— Через несколько дней мы подготовим информацию по язычникам, — сказал Шива. — А пока не доверяйте европейцам. Крупнейшие кланы Европы оказывают «Черепам» не только финансовую поддержку. Иначе бы их организация перестала быть тайной и могущественной. Кому-то они очень выгодны.
— Парень, с которым моя ученица дралась на турнире в Мадриде и все, кто приехал с ними, связаны с «Черепами». Я этом уверен практически на сто процентов. Они же приехали в Испанию официально, может, это будет хорошей зацепкой?
— Мы это выясним, — кивнула Шива, затем встал. — Спасибо за чай. Нам нужно идти, чтобы все подготовить.
— Вам спасибо, что выслушали, — я тоже встал, пожал им руки.
После того как индусы удалились, я вернулся в кресло, достал сотовый телефон. Начальник безопасности рода Наумовых обещал быть в течение двух часов. Подумав немного, написал еще одно короткое сообщение. Надо срочно становиться сильнее. Во время отпуска я занимался, выкраивая немного времени в поездке и по вечерам, но этого было слишком мало. Когда не растешь привычным темпом, то кажется, что происходит обратный процесс и ты становишься слабее. Закрыв глаза, сосредоточился на тишине. Следующие два часа я уж точно посвящу тренировке. Когда мы с Джимом только познакомились, он рассказывал, что существует синдром постоянного роста. Когда ты периодически прибавляешь в силе, или в объеме мышц или еще в чем-то, то привыкаешь. А когда прогресс значительно замедляется, изо всех сил стараешься вернуть прежний темп, прибегая к запрещенным препаратам. Я помню, как он прибавлял в весе и объеме каждый месяц. Мы тогда шутили: «если хочешь найти Джима, иди в спортзал, он рядом с гантелями или штангой». Он и сейчас много тренируется, но уже не так фанатично. Говорит, что просто привык тягать железо и это отличный способ поддерживать себя в форме.
Ненадолго прервавшись, написал ему сообщение: «Не хочешь завтра покидать в меня железные шары на полигоне? Буду ждать тебя после обеда». Он наверняка придумал несколько способов, чтобы пошатнуть, а может и пробить мою защиту. Но это хорошо…
Дверь открылась, вновь отрывая меня от тренировки. На пороге встал незнакомый парень лет шестнадцати. Худощавый, болезненного вида, волосы до плеч, крашеные, спускаясь от красного к темно-синему. Результат получился весьма необычный, но эффектный. В носу и левой брови след от пирсинга. Одет он был в кожаную куртку, подбитую мехом, джинсы и высокие теплые ботинки под названием: «мечта альпиниста».
— Caramba, este tipo me hace perder el tiempo, — сказал парень, но получил подзатыльник, подтолкнувший его в помещение.
— Не понял, насчет «карамбы» и «этого типа», — приподнял я бровь.
— Простите моего невоспитанного сына, — следом за парнем вошла женщина. Говорила она на английском с акцентом, но разборчиво.
Третьим в помещение вошел тот самый черноволосый мастер, угощавший меня кофе в испанской больнице. Кивнул приветственно, сказал: «Hola». Он был одет точно так же, как и молодой парень, разве что цвет ботинок выбрал немного темнее.
— Здравствуйте, — сказала женщина, подтолкнула сына к креслу, обернулась к мастеру и тот молча занял место на диване.
— Приветствую, — я кивнул, посмотрел на парня. — Догадываюсь, что это он был в той палате, с кучей капельниц.
— Игнасио, — подтвердила женщина. — Отравился лекарствами и перепугал нас.
Она добавила что-то на испанском, эмоциональное, отчего парень насупился, опуская взгляд.
— Господин Наумов, ректор МИБИ сказал, что здесь успешно лечат подобные отклонения развития.
— Успешно, — кивнул я. — Но способ опасный, связанный с определенным риском. Я не могу предугадать, как поведет себя сила, когда ее начинают ограничивать. В общем, есть час, давайте я Вам все объясню и расскажу, потом решайте, рисковать или нет. Проблема у парней и девушек с таким вот отклонением заключается в неправильном балансе развития тела и духа. Когда дух преобладает, он начинает вытягивать из тела силу слишком быстро. И решение здесь только одно, нужно сделать Игнасио слабее.
