Катерина не имела представления, что такое Скай, пришлось спросить. Оказалось – деревушка в паре часов хорошего конного пути, часть местных владений. Ну да, раз так, то Роберту неплохо бы знать, что происходит, какие есть вопросы и как их вообще решают.

– Грейс, что было в тот день с миледи? – Джон смотрел серьёзно, но – не как его отец, без злости и бешенства.

– В том и дело, милорд, что я не знаю. Утром после завтрака я понесла в стирку сорочки миледи, она здесь оставалась, вышивала, как всегда, вон вышивка так до сих пор и лежит. А как вернулась – так её уже в комнате-то и не было! Я искать – а никто не видел. И к ужину она не отыскалась. А потом пришёл милорд Роберт и сказал – что, мол, со скалы сорвалась, и они с милордом Роном отнесли миледи к колдунье Мэг, и она пока побудет там, потому что совсем плоха, а Мэг её непременно вылечит.

– А Мэг мы уже не расспросим, – вздохнул Джон. – Кэт, она совсем не говорила, вернётся ли когда-нибудь в наши края?

– Увы, – покачала головой Катерина. – Она была очень обижена на милорда Грегори.

– Да, у них никогда не было добрых отношений. Вы слышали легенду о том, что Мэг когда-то была супругой моего, и всех остальных, прапрадеда? Легендарного Уилла Телфорда, победителя врагов, долгожителя и вообще великого человека? Говорят, что тогда и зимы были мягче, и летом не было засухи. И даже моровые поветрия обходили земли Телфордов стороной.

– И так бывает? – не поверила Кэт.

– С детьми Старшего Народа бывает всё. Я б не отказался подружиться с кем-нибудь из них – потому что несомненная польза. Скажем, в трёх днях пути от нас на юго-запад живут Блэк-Роки, у них в родословной тоже отметился Старший Народ, и они умеют договариваться с лесными волками. На их землях нет ни разбойников, ни воров, ни заговоров – себе дороже. А дальше вдоль границы к западу, в паре дней от Торнхилла, – Сайленсы, у них заговорённые пастбища, все знают. Туда нет хода ни чужаку, ни волку. А у Роузвиллов, родичей леди нашей матери, есть дальняя родня Сквиксы – и у них на землях бьёт чудесный источник с исцеляющей водой, верным средством от всякой болезни. Может быть, кстати, как будет потеплее, свозить тебя туда, да ты и вспомнишь, что было?

Катерина только вздохнула – ведь они и вправду в это верят! Болтовня служанок – одно, а когда человек, подобный Джону, по местным меркам образованный и весьма рассудительный, серьёзно о таком говорит – неужели и правда это не сказки?

С другой стороны, её магия – это совсем не сказки. Свет-то горит! И вода греется!

– Посмотрим ближе к весне, – кивнула она.

Когда у них тут вообще весна?

И снова в дверь застучали.

– Миледи Кэт, вас требует миледи Маргарет! – раздалось из коридора.

Вот только ещё не хватало, подумала Катерина.

– Не пугайся, Кэт, всё будет хорошо, – Джон ободряюще взял её за руку. – Пойдём, я сопровожу тебя.

Он вежливо предложил ей руку и придержал тяжёлую дверь, а Грейс выскользнула за ними.

Джон проводил Катерину на третий этаж – к покоям его матери, постучал, заглянул и спросил:

– В порядке ли леди моя мать?

– Милорд, мы очень рады вас видеть, – двойные двери распахнулись, и на пороге появилась неизвестная Катерине служанка. – Проходите же!

– Я загляну ненадолго, – кивнул Джон. – Со мной леди Кэтрин.

Внутри Джон хорошо знал дорогу – из небольшой комнаты с лавками и столом, за которым три девушки что-то шили. При их появлении они прямо подскочили из-за стола. Дальше была анфилада – три комнаты одна за другой, в каждой что-то делали женщины и девушки, и в четвёртой в резном деревянном кресле с подушечками восседала леди Маргарет.

– Джон, милый, как я рада тебя видеть, мальчик мой, – защебетала она, не обращая внимания на Катерину.

Джон подошёл и поцеловал матери руку, Катерина поклонилась и села на лавку у стены, Грейс примостилась рядом. И пока леди Маргарет расспрашивала Джона о поездке домой и в другие места, – рассматривала устройство и убранство комнаты.

