— Недавно сообщили, что он закончил возведение деревянного короба, — ответил адъютант контаррена. — Сейчас туда заносят остатки досок и раскладывают на лесах. Как только всё будет закончено, леса обрушат. Грохот будет слышан даже в ставке короля.

— Отлично, — альдор задумчиво посмотрел на Донцова, который застыл, устремив взгляд в одну точку на макете. — Сэр Светозар, вам, судя по всему, достался сложный противник, и, хотя результат поединка формально не скажется на исходе общего сражения, ваша победа воодушевит нашу армию. Я надеюсь, вы справитесь с ним.

— Я сделаю всё возможное, великий, — поклонился Донцов.

Ещё несколько минут назад он был совершенно спокоен. Ему было известно, что вскоре состоится поединок рыцарей перед основным сражением, и когда обсуждалось, кто будет биться под знаменем Синего Грифона, выбор альдора пал на него. Грядущая схватка с неким абстрактным противником его нисколько не тревожила, напротив, он был польщён тем, что его мастерство оценено по достоинству. Он был уверен в победе, поскольку умел биться с любым противником и любым оружием. Что мог противопоставить его многостороннему опыту и продвинутым методам подготовки этот дремучий мирок? Даже на Земле у него было не так много противников, с которыми ему сложно было бы справиться, а здесь он до сих пор не встретил никого, кто, действительно, заставил бы его сомневаться в своей удаче. До этого момента он относился к будущему поединку довольно легкомысленно, представляя себе что-то вроде обычного турнира, и только услышав знакомое имя, ощутил сильное беспокойство.

— Простите, лорд контаррен, — проговорил он, взглянув на Беренгара. — Я не сведущ в военных обычаях вашего мира. Прошу вас пояснить, что вы имели в виду, говоря об обычных условиях проведения поединка?

— Это будет первый официальный бой войны, сэр Светозар, — ответил тот. — И это значит, что он будет проходить по военным законам. Вы будете сражаться боевым оружием, допустимы все приёмы, ведущие к победе, ценой которой будет жизнь вашего противника.

— То есть это поединок на смерть? — спросил Кроу, обернувшись.

— Это же война, сэр Кроу! — воскликнул Лорант, который старался исправить недавнюю оплошность на военном совете и теперь всё свободное время посвящал изучению военных хартий. — В этом поединке можно калечить и ранить как соперника, так и его коня. Если соперник окажется на земле, можно, руководствуясь рыцарским кодексом, спешиться и дать ему возможность подняться и достать оружие, а можно тут же добить копьём, оставаясь в седле. Смерть противника будет символизировать поражение вражеского войска в решающем сражении. Это покажет, что боги на нашей стороне, и воодушевит воинов луара на подвиги.

— Хорошо сказано, — кивнул альдор и тяжело поднялся. — Я пойду к себе и займусь делами. Лорант, навести мать и сестёр. Они заняты обустройством лазаретов в амбарах зернового рынка.

— Да, великий, — кивнул принц. — Лорд контаррен позволит сэру Светозару сопроводить меня?

— У тебя есть своя свита, — проворчал альдор до того, как Беренгар ответил согласием. — Думаю, сэру Светозару нужно начать подготовку к поединку.

— Верно, — согласился контаррен. — Идите, Светозар. Вам нужно отдохнуть и настроиться на поединок. Я обойдусь без вас, однако, если решите покинуть дворец, сообщите дежурному офицеру, где вас можно будет найти. Сэр Кроу, можете сопровождать вашего друга.

Донцов и Кроу поклонились ему и покинули зал совета. Донцов был рад, что ему не пришлось идти с принцем и выслушивать его щебетание. Мальчик, начитавшись военных хартий, был явно воодушевлён романтикой былых войн и пока понятия не имел, что война это не только подвиги и победы.

— Я правильно понял, что они предлагают тебе убить Юру Булатова? — спросил Дэн, пока они шли по залам дворца, направляясь в казармы гарнизона.

Донцов невольно поморщился, но этой фразой Дэну удалось довольно точно сформулировать то, что только что случилось. Впрочем, здесь можно было бы добавить одно уточнение, и он его добавил:

— Это не предложение, Дэн. Это приказ.

