Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Нижняя губа, через верхнюю, тянется к носу – и платочек не нужен… Булькает пивом, жадно и глубоко засовывая горлышко бутылки, нетерпеливо звякая им о стенки стакана.

Откушав, устало выдохнув, Шилоглазов развешивает, как на просушку, мокрые губы.

– Приезжай, если будет совсем худо. Дня два я тебя покормлю…

– Я так долго не ем, – ответил Вовка.

«Чур меня, чур» – приближался Иосиф Виссарионович!..

С овчаркой на поводу. Глухой китель, брюки в сапоги, высокая фуражка – все военное, зеленое.

Глаз черен, ус черный, рост невелик.

Были двойники – не один из них?

Вместо «я в неглиже» говорил: «Я в не гляди».

Небриты, лохматы, помяты – в подпитии.

Рвут друг у друга черный полиэтилен, что-то там ищут.

Наконец, вот…

Щетка для обуви!

Теперь, со смехом, Шилоглазов щетку тянет и трудно согнувшись, «чистит», будто, желтые ботинки.

– Имей совесть, Шило!

Успокоились, наконец, задремали.

Бригадир катит на двуколке.

– Та-ак… Этого снова нет, который как Пушкин, и голос у него такой же? Семь человек и две девушки… Куда мне вас седни, студенты… – затылок чешет.

«Жили-были три брата.

Двое умных.

А третий я…» – чего-то опечалился Шилоглазов.

Листает страницы тощего журнальчика, а длинный нос будто нюхает строчку, провожает ее до конца;

нюхает, встречает, провожает другую.

Туалеты «М» и «Ж». Предъявите билет на посещение музея.

Туалетная бумага выдается строго по требованию бесплатно.

Уважаемые посетители! Пожалуйста, не забывайте нажимать на кнопку сливного бачка! Не забывайте и про писсуары! Вне зависимости от поставленной цели и достигнутых результатов просьба смывать за собою. Если достигнутые результаты превзошли Ваши ожидания, воспользуйтесь ершиком.

Путина бояться – в сортир не ходить…

…А Эйфелева башня – в Пизе?

То-то же… Н е с м е ш н о.

Ввиду несообразности

«Пляж для загара организма»

«Радостно смотреть на садик, в котором бригада тов. Мозгового прилежно отнеслась к сохранению древонасаждений»

«Ноги шагают легко, не чувствуя земного притяжения»

«Он стоял вкопанной в землю статуей»

«Ведется, товарищи, большая работа по очковтирательству. Чем мы активнее осудим поставленный на повестку вопрос, тем смелее и увереннее пойдем на достижение новых побед»

«Предоставлена свобода творчества в земледелии и животноводстве»

«Требуется продавец. Гражданин Р.»

«В непорочном контакте с матерью-природой» (из телепередачи про альпинистов)

«Продаю манометры и делаю ремонт ИХ»

«Меня пытались убить в процессе овладения моим автомобилем»

«Туалет ООО «Двойной дубль».

«У нас есть много студентов, здоровье которых пошатнулось в стенах нашего института…»

«Эти телятницы достигли привеса 800 грамм»

«Ручная автоматика»

«Адвокат по взяткам»

«Рагу свиное из мяса тощих поросят»

«Вниманию плохослышащих и плоховидящих»

«На фабрике отсутствует какая-либо производственная и трудовая дисциплина среди рабочих и особенно мастеров. И на основании этого приказываю ограничиться проведенной беседой с рабочими, опаздывающими на работу. А ввиду несообразности работы вахтера днем – перевести ее на ночное время»

«Уважаемые господа жители! В связи с понижением температуры наружного воздуха просьба проявлять инициативу по закрытию входных дверей»

«Прием пробок у населения»

«Незаконная юмористическая компания» (от прокурорских)

«Директор по свежести»

«Стрижка пенсионная – 100 руб.»

Идет беседа

– Доченька, разбей десять яиц… Кажется, в маленьком холодильнике, внизу, посмотри… Стакан сахара, два молока… Если у тети Нюры есть белое вино, возьми у нее и рюмочку влей… Папа пришел?

А печку затопили? И язык варится? Ну, все дома, и слава богу, я тоже скоро буду.

Меж сугробов стежка за огород, тянется достать магазин. Деревенская улица колдыбачит к «бетонке».

Ее всасывает главное шоссе, где неспешная поземка толкает снег, и он нехотя ползет через асфальт, словно ленивое стадо коров. Автомобили тоже еле тащатся.

Спят на ходу.

И во сне молча пытаются выдавить «пробку» где-то там, впереди.

Да и само это утро как стакан, из которого выпили молоко.

Толпа куропаток, толкаясь и мешая друг другу, мелко семенит впереди пешехода – маленькие солдатики в серых шинелях, в панике, спасаются от неприятеля…

– Говорила я ему: вступай в партию, а отец мой язык за тебя протянет. Так нет же, сами с усами. А теперь щи пустые хлебаем… А оне, хось бывшие тепереча, а жируют, как прежде…

– Простите, с вами поговорить, если можно, о Боге…

– дамы-баптистки.

– Наедине о Боге предпочитаю.

– Спасибо, что высказали свое мнение.

– Пожалуйста.

Называется поговорили…

Штормовой ветер повалил деревья, заборы, наломал веток.

А гнездо аистов на крыше водонапорной башни не смог разрушить – лишь сдвинул в неровный какой-то квадрат.

Две зари сошлись – закат и восход.

И в два ночи розовеют над головой сумерки, а большая лужа у дороги тонко блестит, как свежий лед.

– Пассажиры, знайте сами свою остановку, не надейтесь, у меня говорилка сломалась.

Снежные звезды на стеклах.

Бабочка на подоконнике холодной избы.

От тепла печи крылья вздрагивают, слабо шевелятся, как страницы под легким ветерком.

В светлом круге настольной лампы садится на рукав. На верх ручки перебралась.

И осторожно водит пером, помощница, и соавтор:

«…Страницы толстой тетради, как мои крылышки, шевелит ветер. Все спешат мимо: студент, поди, конспект потерял… А если это рукопись несчастливого мастера, думает он за окном автобуса. И успокаивает себя – рукописи не горят… Но их легко затоптать сапогами и колесами – это я уже знаю! Вообще-то он не подал руки утопающему, такое я от него однажды слышала».

– Стреляют по уткам. А мне жаль этих уток. За что губят? Есть нечего? Не война же. А они все мажут и мажут, ничего у них не получается, такие горе-стрелки. Тогда мне их жалко стало.

Белокурые девичьи локоны за креслом дамского мастера, на полу, ветерок от окна бережно шевелит.

И светло-спутанные кудри облаков в голубом небе высокий ветер едва трогает…

Берегом пруда фигура тяжело бежит.

Скорее, пожалуй, трусит.

Да нет, просто шаркает, чуть сгибая колени.

А за фигурой легкая, оказывается, женщина прячется, как тень, и сдерживает себя, и ноги ее танцуют нетерпеливо, почти на месте, в семейно-черепашьем этом «беге»…

На черно-белых клавишах ночных теней редкого забора – блюз полной луны.

7
{"b":"807684","o":1}