В первый раз я увидела лорда Эттрейо, когда он пришел забирать меня из сиротского приюта. Точнее, это был скорее аналог детской тюрьмы, но официально он назывался «Дом беспризорников Тимбрандского округа».

– Вот все наши лучшие кандидатки, – угодливо сгибаясь, произнесла госпожа Иман, распахивая дверь перед высоким господином в роскошных одеждах. Я недоверчиво прищурилась: неужели тиланский шелк?

Конечно же, госпожа Иман врала, как всегда. Тут, в зале для работы, собрались не «лучшие кандидатки», а просто все девочки, которые сейчас были в ее распоряжении. Надолго в приюте не задерживались: госпожа Иман поставляла «товар» в десятки борделей по всей Драконьей империи.  Я пробыла тут целых три месяца лишь из-за безмерной жадности женщины – она все надеялась сбыть меня подороже.

Мы дружно встали и согнулись в неуклюжих поклонах: девочки тут были в основном из деревень, незнакомые с этикетом. Звук шагов – похоже, господин посетитель медленно шел вдоль нестройного ряда воспитанниц. Вот край его расшитых светлых одежд проплыл мимо меня. Интересно, зачем ему понадобилась сирота? Не хватает работников на кухне? Но за слугами обычно приходят управляющие, а не господа лично.

Вообще-то, работорговля была официально запрещена в Арданфоле, или Драконьей империи. Но, как и многим запрещенным вещам, это ничуть не мешало ей процветать. Раскошелиться на раба один раз было дешевле, чем платить зарплату слуге, и поэтому многие приобретали невольников на торгах либо выкупали должников из тюрьмы. Ну или забирали себе осиротевших детей, как сейчас.

Шаги уже было удалились, как вдруг снова зазвучали громче, и через пару мгновений я осознала, что незнакомец остановился напротив меня.

– Прекрасный выбор, мой господин, – госпожа Иман тут же поспешила к нему, – вы не пожалеете! Она очень работящая, и… э-э-э… послушная, – женщина, вероятно, попыталась вспомнить еще какое-нибудь положительное качество, но не смогла, и поэтому еще раз восхитилась: – Очень хороший тов… кхе-кхе… очень хорошая девочка.

Да, товаром мы и были.

– Сколько ей лет? – спросил посетитель. До меня доносился легкий запах мороза.

– Отвечай господину, – потребовала госпожа Иман.

Я наконец осмелилась выпрямиться. Мой взгляд встретился с серыми глазами стоящего напротив мужчины, внимательными и спокойными.

– Пятнадцать, господин, – произнесла я.

– Многовато, – отозвался он, впрочем, не отводя от меня взгляда. —Мне нужен кто-то помладше, чье сознание было бы, как податливая глина, чтобы я смог воспитать его в традициях нашей семьи.

А, так он, получается, из извращенцев? Определив посетителя в какую-то понятную мне категорию, я даже слегка расслабилась. Теперь ясно, чего он ищет. К счастью, я ему не подхожу.

– У меня есть тов… девушки на любой вкус, – всполошилась госпожа Иман. – Вот Инита, ей двенадцать, очень…работящая девочка!

Работоспособность, по мнению госпожи Иман, была главным достоинством, и поэтому она так часто упоминала данное качество.

– Нет, беру эту, – медленно отозвался мужчина и наконец отвернулся от меня.

Я незаметно вздохнула. Попасть в дом к состоятельному человеку, с одной стороны, было лучше, чем оказаться в борделе… Но вот достаться извращенцу, конечно, не хотелось. Не повезло мне.

Однако моего мнения, конечно же, никто не спросил, и уже через несколько минут я вышла из дверей приюта.

– Приходите еще, господин, мы всегда будем вам рады, – госпожа Иман, не переставая, кланялась и счастливо улыбалась. При каждом поклоне в ее кармане звенел мешочек с монетами, перекочевавший к ней из рук моего свежеиспеченного хозяина. – У нас как раз планируется свежий привоз… то есть, кхе-кхе, мы постоянно предоставляем кров новым сироткам, которые, бедняжки, ищут дом!

– Ваша забота об обездоленных достойна всяческих похвал, – сдержанно отозвался посетитель, и я метнула на него быстрый взгляд. Мне послышалось, или в его словах прозвучала едва заметная ирония?

