Отложив кисть, Лель пробежался по площади и закружился в середине. Подол его платья вспыхнул настоящим огнем, который продолжал гореть до тех пор, пока Лелеттер не остановился и не подошел к Лете, протянув ей руку. Девушка, недолго думая, ответила на приглашения, но стоило ей к нему прикоснуться, как тот сжал свою руку в кулак, а когда вновь раскрыл, на ладони его засияла яркая жемчужина. Вложив ее в руку девушки, Лелеттер продолжил представление, и длилось оно весь день с редкими перерывами.

Его водили по улицам, где он удивлял все больше и больше прохожих, представляли знакомым, друзьям. И всем хотелось увидеть чудеса. Все рукоплескали, раскрывали глаза и рты от удивления. Азриал наблюдал за всем со стороны, не давая себя обнаружить и, казалось, увиденным он восхищался больше всех прочих. Глаза его сияли, улыбка не сходила с лица. Всецело он был увлечен и очарован. Но все так же не давала ему покоя эта длинная рыжая зачарованная коса. Был бы колдун, может, и рад, отрежь мальчишка Амарис ее там, в подворотне. Однако гнев Хоакима, который мог бы обрушиться на всех и вся, заставил тогда Азриала вмешаться.

К вечеру, обойдя весь город, Лелеттер с новыми друзьями вернулся на площадь, где все так же толпились люди и все так же ждали его представления. Кто-то кричал со сцены: «Слава новому королю!», и Лель не понимал, что это значит, но все кричали: «Ура!», и юноша повторял за ними.

— Слава! Слава новому королю Замирья! — кричал со сцены глашатай. — Пусть век его будет долгим! Пусть знают и в столице, как мы верим в него! Пусть будет он таким же справедливым и милосердным!

— А это правда, что король приказал выпустить из темницы многих заключенных? — прошептал кто-то в толпе.

— Да, да, я слышал об этом, — ответили ему. — Среди них был, говорят, и колдун-чернокнижник.

— Не уж-то Азарис?

— Азарис! Он! Точно он! — присоединился к разговору третий. — Десять лет сидел в темнице, света белого не видел.

— За что же его так? — спросил кто-то еще.

— Да как же…

— Простите… — подойдя поближе, произнес Лелеттер. Рассказ о чернокнижнике заинтересовал его уж слишком сильно. — Простите, но кто такой Азарис?

— Ох, а ты не слышал? — удивился старик. — То, ведь, страшный темный колдун.

— Говорят, он явился из Клана огня, — кивнула девушка. — Здесь его давно видели. Приходил.

— Так здесь его и схватили! — напомнил дедушка. — Азарис этот жил в наших краях, здесь он и дела свои черные творил. А как узнал о том старый король, так и приказал поймать колдуна, да под замок. Надел на Азариса в подземелье оковы железные, какие ни один меч не сломает. Руки его шкурами звериными обмотал и заточил в перчатки из чешуи дракона, чтобы колдовать тот не мог.

— А новый-то король взял, да и отпустил Азариса! — воскликнула девушка. — Азарис-то теперь на свободе! Что же делать?! А ну, как снова в Клан неба явится — падет тьма на Эквалию и все деревни наши!

— А что такого сотворил Азарис? — спросил Лель слегка испуганно. После этого вопроса все как-то на него посмотрели (будто бы посчитали странным, что Лелеттеру причины те неведомы). — Что-то не так? Азарис убил кого-то? — снова задал юноша свой вопрос, но люди быстро отвернулись, видимо, не желая продолжать разговор с ним, однако, между собой продолжили перешептываться.

— А что же это, стоило Азарису выйти из темницы, как колдуны в Эквалию ходить начали?

— Да не уж-то все чернокнижники?

— Ох, слышал я тут об одном! Имени не знаю, да только на мальчишку местного порчу страшную он наложил!

— А жив ли мальчик?!

— Кто знает, эх, кто знает…

Вздохнув, Лелеттер отошел в сторонку. Все эти разговоры немного тревожили его. Знал он много о деяниях чернокнижников — часто рассказывал о темных колдунах старик Хоаким. Кто из них камни обращал в поддельные бриллианты и другие кристаллы драгоценные, да продавал втридорога, а как сбегал с деньгами, так снова самоцветы в гравий обращались; кто воровал; кто зельями нечистыми травил и тела и души людские. Но не только хитростью и коварством славились чернокнижники. И такие были средь них, кто пытал в ужасных мучениях врагов своих; и те встречались, кто ради забавы делал из людей овец и свиней, да продавал на убой. Немало людей было ими убито или обмануто, а потому вспоминали о таких колдунах со страхом, имена их помнили, да не произносили зазря.