В окне были прозрачные стёкла – как и в Катерининой комнате. На стенах – гобелены, там какие-то девы странных пропорций ходили по саду, а на деревьях в том саду висели огромные яблоки. Или не яблоки – кто их знает-то? Вдоль стен – лавки, на одной из них сидела Нэн и мотала какие-то нитки в клубок, и недобро поглядывала на Катерину – мол, чего расселась? Но очевидно, что при госпоже и при Джоне права раскрывать рот ей не давали, и то хорошо.

В открытой двери была видна спальня – кровать с резными деревянными столбиками по углам, на ней – много, судя по всему, тёплых одеял. И вообще оттуда распространялось тепло – в этой-то комнате не было ни печки, ни камина, как и в комнатах Катерины.

Тем временем Джон рассказал матери о своей поездке – без деталей, где был, да и всё, и передал привет от своей супруги Анны, пребывающей в Солтвике.

– И что это Анна нас не навестит? – поинтересовалась скрипучим голосом леди Маргарет. – Слишком гордая?

– Кто же за хозяйством присмотрит, если ещё и она будет по гостям ездить? – усмехнулся Джон, но Катерина поняла – всё-то он видит.

Понимает, что здесь ему пришлось бы постоянно защищать жену от шпилек и нападок, а то и от чего похуже, если вспомнить двух предыдущих жён Роберта. И поэтому она в Солтвике – и всё спокойно. Надо обсудить с ним этот вопрос – вдруг чего присоветует?

Джон откланялся, подмигнул Катерине и стремительно отправился куда-то по делам – очевидно, дел у него было больше, чем у любого другого в здешнем замке. А Катерина осталась под прицелом.

– Явилась, не запылилась? – хмуро спросила свекровь. – Вели своей девке пойти на кухню и принести мне хлеба да соли.

– Охотно, миледи. Но только если Нэн составит ей компанию.

– У Нэн нога болит, нечего ей по лестницам скакать. Ушиблась она.

– Так тогда ногу нужно выпрямить и привязать к ней лёд. Чего на низком сундуке сидеть? Чтобы ещё сильнее нагрузить больное место? А лучше и вовсе лечь, – пожала плечами Катерина.

– Слышала, что моя высокоумная невестка говорит? Что надо пойти и лежать. Может, и права? Пойди и ложись, – кивнула леди Маргарет своей горничной.

Та поклонилась и исчезла, и ни намёка ни на какую больную ногу.

– Иди, Грейс, подожди меня снаружи, – тихо сказала Катерина.

Грейс тоже вышла и прикрыла за собой дверь. Впрочем, у свекрови мог кто-нибудь сидеть в спальне – чтобы потом подтвердить, что гадкая невестка говорила без уважения, или что-нибудь того хуже.

– Ну что, все углы проверила? – хмыкнула свекровь. – И что нашла?

– Дел мне других нет, только углы проверять, – отвечала Катерина.

– Совсем страх потеряла? Чего язык распускаешь, где не следует? Какие скатерти тебе не по душе пришлись? Можно подумать, у себя дома ела на золоте?

– Отчего же на золоте? Но чистое столовое бельё и чистая посуда ещё не повредили никому. Даже самым богатым и знаменитым. Как и отсутствие паутины на кухне. Или вам нравится есть хлеб с пауками?

– Какой, спаси господи, хлеб с пауками? – леди Маргарет вытаращилась на Катерину, будто та на неё пистолет наставила.

– Такой, обычный. Когда весь потолок над котлами заплели пауки – то непременно кто-нибудь из них в те котлы свалился, неужели непонятно? Так, наверное, и мыши тоже есть? Правда, я пока не видела, но – это же не значит, что их нет? Кошек не видела тоже. Наверное, надо спросить? Я не хочу, чтобы ко мне ночью скреблись мыши.

И вдруг отчётливо поняла – мыши есть, свекровь их боится, и не зря – они приходят каждую ночь, потому что у неё тут еда – на столе стояли плошки с вареньем, фруктами в сахаре и пресловутыми грушами в меду. Мышам раздолье. Может, ей того, котёнка подарить? Или не надо, потому что она – вредная и злобная?

– Не твоё дело, ясно? Если доживёшь до того, что сама будешь хозяйкой – там и разберёшься, где пауки, а где мыши, и то – если научишься придерживать свой гадкий язык! А пока – и думать о том не смей, ясно? И по дому не броди, будто у тебя работы никакой нет, а то посажу простыни подрубать!