Отмахнувшись от этих мыслей, я взяла в руки мыло и тщательно, чуть ли не постанывая от удовольствия, отмылась и два раза намылила голову. В приюте, конечно же, была купальня, и нас временами даже пускали туда, потому что госпожа Иман понимала, что товар нужно показывать лицом. Однако помыться вот так, в горячей воде, в одиночестве и настоящим ароматным мылом, а не вонючим самодельным, мне не удавалось уже много месяцев. Но я все же не стала слишком разлеживаться и выбралась из ванны, лишь отмывшись, потому что все время подспудно боялась, что господин Эттрейо вернется. Он меня запер, значит, он сможет и открыть дверь. Встретить мужчину голой в ванне совсем не хотелось. То есть, я вполне догадывалась, зачем он меня приобрел, но все же лучше как-то оттянуть этот момент.
Сложенная стопкой чистая одежда оказалась новой, и – я даже не поверила своим глазам – из плотного шелка! Только немного странного вида: рукава не такие широкие, как должны быть, и крой какой-то… квадратный. Впрочем, встряхнув одеяние, я сразу поняла, в чем дело, потому что из сложенной ткани выпали штаны. Одежда была мужская.
Странно. Это точно не вещи этого… лорда Эттрейо – мужчина намного выше меня. В его одежде я бы утонула. Но зачем он тогда прихватил с собой мужскую одежду, отправляясь в дом беспризорников? Может, вначале хотел выкупить мальчика?
Точно извращенец. Эх, что же меня ждет в его доме… По-видимому, ничего хорошего.
Вздохнув, я попыталась успокоиться. После всех злоключений последних месяцев я уже не ждала от судьбы ничего хорошего и просто пыталась, как говорится, делать из лимонов лимонад. Искать что-то позитивное даже в плохой ситуации. Подумаешь, меня, как вещь, купил какой-то извращенец. Зато он нестарый. И я не попала в бордель.
Однако почему-то меня это слабо утешило. Еще раз тяжко вздохнув, я села перед зеркалом и принялась расчесываться обнаруженным на туалетном столике гребешком.
– Эйвэн? – легкий стук в дверь предварил голос мужчины. К моему удивлению, он не спешил вламываться и зашел в дверь лишь после того, как я, нервно вскочив со стула, торопливо отозвалась:
– Да, господин Эттрейо.
– Так-то лучше, – пробормотал мужчина, увидев меня в новой одежде, чистую и с расчесанными волосами. Правда, пока мокрыми. – Где твои вещи? – спросил он, и я, немного смущаясь, указала на корзину в углу. Зрачки мужчины на миг полыхнули алым, и ворох грязных тряпок, в котором я прибыла из приюта, сгорел, оставив лишь горку пепла. Вздрогнув, я осталась на месте исключительно потому, что буквально приросла ногами к полу от страха. Не человек. Дракон.
То есть, я, конечно, и сама не была человеком – я происходила из когда-то влиятельного, но потом полностью разорившегося и захиревшего рода фениксов. Разорившегося настолько, что мне пришлось расти приживалкой у богатых родственников, потому что мои родители не были в состоянии даже прокормить меня. Поэтому определи меня новый хозяин в служанки, я не слишком расстроюсь. Я и так всю жизнь была компаньонкой, а по сути, служанкой у дочери приютившего меня рода. Работы я не боялась – а вот драконов… да.
В землях фениксов драконы были редкими гостями. Зато страшилки про них рассказывали с удовольствием: они, мол, и младенцев едят, и черной магией на досуге балуются. А убить ни за что, для забавы, для них ничего не стоит. Как же страшно…
Обернувшись ко мне, господин Эттрейо вдруг сделал шаг, другой – не удержавшись, я попятилась, однако, тут же упершись в стену. Не обращая внимания на эти маневры, мужчина протянул руку, чтоб коснуться моих волос – и они тут же рассыпались по плечам платиновой волной. Совершенно сухие.
– Ты можешь делать что угодно, Эйвэн, но я не потерплю двух вещей, – тихо произнес он. – Не смей врать мне и не смей не слушаться. А теперь скажи мне еще раз, как ты считаешь, зачем я выкупил тебя?
«Потому что вы богатый извращенец», – подумала я и, сглотнув, еле слышно произнесла:
– Вам нужна служанка или… э-э-э… наложница?
– Нет, – он вдруг отошел и, сев в низкое кресло в центре комнаты, приглашающим жестом указал на место напротив. Неловко устроившись, я послушно сложила руки на коленях. – Ты не нужна мне, как женщина. Если честно, ты нужна мне, как мужчина.
–А? – я подумала, что ослышалась. Может, мне в ухо в ванне вода залилась? – Вам был нужен мужчина… младше, чем я, и поэтому вы купили… меня? Почему?
Дракон, оказывается, еще больший извращенец, чем я думала. Но зачем он тогда выбрал не то, что ему было нужно? А сейчас еще почему-то обо всем мне рассказывает.
– Потому что ты красивая, – он еле заметно кивнул на мои волосы. – И я вижу в тебе потенциал. Мне нужен человек, которого я воспитаю в духе семьи Эттрейо, помощник, который впитает наши ценности и поможет восстановить величие рода. И этот человек – ты, Эйвэн. Только вот с этой минуты ты больше не девушка Эйвэн, а мой новый воспитанник…– его взгляд на миг встретился с моим, и он продолжил: – Сиэль. Сиэль Эттрейо.
«Небо», – поняла я. «Сиэль» – по-драконьи «небо». Мое собственное имя Эйвэн, означающее «снег», видимо, чем-то ему не понравилось. Может, оно просто слишком девчачье и не подходит для мальчика?
Мои догадки насчет мужской одежды подтвердились. Но не проще ли было найти мальчишку, если уж ему нужен помощник, а не помощница?
– Я сказал, что мне нельзя врать, но про то, что нельзя задавать вопросы, речи не было, – подбодрил меня господин Эттрейо.
– Разве я смогу притворяться мальчиком? – спросила я. – Да и зачем вам девочка, переодетая мальчиком, когда вы можете найти обычного мальчика?
– Мне нужен не абы кто, а именно ты, – слегка склонив голову набок, произнес дракон. – Потому что ты, если я не ошибся, маг. С тобой когда-нибудь происходило что-то необычное?
– Нет, – привычно соврала я, и он тут же буднично скомандовал:
– Руку.
«Зачем? Может, по моей руке видно, что я маг? По линиям жизни? Я слышала, что по ладони можно гадать», – думала я, протягивая руку, как ее вдруг обожгло болью.
–Ау! – возмущенно сказала я, потрясая поврежденной конечностью.
– А теперь спрошу еще раз: с тобой когда-нибудь происходило что-то странное, Сиэль? – произнес мужчина, убирая линейку в карман. Я с опаской проводила ее взглядом: вдруг там еще что-то лежит… Похуже линейки.
– Когда на наш караван напали разбойники, то… появился огонь, и он горел вокруг меня, как стена, несколько часов подряд, – помедлив, отозвалась я. В голове всплыли воспоминания: вопящие разбойники, добивающие последних охранников, ржущие лошади, и я, сидящая в огненном круге и с рыданиями размазывающая по лицу слезы. Они попытались добраться до меня, но не смогли и уехали, увозя все, что было в обозе. А меня через несколько часов, когда огонь уже пропал, нашли императорские стражники и привезли в дом беспризорников.
До этого кровь феникса, текущая в моих жилах, никак себя не проявляла. Я уже было решила, что слишком слаба и неспособна ни на какую магию. Но, как оказалось, волшебство дремало глубоко внутри, ожидая своего часа.
Вспомнив залитый кровью песок и измазанные пеплом руки, я прерывисто вздохнула. До этого я ни разу не видела смерти. Не видела, как умирает настоящий феникс – сгорая. После смерти от нас остается лишь горстка пыли.
– Караван? – поощряющее спросил мужчина, и я, помедлив, ответила:
– Я следовала вместе со своей родственницей к ее жениху. Разбойники, наверное, позарились на ее приданное и напали. Кроме меня, никто не выжил.
Наоми, моей капризной троюродной сестре, не повезло. Вряд ли разбойники выстрелили специально – скорее, в нее просто попала шальная стрела, предназначенная охранникам. Там она и погибла – на песке, у меня на руках, до последнего пытаясь что-то сказать.
Лорд Эттрейо лишь молча кивнул, пока я, вперив взгляд в пол, пыталась отогнать набежавшие на глаза слезы. Все же Наоми была по-своему добра. Мне, конечно, иногда прилетало от нее, когда она была не в настроении – а рука у девушки была тяжелой. Но она, тем не менее, настояла на том, чтобы я училась вместе с ней. Может, если бы на нас не напали, то со временем я бы вышла замуж и смогла жить собственным домом, а не на побегушках у других. А она не превратилась бы в горстку пепла, у повозки, под стихающие звуки сражения.
