— Я, Старший клана Головиных, дам приданое, — ответил Головин, — Золото, мех, рыбу, лес.

Я бы с удовольствием реально взял все это у Старшего Головина, но к сожалению эти слова вероятно были лишь частью брачного ритуала. Никаких лесов в собственности у Аксентия Венедиктовича явно не было.

Мои опасения подтвердились, когда Старший Головиных достал из кармана мундира трикоин, золотую монету, кусок какой-то шкуры и маленькую сушеную рыбку.

Значит, и правда просто символизм и пустая болтовня.

Друид тем временем извлекла откуда-то из недр своего сарафана бумагу, на которой был нарисован кабан, и положила её на траву.

Головин высыпал на эту бумагу все свое символическое богатство.

Нарисованный кабан явно заменял настоящее жертвенное животное. Хорошо, что герцог Кабаневич ушел, ему бы такое явно не понравилось.

— Одежду, — приказала друид, указав на бумагу и вещи на ней.

Моя невеста сдернула с себя пончо, обнажив голые плечи, и накрыла им вещи, разложенные на бумаге. Друид уставилась на меня.

— Эм… Вот это все же сейчас же сожгут, так? — поинтересовался я, — Простите, друид, но я свой мундир жечь не собираюсь. Я его только сегодня в первый раз надел…

— Одежду нужно сжечь, как знак нашей старой жизни и старого статуса, — раздраженно пояснила мне Головина, — Но мундир можешь себе и оставить, мой жадный муж. Хватит и пуговицы.

Головина резким движением оторвала пуговицу с рукава моей сорочки и швырнула её поверх пончо.

Друид еще покопалась в своем смартфоне:

— Эм… У вас вроде же брачный контракт?

— Именно, — подтвердил я.

— Исполните его.

Я достал свой смартфон и продемонстрировал Аксентию Головину экран с QR-кодом моего электронного кошелька.

Головин поморщился, потом достал собственный смартфон и еще через пару мгновений перевел мне на счет сто тысяч рублей.

Мой смартфон пискнул, деньги дошли. Вот теперь я, пожалуй, и правда был если не счастлив, то вполне доволен. Это, конечно, была мелочь, учитывая какие дела я сейчас проворачивал, но все равно приятно.

— Бабло упало, — сообщил я друиду, — А вам спасибо, Аксентий Венедиктович.

— Хорошо, — торопливо кивнула друид, а потом воздела руки, — Бог венчает, Солнце венчает, Древо венчает, Магия венчает. Да станут Нагибины и Головины родней!

Брошенные на траву вещи вдруг вспыхнули ярким пламенем, нас с Головиной обдало жаром.

Цвет у пламени был каким-то не таким, слишком золотым для огня. Я такое уже видел, когда меня самого жгли Жаросветовы. Судя по всему, в этом костре горел обычный пламень вперемешку с чистой магией.

В воздух полетели огненно-магические сполохи, к небу вознеслась струйка черного дыма.

— Откажись от старого, прими новое! — потребовала друид от Головиной.

Отец подал Головиной маленький кусочек корабельного каната. Я припомнил, что канат у Головиной изображен на фамильном гербе.

Головина без всяких раздумий швырнула канат в волшебный пламень, который тут же пожрал его.

Судя по всему, так баронесса отказывалась от своего клана, чтобы войти в мой.

Интересно, что было бы, если бы я женился на Подскоковой-Кабаневич? Пришлось бы жечь свинью? А если бы я женился на девице из клана Глубиных? Что пришлось бы жечь тогда — вообще непонятно. У Глубиных на гербе водоворот, а его в костер бросить довольно затруднительно…

Но мои размышления прервала Таня, подавшая мне настоящий листик хмеля, сквозь который был продет белоснежный шнур.

— Сегодня утром купила, — похвасталась сестра, которую моя свадьба явно приводила в восторг, — Я сама его насадила на веревку.

— Спасибо, Таня.

Что нужно было дальше, я понял сам, без всяких пояснений. Очевидно, что мою жену теперь необходимо было символически сделать Нагибиной.

Я накинул белый шнур с листиком хмеля, символизировавшим мой родовой герб, баронессе на шею.

— Подтверждают ли Высокие? Благословляют ли? — спросила друид.

— Подтверждаю, благословляю, признаю, — рассеянно пробормотал формулу Корень-Зрищин.

