— Вайнберг говорил, что мне Гроздицкий отписал довольно многое. А Вашей то семье какая выгода? Весь этот сыр бор ради какого-то колье и половины поместья? Тогда я думаю, мы сможем разойтись полюбовно. — я безразлично откидываюсь на спинку дивана и устремляю взгляд в потолок с красивой лепниной.

— Ты что, сошла с ума? — тут же восклицает девушка. — Ты хоть понимаешь, что это за колье? Да все дедушкино наследство вместе взятое и умноженное на двое не покроет и десятой части его стоимости!

Я заинтересованно смотрю на девчушку. Она снова решила пошутить? Разве может быть какое-то колье настолько дорогим?

Но Деля усердно кивает, будто подтверждая свои слова и я изумленно присвистываю.

— Не свисти, денег не будет. — слышится высокомерный голос откуда-то из-за спины, и мы обе тут же оборачиваемся. Деля тут же замолкает, а я закатываю глаза.

— И не мечтай. — язвлю я в ответ красавчику, пока он важно проходит в центр комнаты и садится на диван напротив нас.

— Я тут уже сорок минут жду. — бурчу я себе под нос.

— Ничего страшного. — произносит Разумовский, из-за чего мне хочется запустить в него старинным чугунным подсвечником, который стоит на столике под рукой.

Следом в гостиную проходит Раиса Альбертовна. Чинно проплывает мимо нас и приземляется рядом с сыном. Бросает холодный взгляд на Делю.

— Что на тебе надето? — строго спрашивает женщина дочь, испепеляя ее взглядом.

Деля беззаботно улыбается.

— Мы с Яром ездили по магазинам! — вдохновенно рассказывает она. Подскакивает с дивана и кружится, пытаясь лучше продемонстрировать свой наряд. — Нравится?

Кажется, она издевается над собственной матерью, потому что у той сейчас дым из ушей повалит. Впрочем, как и у ее сыночка.

Но ответа мы так и не дожидаемся, потому что в гостиную входит Ярослав. Да уж, мастак притягивать внимание. Все взгляды тут же устремляются на него. Бывают же люди с такой всепоглощающей энергетикой, появление которых незамедлительно вызывает интерес. Деля как заведенная, подпрыгивая по пути от радости, бросается к брату на шею. Тот сдержанно улыбается.

— Я тут как раз маме хвасталась обновками! — восторженно восклицает она, заглядывая мужчине в глаза.

Раиса Альбертовна ничего не говорит, лишь скупо поджимает губы. Хм, интересно. Что-то мне подсказывает, что если бы младшенький выкинул такой финт, то моралей бы не избежал.

— Теперь все в сборе? — нетерпеливо спрашиваю я, гонимая желанием поскорее избавиться от общества новоиспеченных домочадцев.

— Вайндберг сейчас подъедет. — сухо бросает красавчик.

Почему-то от этой новости мне становится легче. Как бы там не было, но у каждого члена этой семьи есть своя выгода умолчать о чем-то. А вот у нотариуса ее скорее всего нет, поскольку его работа уже оплачена моим сумасшедшим дедушкой. Дело за малым. Выйти замуж за нестерпимого нахала и терпеть его общество целый год.

Нотариус не заставил себя долго ждать и прибыл уже через пять минут. На мужчине все тот же поеденный молью костюм, но сегодня он решил добавить к наряду еще и шляпу — котелок, которую не забыл чинно снять, приветствуя всех собравшихся. Из нагрудного кармана торчала цепочка от монокля. Наверное, старик Гроздицкий выбрал именно этого нотариуса, потому что костюм Вайндберга ровесник дедушки.

Мужчина зажимает шляпу под мышкой и присаживается на диван рядом со мной. Кладет перед собой старую сумку и, щелкнув замком, достает оттуда кипу бумаг.

Я с интересом заглядываю ему через плечо, пытаясь выудить крупицы бесценной информации. Да уж, моя осведомленность в данной ситуации явно не во всеоружии.

— Итак. — прочистив горло мелким кашлем, начал нотариус. Я напряглась. Вытянула спину по струнке. Наткнулась на заинтересованный взгляд Ярослава и тут же сгорбилась обратно. Привлекать к себе лишнее внимание резко перехотелось. — Начнем. — продолжил Вайндберг.