Долго бы стоял так и думал Лелеттер о деяниях Азариса, если бы снова не окликнули его друзья. На этот раз и Лета стояла среди них, улыбаясь юноше. Много раз в тот день благодарила она его за спасение, и ни один не обходился без того, чтобы Лель не покраснел и не отвернулся.

— Чудо, Лель! — крикнул Амарис, вытаскивая колдуна на сцену. — Покажи всем свои чудеса! Пусть все увидят!

Оказавшись на возвышении на виду у сотен людей, Лелеттер занервничал сильнее, чем было с ним этим утром. Ноги слегка затряслись, руки на миг перестали слушаться, а все кричали: «Чудо! Колдун! Покажи чудо!» Юноша смотрел по сторонам, вниз, на людей, что были на площади и на тех, кто смотрел на все с балконов и из окон своих домов. Все они пристально следили за ним, ждали, когда он снова закружится в танце, в небо взлетят птица, обращаясь в цветы, драгоценные камни или облака. Но, взяв себя в руки и успокоив сердце, Лелеттер решил показать нечто иное — то, что считал поистине прекрасным из всего того, что умел.

Лель сделал шаг вперед и два вправо, шаг вперед, два влево. Каблучки его сапог отстукивали ритм по дощатой сцене и люди, все как один, начали хлопать в тот же такт. Все громче и громче становилось на площади, из хаотичных ритмов начинала рождаться мелодия. Музыканты достали инструменты и заиграли бодро. Лелеттер закружился по сцене и подол его платья вновь загорелся ярким огнем, за ним концы рукавов, но было это не то страшное пламя, способное спалить дотла — огонь был нежным, обволакивающим, спокойным. Он ярко переливался от оранжевого до фиолетового.

Резко остановившись, колдун стукнул каблуком о каблук и тысячи искр разлетелись от него, продолжив летать по площади, как светлячки. Касаясь земли и одежды людей, они распускались огненными цветами и продолжали светиться еще очень долго, радуя глаз. Музыка не утихала, Лель продолжал удивлять публику. Он вытворял из воздуха огненные фигуры, пламенные волны и вихри. Искры звездами улетали ввысь. Все громче и громче хлопали люди, что-то кричали, ликовали, поднимали руки, дабы ухватить хоть одну искорку. Но вот Лелеттер окончил и под бурные овации с громкими хлопками выстрелов взмыли к небу яркие фейерверки, открасив ночное полотно цветами искр.

Чуть вздрогнув от неожиданности, юноша запрокинул голову, взглянув на мерцающие узоры в небе, затмевающие светом своим и луну и звезды, и что-то в нем помутилось. Тяжесть сковала ноги и руки, свинцом налились веки, и тьма поглотила его своими нежными объятиями.

Приглушенные голоса начали пробиваться сквозь пелену забвения. Все громче и отчетливее Лелеттер слышал, как спорили на первом этаже избы Азриал и Хоаким. Приоткрыв глаза, юноша увидел потолок своей комнаты, под крышей дома.

— Но ведь ты даже не видел, какие вещи вытворял твой ученик! — воскликнул Азриал. — Лелеттер в умениях своих превзошел, возможно, нас обоих, и ты знаешь, что тому причиной! Хоаким, друг, расскажи ему все, дай познать себя. Неужели, для того свою ты молодость погубил, чтобы загубить жизнь и ему?

— Нет! Нет и нет! — крикнул на него колдун. — Не бывать тому! И Лелеттера в город больше не пущу одного! И что это тебе вздумалось пойти вслед за ним? Знаю я, какая по краю нашему молва недобрая ходит. А, Ну, как Лель узнает?! Не бывать тому, Азриал, не бывать!

Лелеттер лишь отчасти мог понять причину ссоры. Колдуны продолжали спорить еще долго, но этого юноша уже не слышал. Веки его тяжелели, и сам он снова погружался в сон.

========== 7. Расправь же крылья! ==========