— Как Вам не стыдно? — спокойно произнесла морозящим душу тоном. — Я и вся семья Разумовских Вам доверяла. Вам доверял Гроздицкий, на которого Вы работали всю свою жизнь.

— Вот именно, я работал на Гроздицкого! — фыркнул нотариус. — А вы все, да приживалы просто. Охотники за наследством.

Я сделала глубокий вдох, в попытках успокоить бушующий разум. Яр сжал моё плечо.

— Как Вы узнали, что колье будет на Полине во время мероприятия? — спросил он Вайндберга, но что тот лишь пафосно закатил глаза.

— Значит так, ребятки. — он оперся руками о стол, и немного нагнулся, переводя взгляд с Ярослава на меня и обратно. — Как и что я узнал, не ваше дело. Ваше дело сейчас соблюсти условия завещания, чтобы не остаться с голой жопой.

— Не останемся! Не беспокойся! — грубо осек его Ярослав, но мужчина лишь ухмыльнулся в ответ.

— Если я обнародую завещание — останетесь еще как. Или колье вновь ускользнёт прямо у вас из рук, как и все остальное, что вы успели урвать, сделав вид, что завещания не было вовсе!

Он злостно сверкнул глазами, а мне тут же захотелось отхлестать наглеца по мерзким щекам. Да как он смеет, после всего что натворил, угрожать!?

— Чего ты хочешь? — спокойно спросил Ярослав, а я изумленно обернулась на него. Вот это выдержка у него в стрессовых ситуациях! Мне бы такую!

— В ваших силах сделать так, будто кражи и вовсе не было. — Вайндберг прищурился, а меня прошиб холодный пот. — Семья Разумовских все же уважаемая. Заберете заявление, Вам просят. — думаю, если бы руки мужчины не сковывали наручники, сейчас он бы ими махнул, мол «ничего такого, с кем не бывает».

— Нет! — я тут же подскочила со стула и прострелила нотариуса злым взглядом. — Вы будете отвечать за свои поступки!

— Я отвечу, милая. Не переживай. — смеется мужчина. — Но не перед тобой уж точно. А ты бы лучше подумала, стоит ли мне отказывать в этой маленькой просьбе. Ведь на кону не моя свобода…, а твоя. Завещание все еще у меня. И ваш договор, кстати, тоже… Конечно, теперь о его выполнении не может быть и речи. Но я могу просто отдать вам его. И забыть. В обмен на свободу.

Слова поразили меня как гром среди ясного неба.

Подлец связал нас по рукам и ногам! Видимо он самого начала предусмотрел этот план на случай своего провала.

Я готова отказаться от наследства сама. Устроюсь на работу, уж точно не буду висеть на шее у Ярослава. Но Андрей и Раиса Альбертовна… Как быть с ними? Они точно не захотят терять семейное поместье из-за моих принципов и желания оставить Вайндберга за решеткой.

— Идем. — Ярослав ухватывает меня под локоть, не дав ответить и слова. Затем оборачивается к мужчине и произносит:

— Мы подумаем над твоим предложением. Но если согласимся — чтоб в стране тебя не было. Иначе я тебя в порошок сотру.

Вайндберг шутливо поднимает руки ладонями вверх и злобно скалится.

— Думайте, милые. Думайте. — тянет он. — Но не долго. Мое терпение может лопнуть.

— Идем! Не надо! — Яр буквально выталкивает меня из комнаты, потому что я уже порываюсь наброситься на нотариуса и расцарапать ему всю морду за его наглость, но здравый смысл все же оказывается сильнее, и я выхожу.

— Что нам делать теперь? — обреченно смотрю на Яра, а в уголках глаз собираются горячие слезы отчаяния. — Неужели он не поплатится за то, что сделал?

Мужчина усаживает меня на сиденье, а я наблюдаю как Вайндберга уводят в камеру. Напоследок он бросает победоносный взгляд, понимая, что не оставил нам выбора.

— Мы заберем заявление. — тихо произносит Яр. — Но я обещаю, ему сильно достанется за то, что посмел причинить тебе вред, прежде чем он покинет страну. Не бойся, больше он тебя не тронет никогда. Я буду рядом.

Слезы, уже было намочившие глаза, тут же высохли. Я смотрела в лицо мужчине, который готов меня защищать и оберегать, словно самую великую ценность в мире. И казалось, что он дорожит мной так сильно, что никакое колье за шесть миллионов долларов не идет и в сравнение. И даже сейчас, он хотел наказать нотариуса не за то, что тот похитил их фамильную ценность, а за то, что он посмел причинить мне вред.

Несколько месяцев спустя…

— Давай аккуратнее. Вот аттракцион то будет моему внуку, если ты навернешься с этой стремянки. — дедушка строго оглядел меня, и подошёл почти вплотную, чтобы придержать лестницу, на которую я забралась.

— Вот здесь, деда, — увлеченно произнесла я, не обращая никакого внимания на его замечания. — повесим балдахин для кроватки. Надо проверить не рассыплется ли потолок, иначе и его придется переделывать.

Дедуля нахмурил брови.

— Могла бы и мне сказать, я бы проверил.

— Да ну, будешь ты еще по стремянкам ползать. Я и сама могу. Я же беременная, а не инвалид.

— Ох, Поляна, я все Ярославу доложу, когда он вернется!

Я спускаюсь с лестницы и целую дедушку в обе щеки.

— Не расскажешь! — весело заявляю. — Ведь ты у меня самый лучший, самый хороший, самый любимый дедушка!

— Вот подхалимку то вырастил! — зарделся дедуля, но от комплиментов расплылся в улыбке.

А вот стремянку все же прихватил с собой и поспешил унести ее с моих глаз. Уныло глянула ему в след. Ну ладно, скоро он и Раиса Альбертовна уйдут в сад, и я снова ее притащу.

Оглядываю просторное помещение с большими окнами в пол на первом этаже и представляю, как красиво здесь будет, когда мы переделаем ее в детскую.

В углу поставим пеленальный столик, а рядышком влезет кроватка. Возле двери хорошо войдет шкаф для игрушек, и какое-нибудь небольшое кресло, где можно будет разместиться для кормления малыша. А в этой стенке мы сделаем еще одну дверь, как раз она будет вести в нашу с Ярославом спальню. Поэтому мы и выбрали комнату, которая раньше была кабинетом дедушки Гроздицкого. Удобно и ремонта требует не так уж и много.

Я кладу руки на живот и улыбаюсь. Вечером приедет Ярослав, а мы не виделись больше недели, потому что ему нужно было уехать в командировку. Порой мне кажется, что не видеть его это самая страшная в мире пытка. Мне жизненно необходимо ощущать его запах, и чувствовать прикосновения. Даже спустя столько времени они все еще вызывают улыбку. А теперь я еще и ношу под сердцем частичку любимого мужчины, и это невероятное чувство.

Надо сказать, что сложилось все как нельзя лучше. Мы с Ярославом поженились, и абсолютно счастливы. У Дели теперь есть лучшая подруга в виде меня и свободные уши. Недавно она влюбилась в одноклассника, и даже притащила бедного парня знакомится со строгой Раисой Альбертовной. Так что теперь ей постоянно хочется мне о чем-то рассказать или спросить совета.

А вот Раиса Альбертовна единственная, кто омрачала мое счастье. Нет, нам с Ярославом она конечно же не мешала, да и с дедушкой у них завязалась крепкая дружба. Только вот я буквально нутром чувствовала, как она считает меня не ровней себе и всей их семье. По крайней мере так было, пока я не узнала, что беременна. Оказалось, новость о внуке способна растопить сердце даже самой каменной леди. С того момента я заметила, как изменилось ее отношение, и теперь моя душа окончательно упокоилась. Ведь мы собираемся жить в поместье пока Деле не исполнится восемнадцать.

В пустую комнату, посреди которой мечтательно стою я и витаю в своих мыслях, забегает Блинчик.

Что-то пролаяв на своем языке, он начинает вертеть хвостом.

— Ты хочешь гулять? — я скептически выглянула в окно. Небо затянулось тучами, и скоро пойдет дождь. — Думаю у нас есть десять минут, не больше. — треплю псину за ухом. — Но при условии, что ты не потащишь меня в канаву! — строго даю наказание и для убедительности машу указательным пальцем перед носом собаки.

Полгода назад Андрей решил переехать за границу. Он открыл свое дело, что ни могло не радовать, и наконец то действительно стал достойным кандидатом в мужья. Правда отношения его не интересовали ровно так же, как и раньше, менял девушек как перчатки, но зато всерьез увлекся бизнесом, и даже добился кое-каких успехов. Все это мало меня волновало, потому что появлялся в поместье он крайне редко. До сих пор был обижен, что мы так и не согласились продать колье, которое вернулось в дом и сейчас тщательно охранялось в сейфе за семью замками.