Михаил посмотрел в темно-голубые глаза брата. Всем архангелам было известно, что такое последний шанс. Он мог быть в судьбе любого человека и, несмотря на то что назывался последним, предоставлялся каждому до трех раз и позволял за одну минуту изменить самую безнадежную жизнь. Шанс на покаяние и спасение, который Божьей волей давался людям. Этим важнейшим вопросом занимался архангел Иегудиил. Михаил помнил свой недавний разговор с братом, произошедший на вечере Гавриила, когда Гуд впервые выразил по этому поводу тревогу.

— Когда будет готов отчет? — спросил Михаил.

— Я жду его ближе к вечеру, — проговорил Иегудиил. Его губы шевельнулись и застыли, стесненные незаживающим шрамом.

— Можешь сделать для меня подробности с начала года? — попросил Михаил.

— Конечно. Сегодня все будет готово. Я отправлю вместе со сводными отчетами моих ангелов.

— Договорились, — согласился Михаил. Его взор объял фигуры собравшихся. — Итак, раз уж у нас сложилась такая ситуация, то давайте снова поговорим о мерах безопасности. И первое, что я еще раз попрошу вас сделать — это ограничить доступ ангелов на Землю. Особенно это касается девушек. Пускай все, кто отбывает на планету не по работе, предупреждает вас заранее и обозначает свой маршрут. Это нужно для того, чтобы воины легиона были в курсе всех ангельских перемещений по Земле. Кроме того я сегодня разошлю всем список мест, куда вход без специального задания будет запрещен совсем. Сейчас могу сказать, что в этот список точно войдет вся Южная Америка…

Агнесс смотрела за движениями губ первого архангела. Михаил говорил спокойно и ничто не нарушало его внутреннюю непоколебимость. Архангел закончил с первым пунктом и перешел ко второму.

— …убедительно прошу всех вас проявить особое внимание… — Михаил осекся на полуслове.

Его глаза, неспешно бродившие по лицам братьев, остановились на левом изгибе стола. Там Габри, сидя вполоборота, выяснял со всеми окружающими какие-то сверхважные вопросы. Он был так увлечен, что не сразу заметил, что старший архангел замолчал и смотрит на него.

— Габри, ты можешь перестать вертеться и послушать меня?.. — произнес Михаил.

— Я слушаю! — отозвался Габри, по реакции сидящего рядом Рафаила поймавший, что что-то не так.

— Я верю. И даже не буду тебя просить повторить то, что я сказал, — вздохнул Михаил. — Пожалуйста, Габри, минуту терпения, это очень серьезные вещи. Итак, во-первых, ангелы беспрепятственно допускаются на Землю только для работы с людьми, остальные маршруты будут под строгим контролем легионеров…

— Как?! А как же свободный путь в поисках вдохновения?! — встрепенулся Гавриил.

— Пускай твои музы пока черпают вдохновение на небе, — сказал Михаил.

— Ты что такое говоришь?! Как так?!.. Мои музы всегда летают по всей Земле! Они иначе не могут!

— Габри, давай делать как я сказал. Это на время.

— На время! Знаем мы это время! — губы Габри обиженно надулись. — Лучше бы я вообще не слушал!..

— Незнание моих распоряжений не освободит тебя от их исполнения, — молвил Михаил. — Второе… — продолжал архангел. Стараясь более не отвлекаться, он начал говорить о возможных ловушках и необходимости докладывать ему напрямую о всех подозрительных вещах.

Варахиил подпирал голову тыльной стороной кисти и слушал брата, чертя возникшей в руках палочкой на поверхности стола. Рядом с ним валялся листик с прочитанным отчетом о нападении. Салафиил в размышлениях оглядывал собравшихся. Агнесс видела, как тень ложится на легкую кривинку на переносице Иегудиила. Архангел подвижников смотрел вперед уже несколько минут, будто не замечая ничего вокруг.

— …проинструктируйте ваших ангелов: если случится новое явление демонов, то… Да что ж это такое, — Михаил был вынужден прерваться во второй раз. — Габри, я же просил тебя.

— Чего? — пробурчал Гавриил.

