Растолкав нас с Головиной-Нагибиной, батюшка прошел между лавок к дверям церкви и вгляделся в лицо незнакомца.

— Близнец, — констатировал поп.

Чего? Какой еще нахрен близнец? У меня никаких близнецов отродясь не было…

Но Таня вдруг вскочила со скамьи и бросилась к вошедшему, видимо, намереваясь его обнять в своей обычной манере.

Мне это не понравилось, вообще мне было не по себе. А вам бы было приятно, если бы из ниоткуда вдруг появился какой-то в точности похожий на вас ублюдок, который явно приперся, чтобы забрать себе все ваше, включая вашу невесту и объятия вашей милой сестрички?

Моему близнецу, однако, желание Тани пообниматься тоже не понравилось. Он равнодушно смотрел на сестру, а сопровождавший его араб тем временем неожиданно выхватил из ножен саблю и преградил Тане путь…

Сестра застыла на месте, глядя на близнеца круглыми то ли от страха, то ли от восторга глазами:

— Петя! Петя, это же я…

— Я тебя отлично помню, Таня, — холодно ответил Петя, — Но я сюда не обниматься пришел. По крайней мере, не с тобой. Я пришел жениться. На обещанной мне девушке, согласно контракту о помолвке.

Я наконец отошел от шока и вроде даже обрел способность действовать.

— Слышь, Ходжа Насреддин, саблей не маши, — потребовал я от араба и быстро подошел к Тане, — Собственно, объяснитесь. Что вообще происходит? Какой к лешему Петя? Мой брат Петя погиб четыре года назад на Османской войне. И вот этот хрен, хоть и похож на меня, но моим братом быть никак не может, чисто по возрасту. Он четыре года назад был еще ребенком и на войну поехать ну никак не мог. А еще он живой, а мой брат мертв по всем документам…

— Не совсем так, барон, — мягко произнес стоявший рядом поп, копаясь в своем смартфоне, — Точнее говоря, совсем не так. Дело в том, что вашего брата не отпевали, так что юридически он живой…

Поп показал мне экран смартфона, на котором была открыта какая-то церковная база данных. Я скользнул глазами по документу, увенчанному золотым крестом — эмблемой Русской Церкви:

«… Нагибин Петр Петрович… Пропал без вести: октябрь 2018 года…»

Дата рождения Петра Петровича Нагибина в точности совпадала с моей собственной.

— Бред, — отрезал я, — Ну ладно, предположим, что он и правда пропал без вести, а не сдох. А теперь вернулся. Но если он мой близнец — как он мог пойти на войну, он же был еще ребенком, как и я тогда, кстати…

Поп молча проскролил экран выше и снова продемонстрировал мне:

«Достиг совершеннолетия: 2017 год

Аномальное ранняя инициация…»

— У Пети ведь и правда рано проснулась магия, мы все были удивлены… — жалобно пробормотала Таня, — Даже я помню, хотя была еще совсем крошкой. А папа почему-то все время злился на Петю, они страшно ругались. Вот Петя и убежал на войну. А в армию его взяли, ведь после пробуждения магии аристо считается уже соверщеннолетним…

— Ладно, — выдохнул я, — Окей. Но какого хрена мне никто не говорил, что мой брат — близнец?

Все тут же уставились на меня, поп с удивлением, Петя презрительно, а Таня с жалостью.

Вот блин. Вот это я сказанул, конечно. Я же барчук Нагибин, я рос вместе с этим Петей, так что я естественно должен был и так знать, что он мой близнец.

Я прокашлялся:

— Кхе-кхе… Я имею в виду — почему он мой старший брат-то? Мы же близнецы.

— Но он же родился первым, — осторожно произнес поп, — Это записано в церковной метрике. А наследник всегда один, баронет. Только старший сын наследует.

Чего? Баронет? Это когда я успел стать баронетом, я же только что был бароном?

Через мгновение я осознал, что имеет в виду батюшка, и вот тогда меня уже совсем переклинило. Получается, что я за одну секунду стал никем, а мое поместье, мое старшинство в клане и даже моя невеста принадлежат вот этому неизвестно откуда вылезшему ублюдку…

— Пусть сначала докажет, что он вообще живой, — потребовал я.

— Но он и правда живой, по всем документам, — развел руками батюшка, — Пропавшие без вести мертвыми не считаются…

— Тогда пусть докажет, что он Нагибин, а не двойник, — заявил неожиданно пришедший мне на помощь Шаманов, — А то на троне вон тоже официально Павел Павлович, а на деле…

— Акалу, заткнись, придурок, ты сейчас тут на виселицу наболтаешь, — осадил я Шаманова, — А тебя только недавно с неё сняли, насколько я помню. Но замечание по сути совершенно верное. Пусть докажет, что он Нагибин.

— Всегда готов, — пожал плечами Петя.

Он меня невыносимо раздражал. Было в этом что-то жуткое. Мой голос, мои черты лица, даже жесты и манеры те же самые.

Я слыхал, что близнецы, выросшие вместе, почти всегда очень близки и дружны, но у меня-то близнецов никогда в жизни до этого не было, так что все это выглядело какой-то натуральной дичью. Как будто у тебя отбирают твою личность. А этот Петя явно вместе с личностью хотел отнять у меня и наследство, вместе с первородством в клане и невестой…

Петя тем временем активировал ауру, вокруг него заметались мощные желто-синие вихри.

— Такие доказательства устроят, дамы и господа? — осведомился Петя.

Поп хмыкнул, а потом повернулся к Тане:

— И вы, пожалуйста, госпожа. Чтобы мы могли сравнить…

Таня послушно напряглась и активировала магию, вокруг девушки засияла сине-желтая аура, гораздо более слабая и спокойная, чем у Пети.

— Теперь вы, — потребовал от меня батюшка.

Вот это залет, конечно. У меня-то аура, в отличие от них, фиолетовая. И цвет своей ауры я по желанию менять не умею.

— Я не собираюсь этого делать, — отмахнулся я от батюшки, — Вы не в цирке, Ваше Преподобие, и кто вы такой вообще, чтобы сравнивать тут наши ауры и решать, кто Нагибин, а кто нет?

— Я никто, господин, — смиренно ответил поп, — Но я вынужден вашего брата из списка пропавших без вести в церковной метрике вычеркнуть. Ибо он сейчас стоит прямо передо мной. А с остальным сами разбирайтесь. Мое дело — венчание. Но право обвенчаться с баронессой Головиной имеет именно Петр Петрович, он с ней помолвлен, по его поводу заключен брачный контракт.

— Нет, это все юридически ничтожно, — напомнил я, — Я уже женился на баронессе, по друидическому обряду.

— По обряду, который не имеет никакой силы для Нагибиных, — хохотнул Петя, — Ибо наша семья исповедует православие.

— Друидический обряд легитимен для нас, для Головиных, — обрела наконец дар речи невеста, — И вообще это моя свадьба. И нечего меня тут обсуждать, как какую-то вещь, сволочи. Я вам не крепостная девка, я сама решу за кого мне выйти замуж. И замуж я выйду за Александра Петровича, а не за Петра Петровича. Которого вообще в первый раз в жизни вижу.

Петя в ответ на это холодно осмотрел Головину, задержав взгляд на её грудях и бедрах.

— Прекращай так пялиться на мою невесту, брат, — попросил я, — А то так и без глаз недолго остаться.

— Господи, помилуй, — пробормотал поп, а потом решительно обратился к нам, — Господа, угомонитесь, прошу вас. Вы же в церкви, вы аристо, вы братья, наконец. А что касается друидического обряда, то он уже, увы, юридически ничтожен. Вы же только что покрестились, баронесса, если вы не забыли.

— В смысле? — рассвирепела Головина, — То есть я по-вашему все еще не замужем?

— Ну… — батюшка замялся на мгновение, потом показал нам экран своего смартфона с церковной метрикой, — Вот. Видите ваши имена? Видите рамку вокруг них? Она желтая. А должна быть зеленая, только тогда вы официально будете в браке. Так что вы замужем наполовину, баронесса, если можно так выразиться. И не надо так смотреть на меня, моя госпожа. Поймите, что не я ввел эту систему. Как по мне, приверженность некоторых кланов древнему язычеству в двадцать первом веке…

Поп смиренно замолчал, так и не окончив фразы. Но к нам уже подошел отец Головиной и сурово глянул на попа:

— Ну? Что вы хотели этим сказать-то, Ваше Преподобие? Хотели меня оскорбить? Хотели оскорбить аристо?

— Нет, господин. Лишь высказал мнение.