Обернулся ко мне и протянул лист А4.

— Полина Андреевна, это копия завещания Николая Федоровича Гроздицкого, Вашего дедушки. — я киваю как болванчик и тяну руки к листку. Впиваюсь взглядом в печатные буквы.

В целом все именно так, как Вайндберг говорил ранее. Большой список завещанного мне имущества, и довольно скромный перечень того, что достанется красавчику. Хотя, не сказать, что про него совсем забыли, пара каких-то магазинов и фабрик все же переписано на его имя.

— Почему дедушка решил разделить наследство между мной и Андреем Павловичем? Почему обделил остальных членов своей семьи? — задумчиво спрашиваю я, скользя взглядом по строчкам завещания.

Поднимаю глаза и натыкаюсь на гневный взгляд Раисы Альбертовны. Лучше бы не спрашивала, ей-богу.

— К сожалению, это никому не известно. — выдает нотариус строгим деловым тоном.

— Наш Андрей был любимчиком дедули. — беззаботно выдает Деля, из-за чего получает пару предупреждающих взглядов от своих родственников. Да, с такой, как она в разведку не пойдешь. Но сейчас это мне только на руку. Я оборачиваюсь и бросаю девчушке благодарную улыбку. Та азартно скалится в ответ. — Или может потому, что старшему брату это наследство по боку. Он у нас большой бизнесмен вообще-то. — не без гордости в голосе заявляет она.

Я кидаю изумленный взгляд на Ярослава. Правда? Душу тут же колет иголка легкого стыда. Я ведь назвала его и всю его семью бездельниками вчера. Да, неловко вышло.

Возвращаюсь к завещанию. И читаю самые последние строки «Все вышеперечисленное имущество перейдет в собственность Орловой Полины Андреевны и Разумовского Андрея Павловича только в случае выполнений условий договора, прикрепленного к завещанию. Приложение 1.1»

Вздыхаю.

— Договор. — тяну руку, готовая ознакомиться с самым важным.

«Орлова Полина Андреевна и Разумовский Андрей Павлович для получения наследства, прописанного в завещании, должны выполнить следующие условия:

Состоять в официально оформленном браке. Брак должен быть оформлен по закону. О том, что брак состоялся в следствие условий завещания не должен знать никто, кроме близких родственников. Проживать вместе в течение одного года с момента официальной регистрации брака в фамильном поместье Гроздицких, по адресу пос. Конёво, улица Зереченская, строение 15.

При выполнении условий договора, права на вышеупомянутое поместье будут разделены в равных долях между Орловой Полиной Андреевной и Разумовским Андреем Павловичем.»

Я обвожу всех присутствующих взглядом.

— А колье? — в глазах Раисы Альбертовны вспыхнула ярость. Красавчик тут же напряженно заиграл скулами.

— Да. — деловито выдал нотариус. — Николай Федорович посчитал нужным не указывать в завещании принадлежность кому-либо из вас колье Айседоры. А это значит, что после выполнения пунктов договора, вы сможете сохранить его как фамильную ценность, которая будет в равных долях принадлежать вам обоим, либо же продать его на аукционе и поделить деньги поровну.

— Колье будет продано. — тут же вставляет свои пять копеек Раиса Альбертовна. Я хмурю брови.

— Если уж права на это колье принадлежат и мне тоже, то полагаю, Вам придется спросить и моё мнение.

Женщина недовольно отводит взгляд.

— Сколько оно стоит? — спрашиваю я нотариуса.

— Первичная стоимость этого колье составляет более шести миллионов долларов. Но на аукционе за него можно выручить гораздо больше.

Мои глаза становятся шире земных орбит. Шесть миллионов американских долларов!? Черт, да мне даже теоретически такую сумму представить тяжело!

Кое-как переварив информацию, старательно утыкаюсь обратно в договор. Но кажется в голове уже обезьянка, стучащая в бубны и весело напевающая песенку про шесть миллионов долларов. Буквы на договоре чудесным образом начали складываться в те же строчки.

Да нет, я вообще-то не алчная, просто это настолько крупная сумма… Можно было бы купить дом для дедушки со всеми удобствами, и даже нанять для него постоянную сиделку, чтобы моя душа была спокойна. Дьявол, да за такие деньги можно хоть десять домов купить!