А когда обе барышни были переданы на руки воспитательницам и двери за ними закрылись, Рональд взял Катерину под руку.

– Кэт, я провожу тебя, а то ведь ты снова найдёшь себе какое-нибудь приключение. Ты, я погляжу, теперь мастер находить что-нибудь такое.

– Да просто невозможно же!

– Что именно? – вкрадчиво спросил он.

– Смотреть, понимать, что можешь что-то сделать, и не делать.

– Лучше не делать – целее будешь.

– И кем потом себя чувствовать? Тем самым трусом? Пусть бьют слабых и маленьких? Меня тоже били – потому, что слабая и маленькая?

– Да никто тебя не бил, кому ты нужна? – нахмурился Рональд.

– Вот и мне интересно – кому? По идее – никому, кроме Роберта, но выходит, что всё иначе. Что ты об этом знаешь? – Катерина попробовала впиться в него взглядом и что-то о нём понять.

– Что это вы, миледи, под ручку с милордом Рональдом по дому ходите? – раздался вдруг сбоку противный голос камеристки Нэн.

Эта-то что тут делает?

Катерина глянула – та сидела на лестнице, по которой, не случись очередного происшествия, ей бы как раз пришлось спускаться.

– А ты тут что, ногу лечишь? Пока миледи Маргарет там желудком мучается? – спросила как бы невзначай.

– Как мучается? – подскочила, подхватилась и была такова.

Но почему-то побежала не наверх, а к той лестнице, с которой спустились Катерина и Грейс. Что-то тут было не так.

– Позволь рассмотреть кое-что, – Катерина высвободилась из руки Рональда, добавила магических фонарей – ещё парочку к двум уже имевшимся, и стала внимательно рассматривать ступеньки. Потрогала пальцами – жир, как есть жир!

Что, первая загадка разгадана?

– Грейс, Рональд – посмотрите, что тут.

– Жир на ступенях? Чтобы кто-нибудь съехал? – не поверила Грейс.

– Как видишь.

Рональд же потрогал пальцами одну ступеньку, вторую, поднялся на три вверх, поскользнулся и грохнулся носом вниз – намазано было на совесть.

– Ну я ей задам, – мстительно произнёс он, поднимаясь.

– На сапогах тоже может остаться, – кивнула Катерина.

– Тьфу, сто чертей ей в задницу, – Рональд принялся снимать сапоги. – Эй, кто-нибудь!

Появился какой-то слуга, ему тотчас было велено звать милорда Джона.

Видимо, тот оказался поблизости – потому что поднялся снизу по той самой лестнице. И дальше оставалось только поручить всё ему – он тщательно осмотрел ступени сам, выслушал ругающегося Рона, причитающую Грейс и спокойную Катерину и обещал поговорить об этом вопиющем случае с миледи своей матерью прямо сейчас.

Но поднялся к ней, всё же, по другой лестнице, а эту велел кому-то вымыть. И ещё кому-то – нести милорду Рону другие сапоги.

А пока тот сидел босиком, можно было добежать уже до своих комнат и скрыться за тяжёлой дверью.

Катерина переглянулась с Грейс и перевела дух. Кажется, понятно, почему Кэт не высовывала носа из своих комнат – да потому, что по этому гадюшнику, вот самому настоящему гадюшнику, даже передвигаться, и то невозможно без страха за свою целостность и жизнь!

– Грейс, скажи – так и было, да? Я просто ничего не помню и поэтому удивляюсь, да?

– Так и было, – кивнула девушка. – Не зря у милорда Роберта две жены не выжили.

– Одну-то, как я понимаю, просто плохо лечили, здесь, кажется, всех плохо лечат. А вот вторая – про неё теперь тоже всё понятно. Для чего миледи Маргарет изводить невесток? Или это гениальная идея Нэн – если леди Маргарет фырчит на невесток, то их непременно нужно истреблять? Или она видит женой Роберта кого-то, кто ему не достался? Ты не слышала никаких сплетен обо всём этом?

Грейс вздохнула.

– Я слышала только то, что леди Маргарет никто не нравится. Ни одна жена милорда Роберта ей не нравилась. И жена милорда Джона ей не нравится, хоть они и виделись только на свадьбе. И жених миледи Летиции ей не нравится тоже – потому что на помолвке он будто бы ей что-то не то сказал, или не теми словами, в общем – не угодил.