– Ну что вы, я всего лишь исполняю свой долг перед императором, – скромно отозвалась женщина, замирая в поклоне.

Мужчина легко запрыгнул в карету, ждущую его у ворот. Заметив, что я нерешительно мнусь перед дверцей, он сделал мне знак забираться внутрь. Я неохотно залезла и села на обитую бархатом скамью.

– Поехали, – мой новый хозяин стукнул в стену кареты костяшками пальцев, и она тут же понеслась по дороге. Я бросила прощальный взгляд на госпожу Иман и серые стены приюта, до сих пор не веря, что вырвалась на свободу. Ну как на свободу… Скорее, из одной тюрьмы в другую.

Забившись в угол, я украдкой бросила на мужчину изучающий взгляд. Он был брюнетом с серыми, как облачное небо, глазами, и светлый шелк его одежд украшала изящная вышивка. Страшно даже предположить, сколько такое стоит – наверное, можно еще парочку рабынь прикупить. От прежней жизни мне достался навык разбираться в красивых вещах, и сейчас я смогла оценить и искусную работу вышивальщиц, и ненавязчивый, благородный блеск ткани. Навык, который теперь, когда я стала рабыней, мне вряд ли пригодится.

– Как тебя зовут? – спросил вдруг мужчина, и я, неловко поклонившись, отозвалась:

– Эйвэн, господин.

Тут карета покачнулась, и я чуть не влетела головой в его живот – он поймал меня за плечи в последний момент.

– Хватит постоянно кланяться, людей приветствуют только при встрече и прощании, – произнес мужчина, и я тут же испуганно отпрянула. Впрочем, вид у него был не рассерженный, а скорее… изучающий. Он словно бы пытался измерить меня и определить, что же со мной можно сделать. – Меня зовут лорд Эттрейо.

То, что он оказался не просто состоятельным человеком, а аристократом, не сильно меня успокоило. Происхождение не делало людей благороднее и добрее к окружающим. Это я, будучи бедной приживалкой у родственников-аристократов, знала не понаслышке. Можно сказать, прочувствовала на собственной шкуре.

– Ты догадываешься, зачем я выкупил тебя? – продолжил меж тем мужчина.

– Нет, – сглотнув, отозвалась я. То есть, я подозревала, но говорить вслух не собиралась.

В ответ он смерил меня еще одним испытующим взглядом, но больше ничего не сказал. Вскоре мы остановились перед гостиницей, и я следом за господином Эттрейо прошла по деревянной лестнице на второй этаж.

– Вот твоя комната, – распахнув дверь, он первым шагнул внутрь. Я зашла следом, не веря своим ушам. У меня будет собственная комната? Я не буду спать в амбаре, на каком-нибудь коврике или… с ним? – Я приказал хозяйке организовать тебе горячую ванну, а вот тут, – мужчина зашел за ширму и показал на квадратный розовый брусок, – мыло и одежда, – его рука с длинными пальцами изящными сдвинулась, указывая на стопку ткани на лавке. – Если мы одарим эту гостиницу клопами госпожи Иман, хозяйке это не понравится, – тут лорд Эттрейо вдруг мягко улыбнулся, отчего я еще больше насторожилась: чего это он строит из себя добренького? Усыпляет бдительность? Наверное, все это очень ясно отразилось на моем лице, потому что мужчина еле слышно вздохнул и вышел из комнаты.

– Не вздумай сбежать, – донесся его голос, – тут заклинание. Все равно не получится.

И дверь хлопнула, закрываясь. Я, на цыпочках подбежав к ней, подергала, только чтобы убедиться, что она действительно заперта, а затем, прикусив губу, пошла за ширму. Нужно сначала помыться, а потом уже думать, что делать.

В принципе, особого выбора у меня не было. Не сбегать же сломя голову, прямо в руки очередным работорговцам? Вот госпожа Иман повеселится, если я сглуплю и снова попаду к ней в руки! Сначала необходимо выяснить, чего этот… господин Эттрейо от меня хочет. Кто ему нужен? Служанка, наложница?

«Он же маг, – шепнул противный внутренний голос, – может, ты понадобилась ему на эликсиры. А ванная – потому что он брезгует тебя, грязную, разделывать на части. Огурец тоже моют, прежде чем съесть».