Он вытащил и Елену сначала со склона горы, а потом из виноградника.

– Вы его давно знаете?

– Около пяти лет. Мы встретились на задании в Сиднее, потом несколько раз сталкивались. – Он отодвинул миску. – Он через своих людей узнал, что меня подставили, и позвонил. Я успел скрыться за несколько минут до того, как прислали ребят меня забирать.

– И он привез вас сюда?

– Он считал, что здесь безопасно. Они ведь не знали, что мы близкие друзья. – Джадд усмехнулся. – Я тоже не знал.

– Но вы рады, что он вам помог.

– Черт, конечно. – Губы его искривились. – Только хочется, чтобы Логан поторопился. Мне начинает надоедать.

Елена сменила тему:

– Видела вашу картину. Очень понравилась.

– Мне тоже нравится. Мне нравится все, что я здесь делаю. Я вообще устал и собирался бросить все свои старые дела. – Он всмотрелся в ее лицо. – Но вы, похоже, не собираетесь?

– В смысле?

– За долгие годы я стал очень хорошо разбираться в людях. Вы не прячетесь, вы выжидаете.

Она и не подозревала, что он ее изучает.

– И что?

– Ничего. Делайте что хотите. Играйте в любые игры. Но знайте, что Гален не должен пострадать ни в коем случае.

Она с любопытством посмотрела на него.

– И что вы сделаете, если и за этим не услежу?

– Я у него в долгу. Так как вы думаете?

Она никогда не видела такой ледяной улыбки.

– Тогда хорошо, что у меня нет ни малейшего намерения допустить, чтобы он пострадал. – Она встала. – Спасибо за кофе, Морган.

– Рад стараться.

Елена вышла из кухни и направилась к спортзалу.

«Выжидаю, не прячусь», – подумала она.

Джадд Морган был так же проницателен, как и Гален, но она вовсе не так уж безжалостна, как он предположил! Ненависть не настолько переполняла ее, чтобы она могла пожертвовать невинными ради наказания виновных.

Или могла? Когда наступит время, сможет ли ее что-то остановить, если появится возможность навсегда избавиться от Чавеза? Он нависал над ней, подобно чудовищной горгулье, представляя постоянную угрозу. Она не могла терпеть его власть над собой впредь.

Барри закончил заниматься через несколько минут после того, как она вошла. Он пробежал мимо нее, направляясь наверх, в душ. Она было пошла за ним, но Гален остановил ее:

– Все в порядке? Зачем ты уходила, пока мы занимались.

– Я услышала, что Морган возится в кухне, и решила выпить чашку кофе. Чтобы хорошо начать день, мне требуется кофеин.

– Если тебе требуется внешний стимул, значит, ты пошла на поправку.

Она кивнула.

– Слава богу. – Он улыбнулся. – Я бы очень огорчился, если бы ошибся. Разумеется, любой имеет право ошибиться раз в тысячелетие, и все же…

– Тихо. – Она не удержалась от улыбки. Он раскраснелся, как Барри, блестел от пота и явно был переполнен энергией. Ей внезапно захотелось протянуть руку и взлохматить его темные волосы, как она делала с Барри. Плохая мысль. – Сейчас ты процитируешь свою мамочку, а я к этому не готова.

– Почему? Ты свой кофеин получила. – Пружинистыми шагами он направился к лестнице. – Ну, ты подружилась с Джаддом?

– Не совсем.

Он остановился и обернулся к ней.

– Он предупредил меня: я не должна допустить, чтобы с тобой что-то случилось.

– Вполне понятно. Он слегка перебирает с заботой обо мне. Знает, какое я слабое и хрупкое существо.

Она фыркнула.

– Однако любопытно, как возникла такая тема? – спросил вдруг Гален.

– Он сказал, что я не прячусь, я выжидаю.

– А, Джадд, он умница. Он понимает разницу.

– Ты с ним не говорил про Чавеза?

– Я сказал, что он ищет тебя и мальчонку. Но я не говорил, что ты хочешь избавиться от него раз и навсегда. Хотя Джадд вполне мог сам догадаться, особенно если увидел, как ты тренируешься в сарае.

Она замерла. Она была уверена, что о ее занятиях никто не знал.

– Моя работа – знать, где ты находишься в любой момент, – сказал Гален, отвечая на незаданный вопрос. – Ты прилично надрываешься во время этих занятий. Как рана?