— Ты уже настолько замучил Рафаила, что тот скоро превратится в дерганного архангела покаяния вместо обычного, — сдвинул брови Михаил. — Ральф, пожалуйста, не отвечай ему. Отодвинься что ль к Салфу поближе…

— Хорошо, — Рафаил, сжав губы в недосказанном смешке, убрал свой стул подальше от Габри. Михаил проигнорировал посланный на него угрожающим воздушным шариком взгляд архангела вдохновения.

— Повторяю еще раз: прошу докладывать мне напрямую обо всех вещах, которые вам кажутся странными. Это очень важно. Не тяните, говорите все, что считаете нужным. Лучше я лишний раз проверю, чем потом разгребать уйму ненужных проблем.

— У тебя под носом адские демоны в пинг-понг играют, а ты говоришь: докладывайте о странном, — проворчал Габри.

— Я знаю, Габри, — отозвался Михаил. — Увы, пока мы не можем ничего поделать с такими вылазками, только контролировать. Итак, третье и самое главное… — Михаил сделал паузу. — Огромная просьба отнестись к этому пункту с особым пониманием. Пока что я не буду прибегать к нему, но если наши опасения сегодня подтвердятся, я буду вынужден ввести его. Эта мера — частичная мобилизация, распространяющаяся на невоенных архангелов…

Глаза Михаила остановились на соседнем стуле. Габри окончательно развернулся к нему спиной и жаловался своим музам на брата.

— Господа музы, сделайте шаг назад, пожалуйста, — попросил Михаил. — Лучше два. Вот так, спасибо. Габри, я тут. У меня остался третий пункт, — убедившись, что его все слушают, Михаил сказал: — Я понимаю, что это будет неприятно, но я попрошу всех вас составить на ближайшую неделю список самых необходимых дел, представить его мне и действовать в рамках этого списка, не отклоняясь и не растрачивая энергию ни на что другое…

— Что ты сказал?.. — все увидели, как Габри меняется в лице. — Целевые программы?..

Последние слова были произнесены как предвестник Апокалипсиса.

— Всего на неделю… — попытался смягчить Михаил, но удержать поток слов уже не представлялось реальным.

— Это невозможно! Я не могу работать по целевым программам! Я лучше уйду в отставку! — взорвался архангел вдохновения.

— Габри, прошу тебя. Это нужно…

— Зачем это нужно?! Это убийство! Какая муза сможет творить по разлинованному чертежу?! Как придет вдохновение, если у тебя все расписано по топорному плану?!…

— Габри, я понимаю, что это тяжело, но…

— Это ограничение свободы творчества! Это… Это неправильно! Я требую обжалования по мотивам небесной незаконности! — выпалил Габри, хлопая ладонью по столу.

— Отлично. И какой небесный закон это нарушает? — посмотрел на него Михаил.

— Не помню! Но какой-то точно нарушает! — Габри подогнул под себя правую ногу и приподнялся на руках, упираясь пальцами в столешницу.

— Хорошо, найди этот закон, тогда я отменю приказ, — выдохнул Михаил.

— Легко! — Габри щелкнул пальцами, и в эту же секунду на стол стали падать талмуды с торчащими из них закладками. Перед архангелом образовалась внушительная груда книг. Он засучил рукава своего цветастого свитера и решительно стал листать одну за другой.

— В основном это все, — произнес Михаил, пользуясь перемирием. — К сожалению, я вынужден отложить рассмотрение ваших докладов для Конгресса на неопределенное время. Пока что я посмотрю их сам, а потом, когда опасность минует, мы соберемся снова. Варх, не страдай, пожалуйста, я не могу на это смотреть, — попросил Михаил. — Мы с Агнесс тоже составим список наших дел, чтобы никто не подумал, что правила на нас не действуют. Мил, тебя эти ограничения действительно не затрагивают, ты продолжаешь работать в собственном режиме, — посмотрел Михаил на младшего брата. — Впрочем, тебя я тоже, как и других, призываю к максимальной осмотрительности…

Взгляд Михаила переместился на Габри. Вернее на книги, которые теперь лежали целым горным массивом, из-за которого слышалась возня и пофыркивание.

— Всегда было интересно, зачем тебе, Габри, столько кодексов и правил, если ты их не читаешь и не можешь в них разобраться? — с улыбкой спросил Салафиил.

— Просто Габри всегда пишет то, что делать можно, вместо того чтобы ограничиться несколькими запретами, — ответил за брата Уриил.