Мужчина раздраженно вздыхает.

— Полина Андреевна, когда что-то идет не по плану, я предпочитаю корректировать внешние обстоятельства. Сидеть и ждать пока Вы решитесь на это предложение сами было слишком долго.

Я буквально открываю рот.

— Это ты все устроил!? — я подскакиваю со стула и сердито упираюсь ладонями о столешницу. Нет! Каков наглец! Это уже не шутки! И как он может так спокойно об этом заявлять? — Ты взломал мою квартиру, подстроил недостачу на работе!? — я грозно нависаю над засранцем всеми своими пятьюдесятью килограммами, но ему, кажется, все равно на это. В наглых глазах пляшут смешинки.

— Не своими руками, конечно. — с гордостью признается он.

Дьявол! Да я его сейчас на американский флаг порву!

— Присядьте. — не говорит, а приказывает. — Если Вы еще не поняли, то работу Вам не найти, даже уборщицей не возьмут. Просто поверьте на слово. Выбор не большой, либо жить с дедушкой, к которому Вы переехали, либо соглашаться играть роль моей жены.

Сжимаю челюсть. Нехотя сажусь. Хочется надавать по наглой морде знатных оплеух, но здравый смысл все же побеждает.

— Немедленно позвони на мою работу и расскажи им все. Мне плевать какими словами. Это не справедливо!

— Жизнь вообще не справедлива. — жмет плечами красавчик. — Только вот Вам выпал редкий шанс. Один на миллион. И я ни за что не поверю, что Вам не интересно узнать, какую жизнь Вы упускаете. Узнать тайны своего прошлого…

Голос манящий, загадочный.

Засранец.

— Предполагаю, что выгоду получу не только я. — буркаю себе под нос.

Красавчик смеется. Заливисто и красиво. Дьявол.

— Да, тут Вы не ошиблись. У меня есть свои интересы.

— Какие?

— Об этом позже, Полина Андреевна. А пока, — он берет салфетку, достает из нагрудного кармана рубашки золотую ручку и что-то пишет. — Завтра в полдень я буду ждать Вас по этому адресу. Много вещей брать не советую, Вам все равно придется сменить гардероб. — снова бросает скептический, оценивающий взгляд на мою майку-алкоголичку. А что? Сейчас так модно. — Мы будем ждать Вас.

— Мы?

Наглец снова меня игнорирует. Отвешивает белоснежную улыбку, и подхватив свой пиджак со спинки стула, встает.

— В полдень, Полина Андреевна. — напоминает он, будто я какое-то неразумное дитя, способное за две секунды забыть полученную информацию.

— Я еще не согласилась. — тут же протестую.

— Я не сомневаюсь в том, что Вы примите верное решение. — он подмигивает мне, бросает на стол купюру в четыре раза превышающую стоимость кофе и скрывается за дверью кафе.

А я остаюсь сидеть одна, растерянно кусаю губы и озираюсь по сторонам.

Кажется, красавчик оставил мне лишь видимость выбора.

— Вот мы и приехали. — учтиво произносит нотариус и спешит открыть мне дверь такси. Я подозрительно оглядываюсь по сторонам.

Дорогое поместье из белого камня, обрамленное большим ухоженным садом.

— До города, конечно, далековато. Но у Вас будет личный автомобиль с водителем. — Вайндберг спешит меня заверить, рисуя все новые и новые плюсы согласиться на предложение. Ему я позвонила еще вчера вечером. Почти ночью. Нет, соглашаться я пока и не думаю, вот еще. А разведать обстановку очень даже. А с тощим как-то спокойнее. Он у меня вызывает намного меньше подозрений, чем красавчик из кафе.

Вдыхаю свежий воздух и даже слегка улыбаюсь. Все же на контрасте с городом это тихое место кажется чем-то сказочным.

Мы идем по вымощенной камнем дорожке к расписным огромным дверям дома. Аллею скрывают десятки вековых массивных деревьев, шелестящих зеленой листвой. Тут без труда можно кислородное отравление заработать. Нет, я к такому на ежедневной основе еще не готова — делаю я себе пометочку в голове, а сама в это время вежливо улыбаюсь нотариусу и киваю в ответ на его рассказы о поместье.

Двери со скрипом открываются и моему взору предстает огромный пустующий холл с белыми колоннами и золотистой лепниной под потолком.

