22 декабря

Тепло обволакивало тело, а пуховое одеяло согревало даже душу. Ресницы Авроры затрепыхали, а потом она открыла глаза, белые и безжизненные. Ресницы – вот и все, что вернулось к ней после того, как ее ослепили. Мельник всегда напоминал Авроре, как красива она, даже сейчас. «А ресницы-то какие!», – вздыхал он, заявляя, что от женихов не будет отбоя, едва сама Аврора откроет для них сердце. Но Аврора не верила больше в любовь.

В доме витал аромат блинов. Вдалеке шипело масло на раскаленной сковороде и слышался тихий голос, что хрипло напевал какую-то песню.

Аврора потянулась, зевнула, но потом резко села, вспомнив, что произошло. Голова тут же заболела, напоминая про удар. Оставалось надеяться, что это просто ушиб.

«Король подземного царства печет блинчики и поет?», – оторопела подумала Аврора, стягивая одеяло. Она ощупала себя, убедилась, что платье на месте, но вот корсет пропал. Видимо, король… Элайджа снял его, чтобы ей легче дышалось во сне.

Аврора пошарила рукой по кровати и нашла атласную ткань, догадалась, что это платок, что сполз, пока она спала. Она завязала его, привычно свернув в ободок, оставив длинные концы сзади, чтобы белые волосы не падали на лицо.

«Идем, дитя. Я защищу тебя», – вспомнила Аврора слова Элайджи и почувствовала, как кожа покрылась мурашками. Разве же так себе ведет предводитель хранителей душ? Страшные слухи ходили по деревне про эти болота, где жил некий монстр, которого изгнали его же люди из Подземного царства за слишком жестокие идеи. Если те, кто хранил лишь тьму и страх, не смогли принять его, то что же он сделает с Авророй?

Пение стало громче, а Аврора внезапно расслабилась, вспомнив аромат спокойствия, что витал в лесу, едва ее нашел Элайджа. И он обещал ее защитить… Разве не так?

Аврора поднялась, вытянула руки, чтобы не врезаться во что-нибудь. Каждый удар отзывался болью в затылке, но бывало и хуже. Ориентируясь на пение и чудесный аромат блинчиков, она медленно побрела. Уши уловили треск горящих бревен. Сердце гулко стучало в груди, пот покрыл тело, но она шаг за шагом приближалась к обладателю хриплого низкого баритона.

Руки уткнулись в стену, пальцы привычно ощупали поверхность – дерево. Нашарив проем, Аврора несмело ступила в следующую комнату и, сделав пару шагов, задела что-то. Она вздрогнула от грохота упавшего предмета, и поняла, что голос стих.

Она знала, что он смотрел на нее, едва дышала, чувствуя его тяжелый взгляд, но старалась не подавать вида.

Не показывай, как страшно тебе!

Аврора заправила за ухо прядь, что выбилась из платка, присела и нащупала упавший предмет. Пальцы провели по деревянной поверхности, нашли изгиб, а потом мягкую подушку – стул, догадалась Аврора. Она подняла его и несмело разгладила юбку платья, лишь бы чем-то занять руки.

– Блинчики будешь?

Аврора вздрогнула и повернулась на спокойный голос. Голову кружило от аромата, а желудок едва не урчал от голода, но липкий страх не желал отпускать, оплетая паутиной все сильнее.

– Накормишь, а потом принесешь в жертву?

Искренний смех заполнил кухню, немного хриплый, но почему-то такой теплый.

– Не знаю, – продолжила Аврора, – может, божку этого леса нужна кровь невинных слепых девушек. И тут как раз я! Вот так удача.

– Действительно – удача. Но тут живет богиня, – ответил Элайджа спокойно, а Аврора догадалась о ком он – Коре. – И нет. Скорее, она мне подчиняется, хоть и усмирить ее бывает сложно. Я же никому не подчиняюсь. И это я, кстати, запретил жертвоприношения.

Аврора вздрогнула.

«Он и правда король! Слухи не врут!».

Она закусила губу, чтобы не закричать, ноги стали ватными, едва держали ее, но ей нужны были ответы.

– Почему я здесь? – смело спросила она, не узнавая свой голос. Такой спокойный, словно бы пульс не зашкаливал от страха.

Аврора сделала шаг и замерла, уткнувшись рукой в грудь Элайджи. Щеки залил румянец, она нервно отдернула руку, поняв, что слишком близко к нему подошла.

– Нужно было отвести в деревню, где люди тебя сначала ослепили, потом убили твоего друга, а затем и тебя бросили в чаще леса, надеясь, что я закончу за них грязную работу?

– Они…

– Это я их спугнул. Хотели убить тебя, да не успели. Думаю, у того пьянчуги теперь будет глаз дергаться до конца жизни.

– Зачем спас?

Аврора резко выдохнула, едва сдерживая всхлипы. Она совсем запуталась, не понимала, где была и кто ее настоящий враг. Элайджа молчал. Тогда Аврора нервно облизала пересохшие губы и вновь заговорила:

– Считаю, что любое знакомство стоит начинать с правды, чтобы потом не было неприятных сюрпризов. Говорят, я приношу несчастья, знаешь? Потому что я…

– Не в моих правилах наблюдать, как обижают невинных, – перебил Элайджа.

– Может, я не невинна. Может, я и правда приношу несчастья. За это меня и осле…

– Ерунда. – Элайджа схватил Аврору, развернул и прижал к себе. Ладонь он положил на ее грудь, нежно касаясь пальцами. – Провидицы, как ты, несчастья не приносят. Не ты виновата, что у них дерьмовая судьба.

– Ты знаешь, кто я? – прошептала Аврора. Верно, пока она спала, он нашел ее метку на запястье, что скрывал рукав платья.

Элайджа усмехнулся, а Аврора почувствовала его горячее дыхание на затылке – значит, он выше ее. Но потом он наклонился, почти коснулся губами уха и зашептал:

– Одно касание вот здесь, – Элайджа нежно провел пальцами в углублении между грудей, заставляя ее краснеть все сильнее, – и я знаю о тебе все, Аврора Ленг, дочь губернатора Эмилия Ленга деревни Фрига.

Аврора часто дышала, едва держась на ногах. Сердце билось все быстрее, но Элайджа не выпускал провидицу, хоть и чувствовал ее страх под своими пальцами.

– Так зачем я здесь?

Элайджа резко отпустил ее, а Аврора выдохнула, чувствуя, как свежий воздух обдал вспотевшее лицо.

– Мне скучно. И ты заинтересовала меня. Давно не видел провидиц.

– Меня затем и ослепили, чтобы я потеряла свой дар.

– Ерунда. Ваш дар не зависит от глаз.

Аврора покачала головой, поворачиваясь на голос. Она услышала звон посуды, а затем стук по столу. Элайджа взял ее за локоть и подвел к стулу.

– Поешь.

Аврора несмело села, не в силах устоять перед ароматом блинов, коснулась тарелки.

– Клубничное или земляничное варенье?

– У короля Подземного царства и варенье есть? – вырвалось у Авроры. Испугавшись, она прикусила язык, но затем расслабилась, услышав хриплый смех.

– Я больше не король. Сама говоришь, меня выгнали.

– Может, ты сам ушел?

– Может и так. Ну?

– Клубничное.

Звон, а потом со стуком на стол поставили варенье. Элайджа вложил в руку Авроры ложку и помог найти пиалу. Еще один стук, и в нос ударил аромат корицы. Такой же, как вчера в лесу.

– Сыпанул корицу в чай по привычке. Надеюсь, не против, – бросил Элайджа, а потом Аврора услышала, как отодвинулся стул.

– Я тоже люблю корицу, – ответила Аврора, попробовав блин и едва не застонав от удовольствия – король Подземного царства пек невероятные блинчики. – Так ты и правда…

– Элайджа Блэк, бывший король Подземного царства. Изгнан двенадцать лет назад сразу после Великого пожара. С тех пор живу тут.

Аврора ела, ощущая на себе его взгляд, желая увидеть того, кто спас ей жизнь, его эмоции, глаза, чтобы понять, как он относился к ней, что он думал о ней. Слова могут обмануть, но не глаза. Глаза всегда говорят правду.

– Куда тебе отвести? Мир без магии? Какая-нибудь деревушка на другом конце Солариса?

Аврора вздрогнула, отодвинула тарелку, а потом покачала головой.

– Я не хочу уходить. То есть…

– А-а, отомстить хочешь, да? Глаза это тебе не вернет. Даже я не могу тебя исцелить.

– Знаю. Но…

– Ты не такая.

– Может, уже такая.

– Ты не сможешь. Убийства даны не всем.