Короче, идти в темноте оказалось тем еще развлечением. Даари умудрилась одновременно замерзнуть и вспотеть. Все это время звезды, не мигая, смотрели сверху, необратимо далекие.

На дороге дело пошло легче. Во-первых, само дорожное полотно все-таки выделялось в окружающей черноте сероватой полосой, во-вторых, особенных кочек на нем тоже не было, хоть местами асфальт и потрескался.

Даари впала почти что в транс, механически передвигая ноги и стараясь шагать быстрее, чтобы не замерзнуть. К несчастью, нельзя было ориентироваться даже на горящие вдали огни: крошечный гарнизонный городок Сереген не давал засветки. Поэтому Даари не особо понимала, сколько ей осталось. Дорога из ниоткуда в никуда. Даже засомневалась в какой-то момент, в ту ли сторону она вообще пошла... Но нет, она отлично помнила, откуда и как они ехали. Потом она нашла на небе яркую Тройную Звезду, которая всегда висит на севере, и успокоилась на этот счет.

По какой-то странной причуде психики — или ничего странного здесь не было? —механически переставляя ноги, Даари вспоминала в основном свою последнюю встречу с Драконом. Когда он, во всем великолепии своего Ректорства и Владычества восседал на изукрашенном троне, а она стояла на сцене, покачиваясь от ужаса.

***

...Даари слышала, что видеть у ног труп поверженного врага — приятно. Древние, кажется, даже считали это изысканным наслаждением. Но в тот момент память предков не спешила в ней пробудиться. Напротив, Даари завладел дикий страх. «Нет! Я не хотела! Давайте как-нибудь отменим последние четверть часа!»

Она правда не хотела.

На ум пришла поправка достопочтенной супруги Вэи, жившей пятьсот лет назад — так сказала госпожа Лайет? Согласно ей нельзя убивать во время дуэли до «первого ранения», даже если первым по противнику пришелся именно смертельный удар.

А ведь у госпожи Вейкат остались сыновья. И муж. А про него тот же Дракон говорил, что, дай ему время, он бы составил конкуренцию любому более сильному магу просто за счет хитроумия... И он, вероятно, теперь станет врагом Даари.

А еще в голове крутилось: «Раз все это было подстроено, раз многие тут на стороне Вейкатши, то теперь они меня сожрут». Никто не поверит — не захочет поверить! — что Даари случайно. Что она не хотела.

Ой-ой.

Ей казалось, зал должен всколыхнуться живым морем, наброситься на нее и поглотить. Но в первые секунды зал молчал, оторопев от шока.

Даари каким-то чудом поняла, что истекают последние секунды, когда она может хоть что-то изменить, хоть как-то повлиять на свою судьбу. Упустишь их сейчас — и ее жизнь окончательно и прочно окажется в чужих руках. Причем хозяева этих рук заведомо решили, что публично «опустить» слишком зарвавшуюся адептку, посмевшую перечить преподавательнице в чем-то — хорошая идея.

Или — страшная мысль пришла в голову — может быть, дирекция Академии хочет сразу разобраться с ней за все хорошее? За то, что она непонятно кто непонятно откуда; за неуклюжее разоблачение заговора против то ли принца Лаора, то ли одного из ведущих кланов, хрен поймет; за разрушенный чердак башни Небесного порядка... Или они вообще знают о демоне?.. Бесы-демоны, а ведь наверное знают! Тогда в этом свете ее подставная дуэль с Вейкатшей вообще по-другому выглядит.

(Позже Даари сама удивлялась, как она успела продумать все это так быстро. Впрочем, едва ли ее мысли были по-настоящему логичны и последовательны: скорее шок от зрелища обезглавленной противницы как-то сразу выволок из ментальных лабиринтов зреющие там концепции и понимания).

— Прощения и милости! — Даари повернулась к зрительному залу, ища золотую, сияющую фигуру Дракона. — Прощения и милости, Владыка!

Она упала на колени в полную придворную форму (ну, как она ее себе представляла по фильмам и насколько могла воспроизвести), коснувшись лбом пола.

Ее вопль словно бы разорвал сковавший всех шок — а может быть, просто времени прошло совсем мало, считанные доли секунды?.. Зал тут же загудел; кто-то вскрикнул, кто-то истерически засмеялся. Кто-то взвизгнул, но тут же раздался звук пощечины и визг затих: зрительный зал из адепток и преподавательниц умел владеть собой и наводить дисциплину в своих рядах.

— Дуэль завершена! — произнес сильный, ровный голос госпожи Лайет. — Адептка Сат парировала удар госпожи Вейкат и нанесла собственный, обезглавив противницу.

