анне Юрьевне и деду Алены, чтобы тоже порадовались.

На прием отправились на двух роскошных машинах с сопровождением из трех громоздких джипов. Выехали из поместья и поехали на северо-запад.

— Кузьма, — отвлекла меня от мыслей Алена, — а когда вы только переехали в Японию, было сложно?

Я посмотрел на нее удивленно.

— Женщины, что творится у вас в голове понять решительно невозможно. О чем таком надо думать, чтобы сейчас об этом вспомнить?

— Так, мысли разные, — слегка улыбнулась она. — Твоя мама — сильная женщина. Оказаться с тремя детьми в чужой стране, с другим укладом жизни и правилами.

— Ну да, было непросто, — согласился я. — Только она там не совсем одна была. Ей помогал дядя Ринат и еще пара человек. К тому же мы смогли вывезти немного денег. Как я узнал недавно, часть ушла на взятки Императору, а на оставшиеся мама купила корабль. Даже не знаю, с чего это она вдруг решила заняться таким странным бизнесом. Сначала возили обычные грузы, потом взялись за опасные контракты. Когда я пошел в школу, мама управляла уже небольшой фирмой наемников. Мы всегда жили недалеко от базы, где обитали бандиты всех мастей, может, это повлияло. Я не спрашивал, почему вдруг она решила этим заниматься, просто принимал как должное. Потом было несколько удачных случайностей, которые позволили нам выбиться наверх. Мы встретили Джима, познакомились с Вероникой, нашим вторым мастером. Контракты стали опасней, но и платили за них лучше. При этом доход у фирмы был небольшой. У нас с Тасей в банке сейчас денег больше, чем мы заработали лет за десять, а может, и за все время. Но работать наемником было весело. Меньше правил, меньше ограничений и безграничное чувство свободы, особенно когда плывешь на корабле вдоль берега. К чему ты эту тему вспомнила?

— Так, просто. Синяк у тебя под глазом навеял.

Я рассмеялся, осторожно обнял ее за плечо, притягивая к себе. Мы как раз проезжали по мосту через Тибр, затем двинулись вдоль набережной. Дорожная полиция перекрыла движение, чтобы машины гостей не толкались в пробках, так как перед большим старинным домом, называемым дворцом, не хватало места. Недалеко от дворца можно было заметить зевак и прессу, следившую за тем, кто приезжает в гости к герцогу. Наверняка завтра во всех газетах и журналах будут оценивать наряды благородных господ, устроивших большой праздник недалеко от центра города. Учитывая, сколько дорогих машин подъезжало к дворцу, я думал, что внутри будет не протолкнуться, но все оказалось проще. Гостей было не так много, как машин. Впереди нас из длинного кортежа вышла всего одна пара, пожилой мужчина под руку с молодой женщиной.

Маурицио с супругой немного задержался, дожидаясь нас, и уже вместе мы поднялись по небольшой лестнице. Не знаю, как назывался этот дворец, но он был трехэтажным, с красивым старинным фасадом в итальянском стиле. Сразу за входом начинался просторный холл и широкая мраморная лестница. Убранство богатое, картины, старинные вазы, паркет в виде мозаики и ковровые дорожки на лестнице. Встречал гостей хозяин дома с супругой, герцог Бурбон-Сицилийский. Немолодой мужчина, лет за пятьдесят пять, волосы серые, сильно побитые сединой. Супруга герцога чертами лица напомнила мне кого-то из испанской аристократии. Судя по колье и серьгам, усыпанным брильянтами и небольшими розовыми камушками, драгоценности она любила. Одно только колье весило половину килограмма, не меньше.

Во время короткого приветствия нас представили герцогу, мы с Аленой выразили радость по этому поводу. Герцог обещал найти нас чуть позже и направил в просторный бальный зал на втором этаже. Если честно, я не совсем понимал причину, зачем Маурицио пригласил меня на подобный праздник. Из итальянской аристократии я знал всего пару человек, с которыми когда-то он меня познакомил. Может быть, он хотел показать другим, что у него в гостях серьезные люди, бывшие наемники и если кто-то попробует доставить маркизу неприятности, то сильно об этом пожалеет.

В Италии первыми по значимости, после правителя и его семьи, шли герцоги, коих было всего трое, затем маркизы — четыре семьи, и уже потом графы и бароны. Неудивительно, что Маурицио пользовался огромным уважением. Семью Сальви можно сравнить с княжеским родом России, так как влиянием они обладали не меньшим. Еще раз можно вспомнить о том, что двоюродная сестра Маурицио стала супругой российского императора. Поговаривали, что маркиз бывал на приемах у короля едва ли не чаще, чем герцоги. Семья Сальви владела немалым количеством земель, в том числе на Сардинии, их бизнес был тесно связан с туристической деятельностью, игорной, пока ее не запретили и не вынесли в особые зоны, а также с правительственными оборонными заказами. Возможно, только для меня Сальви — это тихая аристократическая семья, живущая в центре Рима, а другие видели один из столпов, на котором держалось все королевство.

В большом бальном зале к нашему появлению уже было шумно, но гости все еще подходили. Мы с Маурицио разделились, он направился к группе важных людей, державшихся немного обособленно, а мы с Аленой двинулись вдоль зала к окнам, выходящим на набережную и реку Тибр. Глядя, как с маркизом здороваются гости, как заискивающе улыбаются ему, я вспомнил работу, когда мы помогали одному несчастному графу. Маурицио тогда получил много выгоды практически на ровном месте. Он в хлам разорил одну семью и продвинул другую, оказав незначительную поддержку, окупившуюся сторицей. Когда это нужно, маркиз мог быть жестким и даже жестоким человеком. Вряд ли в зале кто-то питал иллюзии на его счет, видя жизнерадостного и улыбчивого мужчину.