— Хорошо, — легко согласилась Юлия. У нее не было никаких сомнений. Несмотря на то, что она теперь дома, она по-прежнему продолжала поддерживать Константина.

Воронцов посмотрел на женщину.

— С ней действительно все в порядке, ее астральная сущность цела, но общаться с ней я могу только в месте силы. Она потеряла память и забыла дорогу домой, но думаю, что мы сможем ее вернуть.

— Спасибо вам, Ваше сиятельство, — всхлипнув, произнесла женщина, и ее зеленые глаза наполнились слезами.

— Александра, оставь нас, — неожиданно резко приказал глава рода.

Женщина бросила на него недовольный взгляд, потом медленно поднялась и направилась к выходу. В дверях она обернулась и посмотрела на Воронцова.

— Я верю, — бросила она и покинула зал.

— Ну, а теперь, когда за столом остались одни мужи, начнем серьезный разговор, — произнес Николай Олегович. — Итак, боярин, готов ты поклясться перед богами, что все, что ты сказал, правда?

— Конечно, — Константин вытянул руку ладонью вверх и на ладони возник голубоватый язычок пламени. — Я, боярин Воронцов Константин Андреевич, клянусь перед лицом богов, что приехал в этот дом по просьбе боярышни Юлии, дабы вернуть ей ее тело, что общаюсь с ней по мере возможности, и помыслы мои чисты. Боги, прошу засвидетельствовать мои намерения.

Язык голубого пламени на его ладони резко вытянулся вверх и исчез. Клятва была принята.

— Что ж, — произнес старый ведун, — это правда. И как ты планируешь вернуть мою внучку?

— Это не так сложно, — качнул головой Воронцов. — Так вышло, что я полюбил боярышню, а она полюбила меня. Так что, я собираюсь просить ее руки.

— Неслыханно, — вскочив из-за стола, выкрикнул Михаил, снова покраснев от гнева. — Она обещана другому. Сильный род, за которым стоит мощь запада. А кто за вами? Вы единственный в роду, даже до своих родовых земель добраться не можете.

Старый ведун осуждающе покачал головой.

Константин поморщился. Хоть сказанное и было правдой, но говорить такое гостю, который, как утверждалось, оказал роду услугу, было крайне невежливо, фактически — это прямое оскорбление.

— Боярич, — спокойно произнес Воронцов, — если вы не хотите прямо здесь дуэли, то следите за словами. Длинный язык очень вредит шее. — Последние слова Константин произнес нарочито холодно. При этом он надеялся, что информация о двух дуэлях еще не дошла сюда, и собравшиеся не знают, насколько он хреновый фехтовальщик.

— Прошу простить меня, Ваше сиятельство, я был не сдержан, — немного резко произнес Михаил.

— Принимаю, — спокойно произнес Воронцов, — и могу вас понять. Боярышня, это правда?

— Правда, — грустно подумала Юлия, — я вспомнила, я должна была выйти за сына боярина Орлова. Но я не желаю этого, ты — моя судьба.

— Успокойся, — попросил Воронцов, — мы все решим. И если понадобится шантаж или угрозы, значит, в ход пойдут они, я не собираюсь тебя отдавать никакому Орлову. — После чего он посмотрел на боярича. — Да-да, она говорила, — откинувшись на спинку, спокойно ответил Константин. — Только не могла вспомнить, за кого ее сосватали. Но нас с ней ваши игры не интересуют. Я здесь, чтобы пробудить ее и взять в законные жены.

— А если мы скажем «нет»? — спросил старый боярин.

— Я вежливо поклонюсь и уйду, а вы останетесь со спящей боярышней, которую, кроме меня, никто не знает, как пробудить. Так вышло, что мы с ней связаны, и это посильнее ваших договоров с Орловыми. Посмотрите на меня поиском сокрытого, и вы увидите того, кто за мной стоит, и кто дал добро на этот союз.

Мужчины за столом переглянулись, и одновременно их глаза зажглись золотым огнем, это не примитивный поиск сокрытого, знаком этого была мощная веда.

— Отмеченный Сварогом! — выдохнул старый ведун. — Мы думали, это слухи.

Константин достал трубку, кисет с табаком и принялся неторопливо набивать ее, держа напряженную паузу.

