Еще одну. Госпожа Имлон была первой. Его постоянная холодность и отстраненность – второй. А теперь еще и новообразовавшиеся родственные связи…

После ритуала, когда я, напялив вещи на все еще мокрое тело, вышла из прохода, лорд Каэл ждал меня у ворот. Как и обещал. Фонари не горели. Едва я приблизилась, как мужчина уронил на мои плечи тяжелый плащ. Я спешно закуталась в него, потому что мокрая ткань облепила тело, не оставляя простора воображению. Хорошо хоть, сейчас темно.

«И вообще, чего стесняться, раз он все уже видел», – шепнул внутренний голос. Я тряхнула головой, отгоняя лишние мысли. Так, надо вести себя натурально. Нужно что-то сказать… Или лучше промолчать?

– Руку, – скомандовал господин Эттрейо. Пока я мучилась, что бы сказать, он сам решил нарушить напряженное молчание.

– А? – я послушно протянула ладонь вперед. Разве я сделала что-то не то?

Однако мужчина не стал стукать меня линейкой. Вместо этого мне в ладонь упал какой-то холодный и тяжелый предмет. Поднеся его к глазам, я разглядела в неверном свете луны слабый блеск металла и впаянных в него светлых камней. Опалы.

– Родовой браслет Эттрейо, – пояснил мужчина. Не дожидаясь, пока я попрошу, он взял украшение и надел на мою руку. – У меня такой же, – дракон закатал собственный рукав, чтобы я увидела на его запястье тонкую полоску металла.

Кроме браслета, у мужчины имелся еще и перстень, выполненный в том же стиле, потому что он являлся главой рода. Его я уже видела, а вот браслет, скрытый рукавом, раньше не замечала.

– Спасибо, – неуверенно отозвалась я. Может, я тоже должна была приготовить подарок? Хотя я уже сегодня приготовила, да такой, что лучше бы не дарила – торт.

– И еще, – продолжил он, – все забываю сказать тебе…Начальница твоего старого приюта, госпожа Иман, в тюрьме за свои преступления. Сейчас там новая управляющая, и теперь там все…нормально. Как и должно быть.

Я неверяще вскинула на него глаза. Мужчина стоял совсем рядом со мной, его темные волосы рассыпались по плечам, и легкий ночной ветерок играл прядями. Я отчего-то почувствовала, что горло сдавило. Неужели он это устроил? Отправил за решетку жадную и жестокую торговку человеческим товаром?

В голове всплыл ее противный голос и свистящие удары палки, после которых у меня на плече и остались шрамы. Те, что свела целительница.

– Спасибо, – еле слышно выдавила я. Я чувствовала, что если скажу еще хоть слово, то разрыдаюсь – в горле почему-то стоял ком.

К счастью, господину Каэлу не потребовалось от меня дальнейших расшаркиваний. Коротко кивнув, он резко развернулся и ушел.

После его ухода ворота в зал ритуалов сами собой захлопнулись, и я обессиленно привалилась к холодному дереву. Теперь я Эттрейо. Ради меня лорд Каэл упек в тюрьму госпожу Иман, когда-то причинившую мне вред. Конечно, скорее всего, дракон организовал это, потому что его благородная натура не могла смириться с ее преступлениями, но… вдруг все-таки капельку, самую капельку… он сделал это для меня?

Отлепившись от ворот, я пошла к себе. На моей руке смутно белел браслет, и я каждую секунду могла ощущать его прохладную тяжесть. Сам того не зная, господин Эттрейо сегодня приобрел мою беззаветную преданность. То есть, я выполнила бы его приказания и раньше, но теперь я готова была идти за драконом в огонь и воду.

Ну и пусть я и не интересую лорда Каэла, как женщина. Я все же нужна ему для чего-то. Мне достаточно просто быть рядом, выполнять его поручения. Сидеть за маленьким столиком в кабинете, заучивая научные труды. Переписывать одно и то же, пока мужчина не останется доволен почерком. Мне и так хорошо.

Этим вечером, перед сном, я лежала в постели, разглядывая браслет на своей руке. Он слабо белел в темноте комнаты. Я провела пальцами по холодным самоцветам и мечтательно улыбнулась. Наверное, опалы – родовые камни Эттрейо?

И пусть браслет не был усыпан бриллиантами и сапфирами, но для меня он был дороже всех драгоценностей. Потому что его подарил человек, то есть, дракон, которого я безмерно уважаю. И потому что он обозначает, что я – Эттрейо.