Друид удивленно уставилась на парня.

— Это князь Корень-Зрищин, — объяснил девушке Головин, — Он здесь и правда самый высокородный.

Друид скептически осмотрела напоминавшего дерьмо Корень-Зрищина, но кивнула.

— Да станут двое многими в потомстве вашем! — провозгласила девушка, воздев руки.

Магическое пламя вдруг разгорелось еще ярче, а потом свернулось в пылающий шар. Вот это уже точняк не просто фокусы, судя по всему, колдовать местные друиды реально умеют.

Вокруг березы тем временем заметалась яркая аура, сине-фиолетовая, состоящая из смеси цветов моей магии и магии моей жены.

— Обойдите вокруг дерева, трижды! — потребовала друид, а сама нараспев стала читать формулу на каком-то неизвестном языке, судя по всему, на древнеисландском.

Мы с баронессой оба разом вздохнули, переглянулись, а потом взялись за руки и трижды обошли вокруг березы, охваченной магическим вихрем. Как только мы завершили третий круг — бешено метавшаяся магия распалась в ярких сполохах, магический шар-костер погас, от него осталась лишь горсть пепла в траве.

— Ну целуйтесь теперь, — весело посоветовала друид.

Баронесса обхватила меня за шею, я нежно взялся за талию моей жены и впился ей в губы.

Целовались мы, пожалуй, дольше, чем положено по ритуалу.

Когда мы закончили, друид уже деловито копалась в своем смартфоне. Потом она продемонстрировала нам экран:

— Все. Зарегистрировано, поздравляю. Теперь обвенчайтесь еще по православному обряду, а я свою работу выполнила.

Друид покосилась на отца Марии, теперь уже Нагибиной, а не Головиной. Аксентий Венедиктович торопливо достал из бумажника пятьсот рублей и протянул друиду.

Девушка взяла ассигнацию и торопливо попрощалась:

— До свидания. Да будет Солнце в ваших сердцах.

Князь Глубина жидко поаплодировал, моя новая жена смотрела на меня взглядом, который мне совсем не нравился. Сестра Таня попыталась броситься ко мне обниматься в своей обычной манере, но я был не в настроении:

— Да погоди, Таня. Слушайте, а может обойдемся без венчания в церкви?

— Ни в коем случае, — отрезала Головина.

Её батя мрачно и набычившись кивнул.

— Ладно, как хотите, — пожал я плечами, — Один хрен, я уже наполовину женат. Почему бы не жениться и на вторую?

Нормально переговорить с принцессой и выяснить, как ей удалось спастись от Охранки, мне по пути к церкви так и не удалось.

Во-первых, мешала моя новая жена, которая изволила идти к церкви, держа меня за руку, во-вторых, её батя, не спускавший с меня глаз, как будто я в любой момент мог просто раствориться в воздухе подобно герцогу Кабаневичу, а в-третьих, принцесса сама почему-то упорно меня избегала, как и её телохранитель Громовищин.

Так что все, что мне удалось, это на секунду прорваться к Ладе и коротко, шепотом, задать главный мучивший меня вопрос:

— Где Малой с вампиркой?

— Понятия не имею, — тихо и холодно ответила принцесса, — На нас напали, когда мы прятались в каком-то кафе. Шаманова схватили, а Малой с Любой сбежали. Это всё, барон. Идите к вашей жене.

Ревнует она что ли?

Это было бы самым простым и очевидным объяснением, но я чуял, что тут явно что-то не так. Я помнил, как Лада ревновала, она всегда делала это иначе. Кроме того, принцесса всегда соблюдала этикет и старалась скрывать свои чувства, особенно в таких ситуациях. Теперь же её черные глаза пылали откровенной злобой, а еще она явно хамила. Очень странно, Ладу будто подменили.

Настроение её телохранителя Громовищина тоже изменилось, вслед за его хозяйкой, этот амбал теперь со мной вообще не разговаривал.

До Знаменской церкви, где нам с баронессой, которая теперь была мне наполовину женой, предстояло обвенчаться, мы дошли минут за десять.

Церковь представляла собой небольшое желтое здание, выстроенные в духе классицизма, с острым шпилем, увенчанным крестом. На фоне исторического здания Лицея, к которому жалась церковь, она казалась еще меньше, чем была на самом деле.