— Привет, Ральф! Здравствуй, Лиля!.. — Михаил встал и подошел к брату. Он похлопал его по плечу и улыбнулся ангельской девушке. — Как дела?! — громко спросил первый архистратиг.
— Почти хорошо!!! Слушай, ты не мог бы прекратить этот балаган?! — прокричал Рафаил. — Мои девушки сходят с ума!!!
— Да, это невозможно! — взмолилась Лилиана, миниатюрный ангел в белой кофточке и белых брюках.
— Я уже ходил к Габри, но он, по-моему, меня не услышал! — сказал Рафаил.
— Неудивительно… — пробормотал Михаил.
— Что?! — не понял Ральф.
— Неважно! — мотнул головой Михаил.
В уголке повеяло успокаивающим ароматом. В воздух вошла Агнесс, а следом за ней явился Мирослав.
— Привет всем!!! — прокричала помощница архангела. — Михаил, ты звал меня?!
— Да! Хотя я уже сам не уверен! — выдохнул старший архангел.
— Разреши доложить, Михаил! — вперед выступил первый генерал небесного легиона. — Задания выполнены раньше срока!
— Молодец, Мирослав! — похвалил Михаил.
— Если я тебе не нужен, то прошу отпустить меня на Землю! Потому что тут можно оглохнуть! — выговорил Мирослав.
— Да, можешь идти! — кивнул Михаил.
— Слушай, Мир, если ты свободен, то забери моих девчат с собой, — попросил Рафаил. — А то они места себе не находят!
— С удовольствием, — согласился Мирослав.
— Лиля, — Рафаил коснулся девичьего плеча.
Лилиана приблизилась к Мирославу. Генерал предложил ей руку, но она с улыбкой отказалась. Через секунду они вместе вышли из архангельского уголка и направились за несчастными страдалицами — нежными сестрами милосердия.
— Пойдем, я поговорю с Габри! — Михаил призывно махнул рукой.
Как ни громко звучала музыка в уголке начальника небесного легиона, во владениях музы она напоминала бомбардировку. На широченной поляне, где собралась целая толпа ангелов разных направлений, которым посчастливилось быть свободными от дел, высилась исполинская сцена. На ней, сливаясь в молниеносных танцах, носились семь пар муз. Мужчины, одетые в голубые джинсы и красные футболки со знаком галочкой, кружили женщин в спортивных костюмах с голыми животами, подкидывая их над собой и пуская в самые невероятные акробатические изгибы, сами падая на колени и становясь в фигуры вплоть до мостиков, отбивая деревянные подмостки мягкими подошвами кроссовок.
У подножия сцены надрывался целый рок-оркестр, с электрогитарами, тарелками и прочей прелестью мира музыки. Перед ним, едва не сносимый порывами струн, ходил всклокоченный Габри, в полноводном творческом экстазе руководя репетицией.
— Давайте живее, живее! Больше полета! Больше раскрепощения!.. Мальчики, помните, ваши дамы летающие! Пусть они мчатся кометами в воздух! Девочки!.. Бодрее, больше грации! Вы же самые прекрасные создания во Вселенной! Так парите же на высоте Эвереста! Парите!..
Толпа расступалась, предоставляя ему коридоры для прохода. Ангелы знали, что в таком состоянии Габри их не видит. Служители Салафиила и Варахиила, легионеры и музы, они были влюблены в происходящее, не отрывая глаз от сцены, ничего не слыша, не видя ничего, кроме движения. Чуть поодаль от сцены стоял, возвышаясь над всеми на голову, архангел огня Уриил в окружении своей горячей компании. К груди он прижимал рыжеволосую Зарину, которая вся была залита красной краской. Она держала свои ладони на запястьях архангела, и ее пламя красными отблесками смешивалось с его медным огнем. Полюбившая архистратига познания сотни тысяч лет назад, она все еще горела к нему самой жаркой влюбленностью, не угасая, через все преграды и года.
— Габри!.. — на поляну прорвался крик Михаила. И тут же утонул в восторженной аудитории. В толпе мелькнула бежевая рубашка первого архистратига, появились архангел покаяния и Агнесс.
Гавриил был слишком поглощен своим делом, чтобы заметить что-нибудь. Он продолжал носиться и давать указания, будто бы его могли услышать в этом гаме, а ангелы без устали скакали по сцене. Михаил быстрыми шагами подошел к брату и закричал над самым его ухом:
— Габри!!! Нельзя ли потише?! Невозможно ни работать, ни чего-либо другое делать!!!
Гавриил обернулся.
— Миша! — воскликнул он радостно. — Как хорошо, что ты пришел! У нас рок-мюзикл!!! Хочешь посмотреть генеральную репетицию?!!!
— Я говорю: потише можно, пожалуйста!.. Все уже…
— Чего?! — не расслышал Габри.