– Эттрейо, значит! – голос над ухом походил на шипение змеи. – Ну я сейчас покажу тебе Эттрейо! Я живу в этом поместье уже пять лет, трачу свои годы, а он возвышает тебя!

Госпожа Илмон, конечно же, узнала о вчерашнем ритуале и подстерегла меня в коридоре сразу после обеда. Безошибочно схватившись за мое запястье, она нащупала под тонкой тканью рукава браслет и взбесилась так, словно украшение украли у нее лично.

Памятуя о том, что мне вроде как разрешили давать отпор, я оттолкнула женщину.

– Отойдите, – я постаралась, чтобы голос звучал спокойно. Потому что тренировки тренировками, а безразлично реагировать на столь неприкрытую ненависть я так и не научилась, и сейчас голос еле заметно дрожал.

Госпожа Илмон, яростно сверкнув глазами, сделала вид, что подчинилась – но, стоило отвернуться от нее, тут же набросилась со спины и затолкала меня в свою комнату. Я едва успела выставить руки вперед, чтобы не врезаться лицом в дверь.

– Мерзкая девка, – заявила она срывающимся от злости голосом, едва я стряхнула ее и отскочила. – Думаешь, он посмотрит на тебя? Да ты видела себя в зеркале? – и тут она расхохоталась, как сумасшедшая, проворачивая в замочной скважине ключ.

Я быстро огляделась по сторонам, оценивая ситуацию. Да уж, если из нас двоих кто-то и смотрелся в зеркала днями напролет, то это явно госпожа Илмон, потому что покои у брюнетки были просто-таки заставлены ими. Кроме зеркал, в глубине комнаты виднелась исполинских размеров кровать под балдахином, от вида которой мне поплохело – знаю же, с кем она ее делит – и переносная печь посредине, жарко растопленная.

Печь. В июне.

Я бросила на женщину подозрительный взгляд, и она медленно растянула губы в улыбке.

– С ожогами в пол-лица ты уже не будешь ему интересна, – пропела фаворитка, и в ее глазах мелькнул маниакальный огонек.

– Чокнутая! – выкрикнула я, отскакивая, когда женщина бросилась на меня. Неужели она и вправду собралась меня изуродовать?

Дальнейшее напоминало бы балаган, если бы не было так мерзко. Госпожа Илмон гонялась за мной по всем покоям, вопя оскорбления, я улепетывала, роняя за собой зеркала, чтобы задержать преследовательницу. В воздухе стояли вопли и звон стекла, и неудивительно, что вскоре это привлекло внимание.

– Фелиция? – раздалось в коридоре. Лорд Каэл! – Что у тебя там происходит?

– Господин Каэл! – крикнула я. Я как раз, схватив длинный осколок, держала его перед собой, чтобы не позволить его спятившей любовнице приблизиться. – Помогите! Откройте дверь!

У него же должен быть второй ключ? Или, может, дракон сможет открыть замок магией?

Видимо, второе, потому что через секунду от дверных створок повалил плотный дым. Я с облегчением выдохнула – я все же ни разу не протыкала никого осколком стекла, и начинать не хотелось. Как и пострадать самой.

Тут, воспользовавшись тем, что я отвлеклась, госпожа Илмон вдруг напрыгнула на меня сбоку и повалила на пол. Мы с ней рухнули прямо на решетчатую печь, отчего та тут же развалилась. Я угодила ладонью в ворох горящих углей, а обрадованная фаворитка, чьи силы удесятерились от успеха, схватила меня за волосы и вдавила лицом в еще раскаленную решетку.

– Фелиция! – рявкнули где-то сверху.

Ее вес тут же исчез с моей спины, и через миг и меня вздернули за шкирку, как котенка.

– Она на меня напала! – запричитала госпожа Илмон. – Хотела порезать, чтобы остались шрамы…

Я судорожно вздохнула, не решаясь поднять глаза. В голову пришли все бесчисленные случаи, когда мне влетало за то, что делала Наоми – верили всегда ей. Сейчас лорд Каэл разозлится на меня и вышвырнет из поместья. Конечно, он поверит не мне, а собственной возлюбленной… На глаза заранее навернулись слезы, и я яростно сморгнула их. Даже если выгонят, не пророню ни слезинки! Не доставлю этой гадине такого удовольствия.