— Прошу простить нас за невежество, — сказала женщина. — Мы семья Ортега. Мое имя Рейна, этот оболтус — Игнасио. Мой муж — Хавьер.
— Кузьма Матчин, приятно познакомиться. Снимайте куртки, — я показал на вешалку в углу.
Разговор немного затянулся, так как Рейна переводила для своих мужчин, у которых с английским языком не ладилось. Мне она показалась женщиной с характером и сильной волей. Чувствовал в ней слабого мастера. Она выглядела лет на сорок, немного старше супруга, невысокая, в меру привлекательная. Сын, кстати, больше походил на отца, чем на нее. Хавьер же больше молчал, предпочитая слушать. Он уже ощущался сильным мастером, прятавшим эту силу. Если приводить аналогию, то я бы сказал, что он как хищник, притаившийся в высокой траве. Было в нем что-то такое.
Объясняя принцип усиления тела и ослабления духа, я проверил состояние парня. Он был моложе Ильи, но при этом пострадал существенно сильнее. Не так, конечно, как Сяочжэй, но неприятно. Плохо, что он не знал, как эту силу использовать.
— В этом вся опасность, — говорил я. — С силой нужно быть очень аккуратным, или же кто-то должен постоянно следить за состоянием Игнасио. Дам вам день на раздумья. Если решитесь, приходите завтра после обеда сюда же. Часа в два после полудня. Покажу первые практические упражнения, с которых стоит начинать. Потом, когда состояние немного стабилизируется и станет понятно, что можно продолжать без риска здоровью, научу более серьезному приему, который и станет основой укрепления тела.
— Звучит обнадеживающе, — сказала Рейна. — Укрепление тела, значит? Одаренные всего мира стремятся к усилению духа, а для нас это стало проклятием.
Игнасио что-то спросил, посмотрев на мать, потом на отца. По виду не скажешь, что его обрадовала перспектива лечения. И не похоже, чтобы он переживал по поводу опасности мероприятия.
— Он спрашивает, сможет ли стать мастером, — перевела Рейна.
— Сможет, — кивнул я. — Не самым сильным в мире, но если будет стараться, соблюдать баланс в теле, то и до второй ступени есть шанс дотянуться. Мы не убиваем в нем силу, лишь ограничиваем. И судя по тому, что я вижу, силы в нем достаточно много.
Парень криво улыбнулся, что-то сказал.
— У меня сегодня много дел, простите, — сказал я, почувствовав приближение Конева. — Да и нельзя нырять с головой в пропасть так сразу. Подумайте до завтра. Если откажетесь, то по моей оценке…
Я замолчал, не зная, как это сказать.
— Пять лет — самый оптимистический прогноз, — закончила за меня Рейна, назвав тот срок, о котором я думал. — Выбор без выбора.
— Хотите, можно и сегодня начать, — сдался я. — Тогда уже через час или полтора.
— Мы понимаем, — она оглянулась на дверь, тоже почувствовав, как гости уже поднимаются по лестнице. — Сколько мы будем должны Вам предстоящее за лечение?
— Хавьер уже полностью оплатил услугу авансом, угостив меня вкусным кофе, — улыбнулся я. — Это отнимет у меня пару часов, так что ничего страшного. Мы, Матчины, иногда следуем за порывами души. Увидел я в больнице Вашего сына и подумал, что надо бы помочь парню. За него кто-то переживает, а мне это не сложно, тогда почему бы и нет? Мама говорит, что стоит только один раз превратить такой порыв в корысть, и больше их не будет никогда.
— Хороший принцип, — сказала Рейна вставая. — Мы видели здесь неподалеку привлекательный семейный ресторан.
— Я весь день буду или здесь, или в том корпусе, — показал в сторону окна, — на первом этаже.
— Хорошо, спасибо.
Виталий Сергеевич Конев в компании Васи Балуева и еще одного незнакомого мне мастера решили подождать в коридоре, пока я освобожусь. С любопытством проводили гостей из Испании.
— Доброго дня, — поздоровался Виталий, заходя первым. — Вижу, не скучаешь.
— Позаниматься хотел после обеда, не получается, — вздохнул я. — И вам доброго дня. Как в столице дела, без происшествий?