— И что ты собираешься с этим делать? — растерянно спросил Кроу.

— Пока не знаю, — покачал головой Донцов. — Я хочу поговорить с Адрианом и Энцо. Они ведь пока здесь?

— Кто-то должен охранять дворец. Наверно они сейчас где-то в карауле или отсыпаются после дежурства.

Небо над луаром уже налилось сочной густой синевой. Улицы и площади постепенно погружались в темноту, с которой отважно боролись армии фонарей, факелов и костров, разожжённых в кованых чашах, установленных на треножники прямо посреди мостовой. Суета в городе не замерла с наступлением тёмного времени суток. Горожане продолжали подготовку к обороне, но теперь уже меньше телег и подвод передвигалось по улицам, зато больше стало людей с оружием, проходивших в одиночку, группами и стройными колоннами. Причём оружие было не только у военных. Купцы, ремесленники и наёмные работники готовились встать в ряды ополчения. И даже женщины теперь появлялись на улице, надев поверх лифов и корсажей кольчужные накидки или некое подобие доспехов, закрывавших плечи и правую руку, а на поясах у них помимо круглых сумочек, расшитых шёлком и речным жемчугом, висели ножны с длинными кинжалами.

Посреди этого моря огней и деловитой суеты горожан неприступной твердыней стоял тонущий в подступивших сумерках замок альдора, лишь местами подсвеченный огнями, и его тёмная громада казалась оплотом стабильности в этом тревожном и неспокойном мире.

Сменившись с поста у ворот, Адальбер и Коррадо поднялись на крепостную стену, где их ждали Донцов и Кроу. Новости быстро разносились по дворцу, особенно среди рыцарей, и им уже было известно о том, что со стороны землян в поединке перед сражением будет участвовать Булатов.

— Он ведь вроде неплохой боец? — задумчиво спросил Адриан, опершись на каменную выемку между зубцами крепостной стены.

— Очень неплохой, — кивнул Донцов, встав рядом и тоже задумчиво глядя на вереницы огней, осветивших внутреннюю стену предпоследнего оборонного кольца. — Я бы даже сказал, очень хороший.

— Он призёр первенства Европы по историческому фехтованию прошлого года и абсолютный чемпион России, — проговорил Кроу.

— Это ведь любительские соревнования? — уточнил Энцо.

— Конечно, но это не значит, что там сплошная бутафория, — заметил Донцов. — Среди участников состязаний есть очень сильные бойцы. У них хорошие национальные школы. Многие участники соревнований служат в космофлоте и космическом десанте, так что для того, чтоб побеждать их, нужна отличная подготовка.

— И у Булатова она есть? — поинтересовался Адальбер.

— Если ты хочешь знать, может ли он меня победить, — вздохнул Донцов, — то я скажу тебе, что всё возможно, но до сих пор такого не случалось. Во всех спаррингах мне удавалось взять верх, хоть это и было очень нелегко.

— То есть ты всегда его побеждаешь?

— Да, потому что он — спортсмен, а я — солдат. Он зажат кучей условностей, которых для меня не существует, и я знаю все его ограничения, как свои пять пальцев, и всегда играю на этом.

— А если он отбросит эти условности и захочет тебя убить? — Адальбер повернулся и посмотрел ему в глаза. — Если он будет настроен на смертельный бой, а не на дружеский спарринг?

— Тогда не знаю. Впрочем, я всё равно умею больше, чем он. У меня в арсенале есть такие приёмы, которым не учат тренеры и наставники. Но я не собираюсь его убивать. Я даже не рассматриваю такую возможность.

— Так, — кивнул Адальбер, — давай по порядку. Поединок уже назначен и отменять его никто не станет. Альдор приказал тебе участвовать в нём. Отказаться ты не можешь. Или можешь?

— Не могу, — покачал головой Донцов.

— Значит, светлым утром ты наденешь латы, сядешь на коня, тебе подадут боевое копьё с острым наконечником, и ты выйдешь на поединок. По установленным местными правителями правилам ты будешь должен убить противника или умереть. И что ты будешь делать?