— Грядет война с тьмой, она уже началась, и бог отметил меня, чтобы я повел войска людей в бой. Там, на западе, уже тьма, и она никуда не уйдет. И либо мы победим, либо от нас останутся только воспоминания и артефакты, как от народа Славов. — Он раскурил трубку и выпустил струйку дыма в потолок. — Решайте, боярин, что вы хотите для вашей внучки. Вечный сон или мужа, от которого возможно зависит судьба мира?

— Не много на себя берешь? — впервые за всю беседу подал голос второй сын старого ведуна.

— Я бы рад ношу сбросить, — улыбнулся Константин, — тяжела она, да кто ж мне позволит? И это еще одно дело, с которым я пришел к вам в дом. Я хочу разделить эту тяжесть на моих плечах с родом Рысевых. Вы — хранители империи, а значит, пора начинать ее хранить.

Старый ведун гневно сверкнул глазами, но выдержка у него была гораздо лучше, чем у сына. С минуту молчал, остальные тоже. В принципе, партия осталась за Воронцовым, он заставил их думать, что без него у них нет шансов. Могут, конечно, плюнуть на внучку, только чтобы не идти у этого безродного на поводу, но сомнительно. Михаил любит дочь, ради нее он пойдет даже против отца.

— Спасибо вам, Ваше сиятельство, за рассказ, вы принесли важные новости, — поднявшись, произнес боярин, показывая, что аудиенция закончена, — нам надо посовещаться. Желан проводит вас в ваши покои. Завтра будет пир по поводу вашего прибытия в нашу вотчину. Усадьба, кроме некоторых комнат, и вся ее территория в вашем распоряжении. Если потребуется в город, обратитесь к Желану, так же он предоставит все, что вам потребуется.

— Я хотел бы выйти в Астру, — поднимаясь, произнес Воронцов.

— Не вижу никаких препятствий, — отвешивая поклон, произнес глава Рысевых.

Константин кивнул и в сопровождении молчаливого и напряженного Дрозда покинул вслед за седым красные палаты.

— Неплохо прошло, — заметил он Юлии.

— Неплохо, — согласилась она. — Вот только я не знаю, что они предпримут.

— Увидим, — улыбнулся Воронцов, но этот раунд за нами.

— Мне нужно в город, — произнес Константин Желану, который вел их обратно к апартаментам, гвардейцы где-то потерялись, и сейчас они шли втроем.

— Конечно, Ваше сиятельство, — ответил седой, — машина будет подана к подъезду, когда вам будет угодно.

Воронцов кивнул, хорошая дрессура, никаких вопросов — зачем, куда, и прочих, просьба озвучена, она не противоречит приказу хозяина, а значит, выполнить желание гостя требуется как можно быстрее.

— Пятнадцать минут, — произнес Воронцов, — мне нужно переодеться.

— Как вам будет угодно, — ответил слуга, или как он тут называется?

— Семья Желана служит нашему роду вот уже двести лет, — тут же прокомментировала Юлия. — Он ключник, как и твой Никанор, в его ведении вся прислуга и управление ею.

— Ясно, — мысленно ответил Воронцов. — Дрозд, со мной поедешь, только переоденься, твоя новая одежда привлекает слишком много внимания.

— Слушаюсь, Ваше сиятельство, — отозвался наемник. Это были первые его слова с момента, как они час назад покинули комнаты.

В предоставленных покоях Воронцов не задержался. Переодевшись в дорожную одежду, он в сопровождении Дрозда вышел на красное крыльцо. Машина уже ждала. Не сказать, что дорогая, четырехместная, черная, блестящая, внешне напомнила старую мощную «Победу». Воронцову уже попадались такие в Тверде, назывались они ВАЗ (восточный автомобильный завод). Каждый раз, когда Константин видел эту аббревиатуру на капоте, его губы расплывались в улыбке. Только здесь это было довольно престижной машиной, и дорогой — около трехсот золотых.

— Куда изволите, Ваше сиятельство? — спросил классический шофер. Он словно сошел с экранов старинной хроники — кожанка, кепка из того же материала, краги, на боку кобура с «Монархом», только очков не хватает.

— В город, — забираясь на заднее просторное сиденье, распорядился Воронцов. — Нужно отправить сообщение в Тверд. Знаешь, где это можно сделать?