– Заживает.

– Я так и думал, иначе бы вмешался. – Он театрально вздохнул. – Рад, что не пришлось. Мне моя шея дорога как память. Ты ведь страшная женщина.

– А ты несешь околесицу, – усмехнулась Елена.

– Но занимательную. – Гален остановился на первой ступеньке лестницы. – Я скажу Джадду, чтобы он не взваливал на тебя ответственность, если Чавезу повезет. Я знал, во что ввязывался.

– Тебе так скучно, что ты ввязываешься во все, что придется?

– Мне не скучно, – тихо произнес он. – Ты действуешь на меня крайне… стимулирующе.

Она резко вздохнула. За пару секунд он сумел отбросить легкий тон и заговорить почти мрачно. Она отвернулась.

– Я сама решаю свои проблемы, Гален.

Он кивнул.

– Именно поэтому ты так стараешься. Как у тебя обстоят дела с оружием? Ты не потеряла навыки за последние шесть лет?

Она покачала головой.

– Я выросла среди пистолетов и ножей. Эти навыки не исчезают.

– Но у тебя слабовато с рукопашной. Мне надо будет об этом подумать. – Он пошел наверх, перешагивая через ступеньки. – Сразу же после душа. Слушай, будь добра, включи духовку и поставь ее на 250 градусов. Я буду печь к завтраку печенье.

Она смотрела ему вслед. Было трудно противиться этой безбрежной энергии и безмерной самоуверенности. Она собиралась настаивать на своей независимости, а также заявить ему, что не собирается им жертвовать. Не вышло. Он поймал ее врасплох, и пришлось защищаться.

Она еще подумает об этом, но позже.

Вздохнув, она пошла на кухню и включила духовку.

Елена крепко спала в гамаке на веранде.

Гален осторожно закрыл за собой дверь и немного помедлил, глядя на нее. Он ни разу не видел ее такой уязвимой с того вечера в Томако. Когда она бодрствовала, то всегда была предельно собранной и настороженной. Нет, не совсем так. Иногда, когда она бывала с Домиником и Барри, она… излучала сияние. От нее нельзя было оторвать глаз.

Сейчас сияния не наблюдалось, но щеки раскраснелись от жары. Губы расслаблены и полуоткрыты, а тело…

Про ее тело так лучше не думать.

«И вообще, перестань на нее пялиться», – сказал он себе.

Он собирался разыскать Джадда. Вон он, кстати, стоит в стороне, у забора. Пора переходить к делу.

Не сводя с нее глаз, Гален тихо прошел по веранде и спустился по ступенькам.

Она не пошевелилась.

– Я собираюсь нарисовать твой проклятый загон. Тут есть очень интересные световые контрасты и тени, – заявил Джадд, когда Гален подошел к нему. – Но ты мог бы найти для меня лошадей. Что за загон без лошадей?

– Пустой? – Гален облокотился на забор. – Ты взгляни на это с другой стороны. Любой дурак может нарисовать загон, полный лошадей. Сколько раз уже рисовали. А ты передашь одиночество, течение времени, миф о ковбое, потерявшем друга…

– Меня сейчас стошнит.

– Тогда ищи свои причины. – Гален взглянул на далекие горы. – Хочу попросить тебя об одолжении, Джадд.

– Кроме мытья посуды?

– Понимаю, ты не хочешь портить свои драгоценные руки, но кто-то должен делать повседневную работу. Себя я должен беречь для более важных вещей.

– Кончай, Гален.

Гален сразу перестал ерничать, как рубашку сбросил.

– Я хочу, чтобы ты поработал с Еленой.

– Что?

– Поработал ее спарринг-партнером. В рукопашной.

Джадд взглянул на спящую в гамаке Елену.

– Не пойдет.

– Ей это необходимо.

– Ты хочешь, чтобы я ее научил каким-то приемам?

– Нет. Она сама может тебя многому научить. Но ей нужно попрактиковаться.

Джадд скептически поднял брови.

– Она женщина. Я не люблю бить женщин.

– Ты попробуй. Она может тебя удивить.

– Ты тоже служил в специальных войсках. И ты куда чаще дрался врукопашную, чем я за последние годы. Сам ее потренируй.

– Нет, это не пойдет.

– Почему?

Гален помолчал. Потом нехотя произнес: