Перед ним открывался темный коридор, по которому к нему навстречу из темноты шла она, единственная и желанная. А может быть и сама Иинат, так как волосы девушки были не золотыми, а черными как смоль. Тонкие белые одежды почти исчезали под тяжелыми украшениями.

Осторожно, как будто ничего не видя вокруг, девушка шла к нему. Асмаррах присмотрелся. У нее были прозрачные зеленовато-голубые глаза, такие же, как небо в весенней степи и как тот камень, который он взял из ее волос в ту, первую ночь. Значит, это все же Юилиммин, на сердце стало радостно.

Внезапно со всех сторон от хрупкой фигурки протянулись руки, тысяча белых рук. Они хватали царевну за ноги и за платье, будто бы хотели разорвать на части. Он попытался броситься вперед, но не смог. Тело словно застряло в жидкой каше темноты. Он попытался позвать ее, но и голоса не было. Был только смех, немного надменный женский смех, звучащий повсюду.

Асмаррах снова посмотрел на девушку в белом. Та, совершенно не пугаясь хватающих ее рук, медленно сняла с шеи длинное ожерелье из голубых и золотых бусин и протянула его вперед. Руки подхватили подношение и исчезли, как будто их и не было. Царевич выдохнул.

С паутиной, опутавшей ее стройный стан, девушка тоже справилась, отдав узорчатый плетеный пояс. Ее фигура становилась все ближе, все отчетливей. Асмаррах протянул вперед руки, и на этот раз они его послушались. Он наконец-то увидел их, но обрадоваться не успел. С кончиков его собственных пальцев стали падать огненные капли, сперва по одной, а потом превратились в ревущий поток, устремившийся навстречу прекрасной жрице. Она встрепенулась и отчетливо произнесла его имя: «Асмаррах-ани! Асмаррах-ани!»

Царевич вздрогнул и открыл глаза. За плечо его сильно тряс Мархаш.

– Асмаррах-ани, вставай! Ребята вернулись с новостями!

В пещере было немного дымно, но тепло. Вход, завешенный одеялом, создавал уют. Мокрые насквозь разведчики сушились у огня, попивая горячий отвар. Царевич поднялся, расправил плечи и подсел к ним, приветствуя.

В его маленьком отряде церемоний не разводили, но субординацию уважали. Ребята уже почти пять лет сражались бок о бок и уже не раз вытаскивали друг друга из беды.

– Тревожные новости, командир! – начал невысокий, но жилистый узкоглазый Асан. Он был родом из северных степей, и в разведке ему не было равных.

– Старый конюх, что следит за дворцовыми лошадьми, говорит, что тот воин, из тех, что ты вытащил в ту ночь, умер. И что перед этим к нему приходили две жрицы Иинат. Одну из них он признал – та самая бабка, что лечит царевну. Вторую не разглядел, но она явно моложе. Старик думает, уж не они ли его убили?

– Это вряд ли, – царевич принял посудину с горячим отваром из рук Мархаша. – Жрицы Великой Матери не станут вредить одной из своих. Скорее всего, они хотели помочь.

– Ну, трактуй, как знаешь, – кивнул степняк, – А еще нам на встречу, когда мы только выходили, попался карешский посыльный и он о-очень спешил. А один мой знакомый рассказал, что тем утром из ворот гонцов выехало трое. Один, значит, к перевалу, второй – сразу свернул на дорогу, что ведет к горам, а третий отправился в степь.

– Интересно, – царевич грел руки и смотрел в огонь. – Надо полагать, что старая ящерица пытается выяснить, куда же я подевался.

Разведчик неопределенно пожал плечами.

– Гонец вас не видел?

– Обижаешь, – рассмеялись степняк и его товарищ, коренастый и крепкий весельчак, который в любом месте сойдет за своего.

– Давай, Гаруул, твоя очередь! – ткнул его под ребра Асан и придвинулся поближе к огню.

– А у меня вести тоже весьма интересные, – отхлебывая отвар из щербатой посудины, начал воин. – Твоя красотка в малом дворце, ну та, скромненькая с сережками из раковин, рассказала, что к ее госпоже ночью кто-то приходил, и это был мужчина. Она не осмелилась даже одним глазком подсмотреть – слышала только голоса.

Гаруул сделал паузу, чтобы снова отпить, а Асмаррах еле сдерживался, чтобы не зашвырнуть в рассказчика своей чашей.

– Так вот, говорили они о том, что царевна и этот юный хоннит вот-вот должны отправиться куда-то в горы, чтобы совершить какой-то обряд. Какой именно, девчонка не поняла, а когда они поедут – мужчина не сказал. Одно точно, скоро. Так вот, потом этот мужик к царице приставал, судя по звукам. Даже, может, чего у них там и было. А потом она его вроде как попросила, мол, реши дорогой и эту проблему. Короче, утешал я девочку долго, и в итоге она согласилась, еще немного поработать на нас. Только вот беда, командир, ты ей понравился больше, и оплату она хочет от тебя.

Ребята заржали, разрядив обстановку. Асмаррах тоже от души повеселился и пообещал дать разведчику пару уроков.

– Еще что-нибудь есть? – спросил он, когда смех затих.

– Немного. Одна новых служанок царевны подтвердила, что та куда-то собралась, так как велела сложить в сундуки некоторые украшения и одежды. А еще они вдвоем со старухой перебирали почти полдня вещи из старых покоев. Всех выгнали и делали все сами. Айшаат говорит, что старая жрица чуть ли не каждый день приходит, учит царевну какому-то танцу. И они подолгу говорят, но услышать их никак нельзя, так как старуха так злобно смотрит, что все ее боятся.

– Раз царевна едет в горы – нужно следовать за ней! – решил Асмаррах, обдумав все услышанное. В то, что у прекрасной Нинмах может быть любовник он вполне верил. Царица осознавала свою красоту и умело ей пользовалась, чтобы быть недотрогой. К тому же эта женщина показалась ему достаточно умной. Только вот ее просьба о решении проблемы настораживала. Обычно подобное ничем хорошим не заканчивалось – это он знал по себе, с детства глядя, как решает проблемы его бабка. Значит, царевну нельзя упускать из виду, но как спрятаться на открытых равнинах ирешской долины, он не понимал.

Решение подсказал Маршах, самый близкий человек из всего отряда. Царевич бы мог назвать его другом, но социальный статус и воспитание не позволяли Асмарраху заводить друзей. «Если ты осторожен – боги с тобой!» – всегда наставляла его мудрая Нарамман, ожидавшая от внука не меньших свершений, чем от сына.

– К горам ведет только три дороги: одна на перевал, вторая к черному хребту на шахты и третья в предгорья Иират, что почитается здесь как обитель Богини. На шахтах царевне точно нечего делать, там горы глухие, опасные. А вот другие две вполне годятся.

Маршах пятерней пригладил свою темную гриву курчавых волос и продолжил.

– Я вот, что думаю, Асмаррах-ани, разделяться, оно, конечно, плохо, но я бы оставил у перевала троих ребят. А сам бы спустился вниз и ждал у дороги на Иират. Там места дикие, и чем нас больше, тем лучше.

В прошлый свой приезд Асмаррах разослал свою верную десятку на разведку дорог и гор. Он привык знать все возможные пути и лазейки на территории врага. И вот теперь такая предусмотрительность приносила плоды.

– А кто из вас бывал в той стороне? – внимательно осматривая свое миленькое войско, спросил он.

– Я, – проронил вечно казавшийся мрачным Кайлас, выходец из Кайнака, земель матери царевича. По возрасту он был самым старшим в отряде, ему уже перевалило за тридцать зим. В шпионы он не годился, зато был отличным следопытом и мог задушить горного кота голыми руками.

– И я, – отозвался тоненький, словно девушка, Маартас. Этот мог пролезть куда угодно, отлично метал нож и стрелял из лука.

– Мы видели там в горах людей, но жилья не нашли. Дорога поднимается до третьего уступа и теряется. Горы там дикие, спрятать можно кого угодно, – пояснил старший из пары.

– Если бы я решал, то направился бы туда, – заключил он.

Асмаррах кивнул, принимая его слова.

– Хорошо, да будет так! – заключил он. – Завтра, если дожди не размоют склон, выдвигаемся. На месте уже решим, кто останется у Врат.

***

Карешское царство, Ассуба. Юилиммин-даша.

Ветер пригнал дождь со стороны гор. Первый дождь за почти месяц. Мощные потоки воды обрушились на пересохшую долину внезапно и за считанные минуты превратили все дорожки в ревущие потоки. Пересохшая земля не была способна сразу впитать столько воды.