Катерина нахмурилась. Вообще, конечно, обычное дело, и расскажи ей какая-нибудь приятельница ещё месяц назад о том, как жених дочери ей что-то не то сказал, она бы без тени сомнения поверила приятельнице, что так и было, а никак не девушке, и тем более – не её жениху. А теперь, видя леди Маргарет – искренне полагала, что той просто нечем заняться и некуда себя деть, вот она сидит в своих комнатах и злится на весь мир. И что уже получила? Один сын женат в третий раз, и всё время стремится сбежать куда-нибудь из дома, в том числе – и от жены. Второй сын не хочет, чтобы мать общалась с его женой. Третий сын – мелкий гадёныш, и его будущей жене можно заранее посочувствовать, потому что – педагогическая запущенность налицо. Дочь собирается замуж, и её жених уже сразу в неугодных. Конечно, может быть, там кто-то вроде Джейми, но совсем, совсем не обязательно. Что-то тут не так!

Катерине не раз случалось видеть, как в классе одни ученики травили других. Она всегда старалась прекратить подобное в зародыше – потому что оно изрядно осложняло учебный процесс. Здесь совершенно так же травили тех, кто слаб, или попросту ещё мал, и не мог за себя постоять – но никто травлю не прекращал. По мнению Катерины, в такое время и в таких условиях семья должна быть монолитом – как иначе защищаться-то, если они воюют каждый год с соседями? Но глава семьи почему-то думал иначе. Катерина даже и вообразить не могла, о чём он думал – с такими-то детьми. Лично ей бы уже было стыдно – и за балбеса Роба, и за бессовестного Джейми, ничуть не меньше, чем за собственного пьяницу Валеру.

Ладно, живём дальше. Видимо, здесь так – день прожили, и хорошо, ночь прошла – и ура.

На столе лежала стопка книг, принесённых Джоном, и нужно было понять – что там такое, для чего Кэт просила всё это ей привезти. Катерина добавила магического света и открыла первую книгу.

Вообще, конечно, книга – восторг историка. Манускрипт, вручную нарисованные иллюстрации – красота невероятная. Но сможет ли она это прочитать? Кэт-то могла! Давай-ка, тело, смотри хорошенько, да посылай мозгу правильные импульсы!

Ух ты, а ведь читать получается! «Королева Изольда родилась на заре майского дня…» Что за королева Изольда? Любовный роман, что ли?

– Грейс, скажи, я читала это раньше?

– Кончено, миледи! Вы очень любили легенды о королеве Изольде, и мы с вами мечтали, что встретим своих верных рыцарей – вы сэра Брана, а я – сэра Меуриса!

– Только никто из них нам почему-то не попался, – вздохнула Катерина.

Эх, придётся ведь читать. Культурный слой, как-никак. А тело было образованным.

– А ещё вы вышивали цветы из этой книги! – сообщила Грейс.

– Цветы? – не поняла Катерина.

– Ну да! Вот, смотрите, – Грейс взяла книгу, перелистнула несколько страниц и раскрыла на развороте, который, судя по всему, раскрывали часто.

Обе страницы почти полностью занимала невероятной красоты иллюстрация – влюблённая парочка в окружении цветущих алых роз. А Грейс пододвинула Катерине вышивку – и там были как раз эти самые розы. Хорошо хоть, без парочки, а то мучайся тут с ними.

А между соседними страницами лежала засушенная роза. Кэт собирала гербарии? Или это подарок от значимого человека?

– А откуда я взяла эту розу? – Катерина осторожно подцепила цветок кончиками пальцев и понюхала.

Сухой цветок, казалось, сохранял свой прижизненный тонкий аромат.

– Это милорд Саймон привёз вам откуда-то с юга саженец, вы его посадили, он вырос и зацвёл, – вздохнула Грейс. – Ни у кого в округе не было таких чудесных роз!

Ох ты ж боже мой, не только вышивать, но ещё и выращивать. Розы Катерине главным образом дарили ученики и их родители, сама она никогда их не высаживала. Помидоры – да, огурцы – да, кабачки и тыквы, капусту. Лук и морковку. А из цветов – бархатцы, анютины глазки, алиссум, дельфиниум. Лето короткое, не до роз. А тут, выходит, розы. Она вложила цветок на место между страниц и закрыла книгу.