— Выключи их на секунду!!! — прокричал Михаил. Видя, что брат его не понимает и, более того, отвернулся и забыл о его присутствии, старший архангел поднял руки вверх и, гулко хлопнув в ладоши, заорал, теперь не шутя: — Всем тихо!!!!!!!
Так он командовал армией во время боя с адом. В одну секунду ангелы-музыканты замолкли, танцоры застыли на месте. Взмывшую в прыжке девушку успел поймать на руки партнер. Ее грудь в испуге поднялась, глаза устремились на Михаила.
Полная тишина длилась несколько секунд.
— Что?.. Что такое?.. — ропотом пронесся голос муз.
— Зачем ты это сделал?! — Габри развернулся к Михаилу, глядя на него, словно на преступника музыки. — Мы только поймали драйв!!!
— Вы весь рай переполошили! У Ральфа скоро девушки нервным тиком заболеют! — заявил Михаил. — Сделайте музыку потише, пожалуйста! Не то сейчас еще и апостол Петр с людской половины придет, и я буду…
Чистые прозрачные глаза Габри раскрылись шире, он взмахнул пушистыми ресницами:
— Миша, у нас генеральная репетиция… — проговорил он терпеливо, будто объясняя сложному подростку.
— Я понимаю, что генеральная, — сбавил голос Михаил. — Но вы можете хоть чуть-чуть приглушить ударники и гитары?.. Я прошу тебя…
— Приглушить?.. Но как мы их приглушим, если тогда пропадет весь жар, весь пыл и задор! — Габри отчаянно всплеснул руками. — Нам завтра выступать на просторах Земли, мы пригласили все людские души, всех святых позвали, сама Святая Дева придет!.. И как же мы выступим, если сейчас не сможем найти свою музу?.. — Габри состроил самый жалобный взгляд, на который был только способен. — Мы без того целый месяц репетировали в половину звука!.. И тут приходишь ты и… опять все запрещаешь…
Михаилу показалось, что брат сейчас заплачет.
— Габри, но вы же не одни в раю, — попытался возразить он.
— Михаил, ведь мы не каждый день так репетируем… И нам нужно еще совсем капельку времени… Пожалуйста…
Старший архангел увидел, что на него обращены молящие взгляды. Девичьи глаза танцовщиц были полны надежды. На него.
Михаил обернулся на Рафаила и Агнесс.
— Я могу и на Земле пока побыть, — пожал плечами Ральф. Агнесс улыбнулась.
— Ладно, продолжайте, — разрешил Михаил. — Но только в следующий раз…
Договорить он не успел: его голос заглушили крики «ура» и вновь загремевшая музыка. Первый архангел махнул рукой и отошел к своей помощнице. В стороне он завидел Уриила.
— А ты-то что здесь делаешь?! — Михаил подошел к огненному брату, который вместе с девушкой покачивался в такт музыке.
— Мы с ангелами пришли попросить сделать потише! — возвысил голос Уриил. — Но потом нам самим понравилось!!!
Над Уром вспыхнуло пламя, которое передалось улыбающейся Зарине. Агнесс заметила, как по толпе проплыла шикарная девушка в декольтированном платье с цветастым цыганским подолом и с огромным цветком в темных переливающихся волосах. Она приблизилась к Габри и нежно тронула его под ребра, отчего тот, увлеченный демонстрацией па, отскочил метра на два. Архангел вдохновения испуганно обернулся, и девушка что-то ему сказала. Вряд ли он смог расслышать ее слова, однако, все поняв, он с широкой улыбкой подал даме руки. Пригибая колени, Габри повел ее в танце.
Какая-то секунда ушла на то, чтобы забытые начальником танцоры расстарались еще сильнее. Вдохновленные зрелищем, ангелы-зрители тоже сдвинулись с места, и через минуту вся поляна танцевала в зажигательном ритме.
Рука Зарины вспыхнула, обжигаясь. Ее ярко-зеленые глаза столкнулись со взором Уриила.
— Во дает! — пальцы Агнесс нашли плечо Михаила, она в восторге наблюдала за тем, как Ур кружит мерцающую солнцем Зарину, отступая, прижимает ее к себе, отпрянув, манит в свои руки. Заря танцевала с полной отдачей, передавая языки алого пламени своему архангелу. Ее зрачки были устремлены в глаза Уриила, он отвечал ей горячими прикосновениями. С его рук слетел огненный вихрь и, обняв партнершу, разлетелся в разные стороны. Зарина вспыхнула пуще прежнего, расправила плечи и пустила в Ура ответный пламенный удар. Затем они вновь слились в едином порыве и, соприкасаясь телами, продолжили движение под звучащие ноты. Трава у их ног обуглилась, превращаясь в выжженный круг.
