Ступив на землю на лесной тропе, Лелеттер обратился человеком и вдохнул приятный и такой родной запах. Здесь ходил он много лет, заглядывал под каждый кустик в поисках грибов и ягод. Тут он не раз запинался о поднявшиеся из земли корни векового дуба.
Но нет, не время предаваться воспоминаниям!
Отпуская прошлое, оседавшее туманом на приклонившуюся к земле траву, феникс направился знакомой дорогой к родной избушке. Уже скоро он оказался на самой опушке, а оттуда… Да, вот она, колдунская хижина. Не горит в окнах ни один блеклый огонек. Ни светит с неба луна — спряталась в облаках. И вдали город… такой же темный. Светлячки — одни искры в этой темноте.
Стрекотали ночные сверчки, веяло свежей прохладой, под ногами шуршала трава. Вот и покосившаяся оградка, которую уже не раз Лель поднимал и подвязывал, но она вновь норовила завалиться на бок. Все думал — надо бы найти хорошие доски, да поменять заборчик до самой калитки… да не судьба, уж, видимо…
Переступив через бревна и пару грядок с морковью, Лелеттер медленно зашагал к избе. Тихо на цыпочках поднялся на крылечко, которое вечно скрипело под ногами.
Дверь не заперта…
И она скрипнула, но лишь так, будто ночной ветерок заглянул в гости.
Оглядевшись, Лель сделал робкий шаг к спальне Хоакима. Тихое сопение колдуна было слышно с порога. Как-то… всегда оно убаюкивало, успокаивало ночами, когда просыпался птенец у себя наверху от дурного сновидения.
Лелеттер откинул занавеску, которая была в спальне заместо двери, чтобы взглянуть на своего учителя в последний раз. Больше феникс не вернется в это уютное, и так полюбившееся ему гнездо, не встретит поутру лучи солнца на кухне, пропахшей целебными травами и отварами. Их Хоаким всегда заготавливал впрок.
Книга… Книга была там, где юноша оставил ее в прошлый раз. Сжимая в руке ключик, Лель провернул его и раскрыл книгу. Комната на мгновение залилась ярким светом — и снова погрузилась во мрак. Лелеттер мигом накрыл кристалл подолом своего черного платья и, ухватившись, осторожно вынул его из оправы.
Не мешкая, феникс запер книгу и вернул ее на полку, не разворачивая камень, а после живо мелькнул к входной двери, напоследок окинув кухню печальным взглядом.
Взмыв прямо с порога, с камнем в клюве Лелеттер летел по краю леса. Белый свет слегка слепил птицу, и без того горящую огнем. Во тьме могло показаться, будто Солнце уносило куда-то крошку Луну.
Уже совсем скоро скрылся вдали пригорок с хижиной, растворился в ночной синеве смешанный лес, впереди виднелись сухие деревья мертвеющей решеткой закрывавшие часть подгорья. Уже скоро и каменная крепость.
Спикировав на один из балконов, Лелеттер взял в руки заветный камень. Как он сиял! Будто бы упавшая звезда, что по легендам исполняла желания. А приглядись — так в кристалле заперта радуга! Переливалась, и света солнце не нужно было такому чуду!
— Господин Азриал! — воскликнул Лель и устремился вглубь замка, ища по темным, обдуваемым ветром, комнатам, своего наставника. — Господин, я вернулся! Камень у меня!
Прижимая кристалл у груди, юноша обходил просторный зал, вслушиваясь в собственные шаги, и вдруг чувство странно такое — будто камень теплый, и пульсирует, как сердце его. Тянет камень к тому, что в нем… к тому, что когда-то было частью его. Дыхание на миг перехватило, но тут же стало дышать намного легче, чем прежде.
— Лелеттер? — окликнул ученика черноволосый колдун. Лель обернулся на голос: мужчина стоял в другом конце зала. — Я уже начинал волноваться.
— Господин Азриал, я достал камень, — повторил юноша, уверенно направляясь к учителю. — Вот только он… — остановившись в метре от колдуна, Лелеттер опустил руки… но пылающий ярким светом кристалл крепко прижался к груди феникса, словно пытался пробиться к сердцу. — Господин Азриал… что-то не так?
Долго смотрел на это колдун, завороженный таким неземным сиянием. Этот манящий свет пленял разум. Рука сама тянулась, чтобы хоть кончиком пальцем коснуться дара небес! Вновь услышав свое имя, колдун поморгал, приходя в себя, и перевел взгляд на ученика, немного растерянного. Снова он, как птенец, взглядом вопрошал: «Как быть?».
