Если честно, я просто хотела услышать подтверждение, что мы не останемся тут гостить на неопределенное время – короткого знакомства с дворцом и его «дружелюбными» обитателями, начиная от излишне подозрительного монарха и кончая недовольно косящимися придворными, мне хватило.

Лорд Каэл, уже было собравшийся выйти, помедлил на пороге. Он вдруг вскинул на меня взгляд – испытующий, серьезный, словно колебался, стоит ли дать мне ответ на такой простой вопрос.

– Ложись спать, – наконец скомандовал он и все же вышел.

И что это значит? Я попробовала было подумать над этим вопросом, но спать хотелось так сильно, что мысли не желали ворочаться в голове. Нужно ложиться, подумаю обо всем завтра.

И, уже дойдя до кровати, я заметила на тумбочке возле кровати поднос. С едой.

«Наверное, господин Каэл позаботился», – тепло подумала я, и, наскоро перекусив, улеглась спать.

На следующее утро я явилась в кабинет императора сразу после завтрака. Сегодня он снова был в черном, длинном одеянии с разрезами от бедер, сквозь которые виднелись штаны и надраенные сапоги, обманчиво простом – пока вы не замечали искусную вышивку тем же цветом.

Темные волосы, забранные в высокий хвост, белая кожа, резко контрастирующая с угольно-темными бровями и антрацитовыми глазами, надменно-скучающее выражение – император драконьей империи воистину являл собой великолепное зрелище. Даже я, давно и безнадежно влюбленная в другого, на секундочку преисполнилась восхищения. Впрочем, правитель так быстро накидал мне заданий, что мое восхищение им резко пошло на спад.

Стоило мне сесть на свое место, как к императору потянулись посетители, и первым явился начальник дворцовой стражи, который сообщил, что Фуширо сбежал с какой-то девушкой. В его комнате нашли прощальную записку, и все его ценные вещи пропали.

– Вот дурак, – припечатал император, тяжело вздыхая, – если бы он пришел ко мне и сказал, что хочет жениться, разве я не устроил бы эту свадьбу? Сиэль, чтобы подобных глупостей от тебя не было, – резко бросил он мне, и я тут же поклонилась:

– Да, ваше императорское величество.

–Я что, похож на тирана? – вдруг задумчиво просил дракон, отпуская начальника стражи небрежным жестом. Тот поспешил сбежать, и на провокационный вопрос пришлось отвечать мне:

– Я думаю, вы производите впечатление справедливого и мудрого правителя, ваше величество. Страна процветает под вашим правлением.

Особенно коррумпированные чиновники и такие люди, как госпожа Иман.

– Врешь, – вдруг уверенно констатировал император. Перегнувшись через свой стол, он уставился мне в лицо: – И чем же я вызвал недовольство маленького Сиэля?

Я замерла, судорожно обдумывая, что мне делать. Наверное, он и вправду читает чужие мысли! Может, у него такая способность – чувствовать фальшь?

– Дело не в вас, ваше величество, – медленно произнесла я, тщательно подбирая слова. – Просто… лорд Эттрейо… купил меня. В сиротском приюте. И мне повезло, что я попал к нему, а не…– тут я сообразила, что с императором о борделях, наверное, не разговаривают, и спешно добавила, – Боюсь, другие дети оттуда попали в места похуже. Ваше величество, несомненно, мудрейший правитель, но никому не в силах искоренить человеческую жадность и пороки. Прошу наказать меня за дерзость, – чем больше я говорила, тем больше понимала, что надо было молчать, и наконец вытянула руку и замерла в ожидании императорского гнева.

– И зачем ты тянешь ко мне руки? – неожиданно спокойно отозвался правитель. – Я не твой учитель и линейкой тебя стукать не буду. Если я накажу, то, Сиэль, ты уже вряд ли поднимешься с пола, поэтому лучше не проси меня о наказании. Так, значит, Эттрейо купил тебя у работорговцев?

– Да, ваше величество, – отозвалась я, растерянно убирая руку под стол. Он что, не собирается сердиться?

– Ладно, открывай свиток и пиши, – я послушно раскатала на столе бумагу и занесла над ней кисть. – Приказать всем губернаторам провинций заняться искоренением рабства, и через два месяца явиться во дворец с отчетом. Те, кто не справится, будут лишены должности.

От удивления я даже на миг перестала записывать, но потом все же дописала текст как следует. Он что, просто так, из-за пары моих слов, может отменить рабство в целой стране?

Теперь мне стали понятны ненавидящие взгляды вчера. Тот, кто запросто разговаривает с императором, способен инициировать немалые перемены.

– Ну что, теперь ты доволен, Сиэль? – вдруг спросил император.

– Я недостоин оценивать ваши действия, ваше величество, – дипломатично отозвалась я. Хватит на сегодня откровений. Но, подняв голову от бумаг, я улыбнулась вполне искренне, на что правитель хмыкнул и приказал мне читать ему вслух бесконечную стопку писем и докладов.

Как я и опасалась, из-за сбежавшего Фуширо мне пришлось задержаться во дворце, и господину Каэлу вместе со мной. Впрочем, мужчина не ставил меня в известность, нарушило ли это его планы или нет. Мы вообще теперь редко виделись.

Скоро я более-менее привыкла находиться подле императора и поняла, как нужно ему отвечать. Главное, не врать прямо. В целом, новая работа устраивала меня почти всем. Единственным минусом было ее количество. У меня не было сменщика, и иногда мне приходилось засиживаться допоздна.

Однажды император вызвал меня прямо ночью, потому что ему в голову пришел стих, и он хотел записать его. Однако, пока я добежала, вдохновение правителя уже испарилось, зато на смену ему пришло раздражение, что он не успел зафиксировать такой замечательный образец поэзии. Поэтому мне пришлось до рассвета сидеть рядом, пока он перебирал строчки. В итоге стих сочинился, но он был почти полностью придуман мной.

Сообразив это, император обругал меня и выставил за дверь. Устало вздохнув, я побрела в свою комнату. Мне начало казаться, что Фуширо сбежал не с девушкой, а просто от жизни такой.

Теперь я почти не видела лорда Эттрейо. Раньше я проводила с ним практически весь день. Мы, конечно же, не разговаривали все время, но иногда просто молча сидели в одной комнате, и в его присутствии мне становилось как-то особенно легко.

Однако сейчас я видела его лишь вечером – он сдвинул свое расписание так, чтобы ужинать со мной, и я часто спрашивала его, как мне стоило поступить в той или иной ситуации. Постфактум, конечно, потому что все эти ситуации уже успели случиться днем. Чаще всего лорд Каэл одобрял мои действия, но иногда говорил, что я была неправа, и подробно рассказывал почему. И тогда я слушала его, подперев подбородок ладонью, и без опасений навлечь на себя подозрения любовалась его лицом. Я же внимательно слушаю, вот и смотрю.

Вообще, после прибытия во дворец я заново оценила все благородство своего опекуна. Меня уже пару раз пытались подкупить и один раз – пригрозить. От подкупа я наотрез отказалась, а про угрозу рассказала лорду Эттрейо. Не знаю, что он сделал, но больше ко мне не подходили. А того, кто мне угрожал, я через несколько дней увидела покидающим дворец почему-то на повозке, лежа. Словно он не мог сам ходить. Дернув плечом, я отогнала легкий холодок, пробежавший меж лопаток. Если господин Каэл проучил того человека, то, уверена, он не нанес ему слишком тяжелых повреждений. Мужчина никогда не одобрял лишней жестокости.

Оказавшись практически в разлуке с лордом Эттрейо, я вдруг впервые поняла, насколько он мне нужен. Все эти дни без него казались мне абсолютно бессмысленными. К тому же однажды я случайно увидела, как его атаковали флиртующие напропалую придворные дамы, и теперь мне все казалось, что пока я занята с императором, лорд Каэл может взять и… найти себе жену. А потом поставит меня в известность: вот моя жена, Сиэль. Скажи, что тебе приятно познакомиться.

Подумав об этом, я скрипнула зубами так громко, что император удивленно на меня покосился.

– Ты что, так возмущен изменениями в налоге на недвижимость? – спросил меня правитель, отодвигаясь от стола. Я положила кисть, осознав, что вообще-то, должна была начисто переписать мнение императора насчет законопроекта.