– Где с-с-сильнее вс-с-сего боли-и-ит? – спросил шарс, обнюхивая место на стыке шеи и плеча, как раз рядом с железой, вырабатывающей феромоны, отвечающие за запах, индивидуальный у каждого оборотня. Помимо нити Зова, именно по вырабатываемому железой запаху оборотень так же может опознать свою пару, правда среди сородичей.

– Как раз там и болит, сбоку шеи, – превозмогая боль, почти не открывая рта ответил Ларм.

– Ед-с-с-иноутробные брат-с-с-сья, с-с-с-ёс-с-с-стры у тебя ес-с-с-сть? – продолжал расспросы шарс, теперь надавливая на разные точки на теле своими пальцами с длинными когтями, не раня кожу, а лишь воздействуя на нужные места под ней. Боль постепенно стала отпускать Ларма из своих тисков.

– Есть. Брат, – ответил Ларм, прикрывая глаза. Сил на борьбу с непонятной, но такой сильной болью ушло огромное количество.

– Здес-с-с-сь, на ис-с-с-спытании? Не с-с-с-спи! – пощёчина заставила Ларма не только открыть глаза, но и зарычать. Гнев начал набирать обороты, отодвигая слабость и боль на задний план, как нечто несущественное.

– Здесь. А тебе-то что?! – Ларм, себя не узнавал. Чтобы он к кому-то так неуважительно обратился? Да не было такого никогда! Но именно сейчас такое поведение казалось ему правильным.

– Дав-ф-ф-фай-дав-ф-ф-фай, злис-с-с-сь, противьс-с-с-с-ся, – усмехнулся шарс, чуть сильнее сдавливая кольца своего хвоста, что удерживали теперь уже твёрдо стоящего на ногах Ларма. – Вот та-а-ак. Молодец-с-с-с! А теп-ф-ф-ферь включ-ш-шай голов-ф-ф-фу и пытайс-с-с-ся почувс-с-с-ствовать, куда в-ф-ф-федёт тв-ф-ф-фоя боль?

Как ни удивляли слова и поведение шарса, но Ларм послушался и повернул голову в том же направлении, куда совсем недавно смотрел сам шарс, игнорируя стоящего перед ним оборотня.

– Логич-ш-ш-шно, – раздвоенный язык вновь пробовал воздух в том направлении, которое указал Ларм. – Ч-ч-чуеш-ш-ш-шь брата? Он тож-ш-ш-ше там?

– Да, но почему-то слабо, – только и оставалось ответить Ларму. Шарс тут же его отпустил из колец хвоста и велел:

– Оборачш-ш-шив-ф-ф-файс-с-с-ся и пос-с-спеш-ш-ш-шим. Ш-ш-шансов ус-с-спеть мало, но мы попроб-ф-ф-фуем.

Дальше была гонка в заданном направлении. Шарс почти не отставал от довольно крупного чёрного зверя, в которого обернулся Ларм, пока они спускались к подножию горы. А уж по земле шарс вполне мог бы и опередить пантеру, но к этому не стремился – направление-то задавал не он. Примерно через треть времени до деления по солнечному метру, показался человек, застывший над поверженным врагом с оторванной головой. И, может, Ларм бы даже поздравил человека с удачной охотой, но были два обстоятельства, согласно которым это было невозможно. Первое – этот человека был пленником их стаи. Теперь, судя по всему, бывшим пленником. А второе – тот, кого он разорвал – был не до конца перекинувшимся в звериный облик Рейвом.

– Р-р-р-р! – Ларм, до которого, наконец, дошёл весь ужас ситуации, бросился на человека. Парень даже с места не сдвинулся, продолжая с ужасом глядеть на дело своих рук.

– Подож-ш-ш-д-с-с-си! – шарс, уже доказавший, что не менее быстр, чем пантера, перехватил его хвостом практически в полёте и скрутил, не давая добраться до человека и себя клыкам мохнатого зверя. – С-с-сперв-ф-ф-фа раз-с-с-сберёмс-с-с-ся.

Убедившись, что к попутчику вернулся разум, шарс поставил его на землю, велев перекинуться в человека.

– Нечего разбираться! – едва очертания человеческого тела приобрели чёткость, рявкнул Ларм. – Это, – тычок пальцем в сторону всё ещё стоящего в ступоре парня, – наш пленник. Видимо он сбежал и натолкнулся на Рейва. И убил его! Рейв, – теперь раскрытая ладонь указывала на обезглавленный труп, – это и есть… был мой брат.

Шарс обполз труп сбоку, чтобы добраться до парня-убийцы. Сперва шарс его спеленал кольцами, и лишь потом встряхнул, приводя в хотя бы относительный разум.