Гул в зале заслышался сильнее, Даари услышала топот на сцене: видно, служба безопасности поднялась и окружила ее. Она не рисковала оторвать лоб от слега пыльных половиц. Даже отметила, что, наверное, перед конкурсом их как следует отмыли.

— За что ты просишь прощения? — спросил холодный голос Дракона (гул мгновенно стих). — За убийство своего врага?

— За неосторожность и невежество! — выпалила Даари, почти не обдумывая вопрос. — Я не хотела убивать госпожу Вейкат! Просто не рассчитала...

Ее голос сорвался; она поняла, как невнятно и неправдоподобно звучит это оправдание. Никто ведь не видел ни того, что именно сделала госпожа Вейкат, ни что именно сделала Даари... То есть у госпожи Лайет гигантский судейский опыт, она наверняка поняла, что Даари не плела никакого заклятья, а использовала чары госпожи Вейкат — но почему-то не сказала об этом. И как теперь Даари оправдываться?

А, будь что будет. У нее есть единственный шанс хоть что-то рассказать Дракону.

— Госпожа Вейкат применила очень сильные чары, я никогда таких не видела. Я увернулась, ослабила натяжку, чтобы самой его использовать. Хотела просто ее остановить... А у нее голова слетела!

Зал взорвался гулом и даже шумом; Даари услышала визгливый вопль: «Нет, ну вы слышали?! Просто возмутительно!» — и узнала по голосу госпожу Виаллину. Надо же, и она тут — как это Даари не заметила этого попугая в зрительном зале?

Шансы Даари стремительно иссякали, если они вообще оставались, эти шансы. Поэтому она сказала то единственное, что еще можно сказать:

— Прошу о милосердии, Владыка! Я знаю, что по законам Академии и Двора родные преступника тоже отвечают... Но проявите снисхождение к моим братьям! Я ведь... Я ничего не замышляла, случайно вышло... Они тут вообще ни при чем!

Даари старалась держаться достойно, но на самом-то деле ей отчаянно хотелось вымаливать прощение и для себя тоже. Вот только ясно было, что не выйдет. Дракон явно не в том настроении, чтобы миловать ее, но можно попытаться спасти хоть что-то. И одно дело просто сидеть в тюрьме (как это, Даари не представляла, но уверена была, что жутко: все над тобой издеваются, ни унции человеческого достоинства!), а другое дело — все то же самое плюс знание, что ты подвела самых близких людей под гигантские штрафы, взорвавшие их будущее.

— Старшая судья Академии Лайет, — неожиданно проговорил Дракон.

— Да, Владыка? — почтительно спросила госпожа Лайет.

На сей раз в голосе ее не звучало ничего похожего на ехидство. Она не попыталась обратиться к Дракону каким-нибудь легкомысленным прозвищем, да и вообще говорила в высшей степени формально.

— На ваш профессиональный взгляд, госпожа Вейкат владела атаками сути?

— Не могу знать в точности, Владыка. Атака, которую она попыталась развернуть, несомненно была крайне мощной, однако какого рода — сказать не могу, поскольку последствия атаки не наступили. Если принять слова адептки Сат за правду, то, вероятно, атака госпожи Вейкат могла быть атакой сути.

«Что за атака сути? — в панике подумала Даари. — Никогда о таких не слышала!»

Вместе с паникой в ней всколыхнулась надежда, пока еще она не понимала — на что.

— Что ж, — неожиданно голос Дракона прозвучал хоть и по-прежнему холодно, но без того ледяного гнева, который пугал Даари раньше; скорее, ровно, без намека на эмоции. — Адептка Сат, я полагаю, ты не знаешь, что такое атака сути? Раз ты изучаешь магию всего полгода.

— Не знаю, Владыка, — покорно согласилась Даари.

— Полагаю, то же самое скажут и многие другие адептки в этом зале... Что же, я ваш ректор, я обязан просвещать вас, — Дракон по-прежнему говорил величественно и серьезно, но все же в этой фразе Даари послышалась ехидная насмешка. Он как-то изменил интонацию; стало сразу ясно, что он обращается ко всему залу и при этом вещает... В смысле, читает что-то вроде короткой лекции. — Атака сути наносится на уровень глубже, чем обычный физический план. Именно эту технику используют для того, чтобы лишить мага возможности плести чары, — на этом месте по залу пронесся вздох ужаса. — Такая атака требует огромной мощности магии, прогоняемому по магическому каналу. Если адептка Сат сказала правду и она правда лишь изменила натяжение канала госпожи Вейкат, то, несомненно, получившийся канал мог остаться достаточно сильным для убийства, — продолжил Дракон. — Чего адептка Сат действительно могла не заметить в силу своей неопытности.