Со вздохом Азриал запустил руку в его рыжие кудри и слегка потрепал за них, а после прижал Лелеттера к себе.
— Ох, Лель… — молвил колдун. — Как жаль… в лучшем мире все, может быть… сложилось куда иначе.
По всему телу юноши прокатилась странная волна. Не сразу он понял, что это была боль…
========== 10. Пламя, что сильнее стали. ==========
Всем телом Лелеттер рухнул на холодный пол, жадно пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха — он будто бы пропал для него на несколько мгновений, так сильная была та боль в груди! Вдыхая до хрипоты, феникс отчаянно пытался приподнять хотя бы на локтях, но его с силой тянуло вниз.
— Что… — из последних сил Лель поднял глаза на своего учителя, — в…ы со мной сделали?
— Избавил от такой тяжелой ноши, — Азриал не двинулся с места, разглядывая заветный камень, что остался у него в правой руке. Что-то изменилось в колдуне, но пока едва ощутимо. Что-то темное окружало его — словно аура постепенно проявляла себя. — Вот смотрю на тебя, Лелеттер, и больно сердцу моему становится, — молвил чернокнижник, приложив свободную руку к груди. — Не пойму я, почто же отдал Хоаким тебе всего себя? И знаний всех сокровенных тебе не передал и силу свою потерял.
— Госпо… дин… Аз… — из всех сил пытался звать юноша.
— Ах, ты ведь не знаешь! — посмеялся колдун и прошелся по залу. — А я ведь всего на полгода старше его. А так и не скажешь, — он поправил свои длинные черные локоны. — Всего каких-то 10 лет назад Хоаким был так же молод, как ты сейчас. Ох, что же всего за год превратило его в старика?! Ах, да! — он с легким презрением взглянул на ученика и снова обратил свой взор на сияющий кристалл: в нем яркими цветами переливалась сама жизнь. — Он использовал всю свою силу, чтобы отколоть кусочек от этого совершенства. Отдал свою молодость, чтобы ТЫ мог жить. Жить, как человек, рядом с нами! Не скажу, чтобы я был против… но вот моих рвений он не оценил, — вспоминая прошлое, все больше поддавался Азриал той злобе, что таилась в нем. — Да! Он прогнал меня, когда я рассказал ему все, а мне нечего было таить! Как выслеживал, как выжидал, как вылавливал всех поодиночке! Как пытал их, пока те не сознавались, где спрятались остальные. Моя заслуга в том, что из наших краев тогда исчезли все браконьеры! Но хоть кто-то сказал мне за это спасибо?! Нет! Они заточили меня! Держали в сыром подвале! Относились, как плешивой собаке! — Азриал вздохнул, немного остыв, и легким взмахом руки прекратил страдания ученика.
Руки уже не держали. Лелеттер расстелился на полу, продолжая жадно хватать воздух. Холодный, он слегка обжигал легкие, но этого феникс уже не замечал.
— Но я… не п-редавал Вас… — прошептал он.
— Да? — Азриал тяжелой поступью подошел ближе и навис над птенцом. — А кто рассказал Хоакиму то, что должен был хранить в секрете? Ты знал… ты видел, как он хотел… всей душой хотел найти повод прогнать меня из дома. Я! Лелеттер! Я научил тебя всему, чему должен был научить тебя Хоаким! Нет… Нет, это я должен был учить тебя! Я! — крикнул Азриал и сжал камень в руке со всей силы!
Земля содрогнулась! Мелкие камни, что лежали на полу, затряслись и начали подниматься в воздух. Тьма сгущалась вокруг чернокнижника. Темный туман окутывал его.
— Я больше не позволю никому себя предать! — громогласным эхом пронеслось в скалах. В глазах Азриала загорелось черное пламя. — Я — Лелеттер — сталь и камень! Камень и сталь! Меня не сломить какому-то деревенскому знахарю!
Колдун со всей силы топнул ногой, и стены каменной крепости начали обваливаться, руша под собой пол! Азриал ликовал! Еще никогда его триумф не доставлял столько удовольствия. Сейчас позади остались все дни взаперти, все моменты беспомощности, а камень, дарующий жизнь и силу Богов — вот он! У него на ладони! Оставался последний шаг к победе…