– Как так-то? – был первый вопрос, когда глаза парня оторвались от тела на земле. – У меня же даже оружия нет! Не мог я такое голыми руками сделать! Или мог? – жалостливый, абсолютно растерянный взгляд метался с Ларма на шарса. – Он меня окликнул, а когда узнал – стал оборачиваться. Видел я – каким громадным зверем потом может стать, испугался и кинулся на него. Думал, может как-то смогу это остановить. Удалось его за шею схватить, а потом он меня за ногу цапнул, я от боли дёрнулся, а захват не отпусти. И… вот…

– То ес-с-сть, убив-ф-ф-фать ты не хот-с-с-сел? – уточнил шарс, не спеша освобождать своего пленника, хоть тот и не пытался высвободиться или как-то проявить агрессию.

– Нет, конечно! Зачем?! – парень испуганно смотрел на шарса, обратив внимание на то, что это не человек. Ещё один не человек, и опять рядом с ним. – Я собирался по-тихому убраться к своим.

– И дав-ф-ф-фно ты с-с-стал пленником? – задал новый вопрос шарс.

– Давно, – кивнул парень. – Точно не знаю, но больше месяца.

– Я тебя с-с-сейчас-с-с отпущ-щ-щу, но ты пойдёш-ш-ш с нами, – шарс внимательно смотрел на своего пленника. Тот немного подумал, посмотрел на бросавшего на него яростные взгляды оборотня, так похожего на того, кого он случайно убил, и согласился. – Уч-ч-чти, не с-с-сдержиш-ш-шь с-с-слов-ф-ф-фо и он, – шарс головой указал на оборотня, – тебя убьёт.

– Можно подумать, что меня теперь что-то убережёт от смерти, – буркнул парень, шагая впереди змеелюда по тропинке. Дорогу до места обитания стаи он, кажется, никогда теперь не забудет.

– Мож-ш-ш-шет быть ш-ш-што-то и с-с-спас-с-сёт, – ответил на это шарс, после чего процессия до самого места обитания норгаров шла молча. Каждому из попутчиков было над чем подумать.

Добравшись до поселения норгаров, шарс, не особо церемонясь, впихнул в дом вождя человеческого парня, а Ларма, наоборот, оставил за порогом, предлагая ему пока отдохнуть. Как оборотень не прислушивался, не смог уловить ни звука из происходящего внутри. Это было странно, так как дом, это – связанны сверху длинные деревянные жерди, покрытые широкими листьями, и вряд ли они имели такую способность, как гасить звуки и укрывать сказанные слова. А то, что шарс с вождём имели сейчас разговор – сомневаться не приходилось. И судя по настроению змеелюда, разговор этот вряд ли был мирным и приятным. Хотя, мирным – ещё может быть. Племена норгаров и шарсов не враждовали. А вот насчёт приятности – Ларм был почтим уверен, что змеелюд сейчас вождя за ушами не чешет, уж скорее за них таскает.

Спустя половину деления на солнечном метре времени, шарс, вождь и человек вышли на улицу.

– Я з-с-с-сабираю его с с-с-собой, больш-ш-ш-ше он не появ-ф-ф-фится, – объяснял шарс Ларму.

– Ну, да, конечно, – скривился Ларм. – Так он и послушается. Дорогу-то он хорошо запомнил – сам сюда шёл, без подсказок. Приведёт своих, а мы что должны делать? Кто ходил за девушками, сказали – поселение у людей большое, не то, что у нас. Значит – их больше. Мы, конечно, сильнее, но он-то нашу тайну разболтает. И что тогда?

– Выс-с-сказалс-с-ся? – усмехнулся шарс. – Я с-с-сказ-с-сал, что з-с-саберу его, и он не с-с-сможет вернутьс-с-ся, потому что через-с-с океан он точ-ш-шно путь обратно к ос-с-с-трову не найдёт. Поэтому я ув-ф-ф-ферен в том, что гов-ф-ф-форю. И ещ-щ-щё, я ни раз-с-с-су не дав-ф-фал повода с-с-сомневатьс-с-с-ся во мне и с-с-слов-ф-фах – моих, или моего племени. На этот раз-с-с-с я не с-с-с-стану обижатьс-с-с-ся на тебя, юный норгар. Но с-с-с-слова мои всё же з-с-с-сапомни.

– И как же вы с ним доберётесь до другого острова, если он есть? – уже не так враждебно, но всё же с вызовом спросил Ларм. – Уж не по небу ли?

– Почти, – загадочно улыбнулся шарс. – А теп-ф-ф-ферь – с-с-спешу откланятьс-с-ся. Нас-с-с с этим юным челов-ф-ф-феком ждёт путеш-ш-шес-с-ств-ф-ф-фие. И, кс-с-стати, этот норгар, – указующий палец с длинным когтем был направлен на Ларма, – дос-с-стоин наз-с-с-сыв-ф-ф-фаться д’арх-х-хом. Он прош-ш-шёл ис-с-спытание. Я это подтверждаю.

– Ларм, поздравляю тебя, – вождь попытался дотронуться до его плеча, но норгар отпрянул и процедил сквозь зубы: