Мой истошный визг слился с воплями Патрика. Но нас перекричал громогласный окрик Филиппа.

- Оскар! Не смей так шутить!

Мокрый Оскар, угодливо и испуганно захихикал. Кровожадная, алчная морда, которая секунду назад померещилась мне, вдруг стала вполне обычным, человеческим лицом.

- Так я что? Я ничего! Лодка незнакомая, а в ней люди чужие, вкусные, - его бормотание было неразборчиво, оно захлебывалось и булькало скороговоркой.

- Оскар! - грозно, по хозяйски, как нерадивого пса, оборвал его Филипп. - Лучше помоги леди Николь и Патрику сойти с лодки!

Злобная ухмылка мелькнула среди острых зубов, вывернутые губы поспешно прикрыли рот Оскара. От прикосновения его мокрых и холодных рук, мне стало омерзительно. Я поспешно вырвалась и смело спрыгнула на гладкие, скользкие камни. За мной поспешил выпрыгнуть из лодки, Патрик. Он чуть было не потерял равновесие, но Филипп вовремя поддержал его за талию. Меня удивило, что Патрик слишком поспешно вырвался, а Филипп вдруг неожиданно смутился. Я немного растерялась. Смущение и Филипп?!

Камни упирались в высокую скалу в которой были прорубленны крутые ступени. Они грубыми, обветренными валунами стремились вверх, туда где темной, открытой пастью скалилась каменная пещера.

- Прошу, вас пожаловать домой! - шутовски поклонился мне Филипп и вдруг улыбнулся открытой и вполне себе дружелюбной улыбкой.

Мы шли запутанными, каменными коридорами. Они были узкими, с грубо вырубленными стенами. Сводчатый, неровный потолок казалось давил на голову. Фонари висевшие на мощных, ржавых крюках давали скудный, мертвенно-серый свет.

Наши тени неуверенно и причудливо метались по шершавым стенам, ложились на неровный пол, словно задумали схватить нас за ноги.

Оскар шел впереди, смачно шлепая по круглым камням босыми, мокрыми ногами. За уверенно шагающим Оскаром, пугливо вздрагивая и озираясь спешил Патрик. Он шагал так быстро, что мне приходилось бежать вслед за ним. Увлеченная игрой в догонялки, я не забывала бояться. Оказалось, что я очень страшусь замкнутого, душного пространства. Стены и потолок словно давили своим весом и только уверенные и мерные шаги позади меня, немного успокаивали. Филипп завершал нашу странную и молчаливую процессию.

За каждым новым поворотом, я надеялась увидеть свет. Но бесконечные коридоры и не думали заканчиваться. Мой страх не проходил, он рос во мне, с каждой новой петлей каменной и мрачной кишки. Настоящая паника охватила меня, когда и без того узкий коридор стал еще теснее.

К тому же, я вдруг почувствовала свою кошку. Совсем в неподходящий момент решила проснуться черная, крылатая бестия! Кошке явно не нравилось мое настроение, а возможно она тоже страдала клаустрофобией. Как бы там не было, но она видимо решила, что путешествие каменной кишкой совсем не подходит вольной и крылатой представительнице кошачьей породы.

Я с ужасом заподозрила, что зверь внутри меня проснулся. И этот зверь очень и очень недоволен! Кошка раздраженно нервничала, она выпустила когти из мягких подушечек лап и у меня от боли свело живот. Она жалобно замяукала и у меня вмиг закружилась голова. Люто ненавидя оборотней, я всегда старалась отвергать саму мысль о том, что я тоже оборотень!

И вот теперь словно в наказание за мое легкомыслие, дикая боль раздирала мои внутренности, а я совсем не знала, как успокоить свою кошку!

- Т-с-с-ссс, спокойно, киска, спокойно! - растерянно пробормотала я.

Мой голос прозвучал неожиданно громко в напряженной и густой, как кисель, тишине.

Шедший впереди нашей процессии Оскар, нервно оглянулся и резко остановился.

Я чуть было не врезалась в спину Патрика, которому тоже пришлось срочно замедлять свой шаг.

Сзади на меня налетел тяжелым, огромным камнем, споткнувшийся Филипп. Его грудная клетка, вздымалась как кузнечные меха. Упругая и горячая она впечаталась мне в спину, а сильные руки крепко обхватили меня за плечи и приподняли над каменным полом. На несколько секунд мы плотно прильнули друг к другу. Так плотно, что я ощутила на своей шее, его жаркое дыхание, которое пахло мятой и дорогим табаком. Я ощутила как напряглись мышцы Филиппа, и не только они... Или же мне показалось? Я смутилась пытаясь вырваться из крепкого захвата. А кошка вдруг успокоилась и довольно заурчала.

- Кха-кха! - закашлялся мужчина и осторожно опустил меня на каменый, неровный пол. - Оскар, в чем дело? Что за внезапные остановки? - теперь его голос звучал где-то в отдалении, словно мужчина успел проворно отпрыгнуть назад.

Оскар смотрел на нас поверх головы Патрика и гаденько щерил свои мелкие, хищные зубы. Они вдруг резко клацнули, словно сомкнулись две крепкие, железные пилы. Глаза, глубоко посаженные, возбужденно блестящие, буравили меня любопытным, алчным взглядом.

Он с усилием оторвал свой взгляд от моего лица. Повернулся, задев влажным, смуглым плечом каменную стенку. Крепкая шея подпирала собой, плоский и скошенный затылок. Длинные, серые волосы спадали на помятые и сломанные ушные раковины. Над волосами, словно скала из воды, возвышалась смуглая, шишковатая плешь.

- Простите хозяин, я споткнулся! - его голос срывался, будто он тяжело дышал.

Раздался шлепающий звук босых ног, и наша процессия возобновила свое движение. Кошка перестала возмущаться, а я спокойно выдохнула.

Ужасный и бесконечный, каменный коридор закончился через пару поворотов.

Я не поверила своим глазам, когда Оскар распахнул высокую и узкую дверь, и мы очутились в большом и широком холле, в доме моего деда. Яркий, утренний свет беспощадного солнца щедро заливал просторное, гулкое помещение.

Наш строй, тотчас распался. Отступил в сторону Оскар, переминаясь босыми ногами по гладкому, кроваво-красному мрамору. В свете солнца, он не выглядел таким свирепым. И мне подумалось, что я все придумала себе от страха, напрасно награждая чертами монстра, вполне обычного человека.

Патрик озабоченно озирался. Я понимала его. Ведь в течении одной ночи, у бедного парня поменялась вся слаженная и по всей видимости не бедная жизнь. Возможно он сейчас отчаянно жалел о своем поспешном решении и считал его откровенной глупостью.

Филипп, снова был невозмутим и холоден, как заливное из рыбы.

Я потянула Патрика за рукав, направляясь к лестнице, которая вела на второй этаж.

- Леди Николь, нас ожидает мистер Шэнли! Доверьте своего гостя, Оскару и пройдемте скорей в покои вашего деда! - приказной тон в голосе мужчины, звенел твердым металлом.

Я постаралась обернуться, как можно медленнее. Торопливость в этой ситуации, могла показаться испугом, или хуже того - раболепием.

Высокомерно задрала подбородок, спокойно и уверенно посмотрела на мужчину.

Время вдруг потянулось в густой тишине. Секунды бесшумно, на цыпочках засеменили одна за другой, как провинившиеся школьницы.

Голубые, яркие как бирюза глаза мужчины, смотрели на меня не мигая, а губы кривились в насмешливой, едкой улыбке.

Я, с честью выдержала этот ироничный взгляд, не позволила себе опустить глаза. Хотя могу поклясться, что Филипп, применял какое-то воздействие. Мои ресницы опустились медленно, как театральный занавес, только тогда, когда мужчина досадливо хмыкнул.

- Патрик, не гость. Он мой личный секретарь, прошу любить и жаловать! Его комната должна быть рядом с моей, и в ней непременно должен быть отдельный душ и все удобства! Подбором комнаты, я займусь сама. Помощь Оскара мне не требуется!

Я невозмутимо и хладнокровно продолжила свой путь. Патрик приноравливаясь к моему шагу засеменил рядом. Мы уже поднялись по лестнице, когда в мою спину прилетело ядовитое замечание.

- Вы кем себя возомнили, леди Николь?

Мне очень захотелось позлить Филиппа. Его язвительность и замашки повелителя, вызывали у меня целую бурю протеста.

- Хозяйкой! - не оборачиваясь назад, громко бросила я.

- Ой, ой, ой! - это веселое и глупое эхо заплясало по гулкому, пустому холлу.