— Святые небеса… — на выдохе произношу я и запрокидываю голову, чтобы получше рассмотреть это произведение искусства. Всегда фанатела от исторических зданий. Была почти на всех доступных и недоступных экскурсиях в городе. Но это… Не идет ни в какое сравнение с тем, что я когда-либо видела. Завораживающая красота…

Вдохновенно вглядываюсь расписные узоры. Мерцающие, сверкающие. Дух захватывает. На потолке стекленная фреска ангелочка, переливающаяся на солнце. Как такое вообще можно было создать пару столетий назад? Я бы еще поняла сейчас, с современным оборудованием, но тогда…

Любуюсь искусством, совершенно потеряв связь с реальностью. Как выяснилось, очень даже зря, потому что уже через секунду боковым зрением вижу, как со скоростью света на меня несется что-то громадное и черное.

На автомате группируюсь, принимая позу эмбриона и оказываюсь на мраморном полу, прижатая тонной ярости.

Визжу, пищу, пытаюсь кричать, но дыхание перехватывает от испуга.

Что за черт? Меня сюда заманили, чтобы убить? Могли бы выбрать какой-нибудь менее изощренный способ! Это же издевательство просто! Огромная псина скачет на мне, приняв за свою личную игрушку. Надо сказать, что по комплектации я раза в два ему уступаю. Воображение уже рисует живые картинки, как этот монстр с километровыми клыками откусывает моё лицо, и я уже почти теряю сознание, когда раздается громкий крик:

— Блинчик! Ко мне!

Да какой это к чертовой бабушке блинчик? Это целый омлет!

Огромная псина вежливо отстранилась от меня и пронзительно посмотрела прямо в мои распахнутые от ужаса глаза. Аккуратно ткнул в мою щеку мокрым носом-пуговицей и галантно развернулась, не забыв при этом протоптаться лапами прямо на моих ребрах.

Нотариус тут же склонился надо мной, помогая подняться и что-то причитая. Все его слова я пропускала строго мимо ушей, потому что все еще не могла оторвать взгляда от вальяжно виляющей задницы Блинчика.

— Обычно он не так приветлив. — слышится высокомерный голос откуда-то с лестницы, и я наконец то поднимаю глаза. Грудную клетку все еще давит, а руки трясутся от ужаса.

— Приветлив? — я впиваюсь сердитым взглядом в красавчика. Сегодня он одет в простое серое поло и брюки, которые чертовски ему идут. Да провались ты сквозь землю! — я мысленно прокляла его около тысячи раз еще в кафе, но не думаю, что еще один раз будет лишним.

— Ты же не думала, что он пытался тебя съесть? — усмехается наглец. — Он предпочитает еду… по изысканнее. — о, красавчик тоже решил перейти на «ты»? Или забыть свою манерность ему помогают стены родной обители?

Сжимаю кулаки от злости. Еще чуть-чуть и из моих ушей пойдет пар. Да какого черта я вообще сюда приперлась!? Выслушивать завуалированные оскорбления? Хотя не такие уж они и завуалированные…

— Твой питомец такой же нахал, как и его хозяин. — важно заявляю я и придаю лицу горделивое выражение. Не успела еще в дом войти, а уже в горизонтальное положение уложили. Чего дальше то ждать?

— Ладно, Полина Андреевна. — спокойно продолжил этот принц-полукровка. Хоть отчество мне оставил, или так звучит высокомернее? — Пройдемте в гостиную. Вы опоздали, между прочим, а это признак дурного тона. — он перевел взгляд с меня на нотариуса.

Фыркаю и тоже злобно озираюсь на тощего.

— О, Андрей Павлович, — тут же спохватывается нотариус и трусит в след за красавчиком. — Боюсь это я виноват. Дела рабочие, знаете ли…

Но пафосный наглец не удосужился ничего ему ответить, будто того и вовсе здесь нет и продолжил важное шествие по квадратным метрам поместья.

Обреченно вздыхаю, и иду следом за мужчинами.

Пройдя без малого десяток гостиных, мы наконец то попадаем в нужную.

Мои брови тут же вопросительно взлетают вверх. Так значит «мы», это не только аристократ Разумовский с его громилой псом?

Какие еще сюрпризы меня ждут? К знакомству с родственниками я пока не готова. Может еще успею сделать ноги под шумок? Надежда умирает, когда три пары глаз незнакомых людей, как по команде, устремляются на меня, сканируя, и, кажется, подмечая всё, до мельчайших деталей.