Даари заледенела внутри. Она опустила палочки с зажатым между ними кусочком обалденно вкусного баклажана, жареного в кисло-сладком соусе. «Хватит, — сказала она. — Вряд ли Дракон будет одной рукой миловать, другой казнить. Или как тогда понимать его слова, что я в него влюблюсь?»

— Не волнуйтесь, — Лаили вздохнула. — Бесы-демоны, не знаю, как начать-то… Слушайте, Даари, вы мне симпатичны. Мы уже выяснили про ваших братьев, и знаем, что вы выносили лекарство для старшего, у которого вдруг пропали симптомы магической гиперчувствительности.

Даари едва не воскликнула «Это не он!», но вовремя остановила себя, так что у нее изо рта вырвался только невнятный возглас. Ведь никто пока впрямую не обвинил Инге в том, что он продавал пилюли. Может быть, служба безопасности и не связала это с убийством министра...

Лаили продолжила:

— Вы не переживайте, совершенно ясно, что раз ваш брат принимал лекарство, то он не мог его продавать. Значит, в недавнем… скажем так, скандале в верхах вы не замешаны. Вы ведь опасались, что мы так подумаем? Вы, конечно, все равно совершили преступление, раз вынесли кровь с территории кампуса, но сверху пришло распоряжение вас не трогать. Я так понимаю, вас можно поздравить с повышением?

Даари обрела дар речи.

— Вроде того.

— Вы молодец, — ободряюще произнесла Лаили. — Я же говорю, вы мне нравитесь. Но, без обид, у вас пока недостаточно высокий пост, чтобы полностью избежать внимания службы безопасности. Несмотря на запрет, мы можем доставить вам немало хлопот… по другим поводам. У меня начальство такое — обязательно найдет, до чего докопаться. Чем выше должность, тем больше поводов.

Лаили пожала плечами, чтобы показать: я, мол, не причем, это все служба.

Опять же, инстинктивным порывом Даари было сразу начать протестовать и отпираться — мол, если вы думаете, что я выдам вам моего брата… Но она умудрилась удержаться.

— Что от меня требуется? — спросила она деревянным тоном.

— Покажите мне, как вы вынесли пилюли из здания Академии. Нам нужно это знать, чтобы предотвратить прочие попытки хищения.

— В смысле? — не поняла Даари. — Что вам показать?

— Как вы смогли пронести их под рамкой детектора? — терпеливо проговорила Лаили. — Сунули в презерватив и проглотили? Положили в толстостенный контейнер из «теплого льда»? Или нашли отверстие в стене?

Даари только хлопала глазами.

— Проглотить презерватив?! Неужели кто-то так делал?!

— У нас — нет, это из арсенала таможенников больше, — пояснила Лаили. — В Академии и во дворце все эти способы не работают, мы проверяли. Талисман-детектор на проходной засекает драконью кровь даже сквозь тело, контейнер с толстыми стенками будет большим и легко обнаруживается обыском, а целостность периметра постоянно проверяется. Но я не удивлюсь, если вы придумали что-то хитрое. Человеческая изобретательность безгранична.

Даари похолодела. Так Тарик чуть было не подвел ее под монастырь еще более глупо, чем она думала! И в самом деле, как это никому из них в голову не пришло, что такое ценное лекарство, как Драконья кровь, охраняется амулетами-детекторами?

— Я клала пилюли в таблетницу, — медленно и раздельно сказала Даари. — В таблетницу, потом в рюкзак или в карман куртки, если в холодное время, я тогда не всегда рюкзак ношу. И просто выходила с ней.

— Где вы купили таблетницу? На черном рынке? На распродаже обедневшего клана?

— В аптеке около дома! — воскликнула Даари. — Она обычная, сетевая. «Лекарственные травы дядюшки Финнара». Их куча по всему городу!

— Извините, но вы сейчас лжете, и очень нелепо, — возразила Лаили. — Как я уже сказала, амулеты очень чуткие! Могут обнаружить даже каплю драконьей крови с большого расстояния,

— Все, что вы говорите, новость для меня, — устало сказала Даари.

— Так, — Лаили нахмурилась. — Пойдемте разбираться. Эта таблетница у вас с собой?

Даари кивнула.

— В раздевалке.

— Отлично. Пойдемте, покажете мне ее. И давайте повторим путь, которым вы ходили, шаг за шагом!

— Давайте, — обреченно вздохнула Даари.

— Вам, как судье, придется распутывать злоупотребления, — ободряюще сказала Лаили, вспомнив о своей роли «доброго полицейского». — Вот, поучитесь заодно!

— Знаете что, — сказала Даари, посмотрев на свой поднос. — Раз я теперь судья в Академии, то сначала доем. Потому что иначе я просто свалюсь прямо посреди вашего расследования и уроню высокий авторитет судьи… или вольнослушащей, или… не знаю, короче. Но эта еда мне нужна.

— Надо же, а я думала, что отбила вам аппетит, — удивилась Лаили. — Но давайте.

«А ведь это тоже мой новый статус, — подумала Даари, засовывая в рот все еще аппетитный, но уже порядком остывший баклажан. — Раньше она бы из-за стола меня вытащила, сказала, что время не ждет и все такое!» Аппетит у нее действительно пропал, но она не позволила этому ей помешать.

Даари тщательно подчистила с тарелок все до последней крошки.

Правила для адепток Академии очень строги. Регламентируется одежда, поведение, прически и украшения, вещи, которые можно и нельзя держать в комнатах, на досуг остается не более двух часов в день. Изначально сам Дракон внедрил более свободные нравы, но первая директриса Академии почти пятьсот лет назад установила очень строгий распорядок. С тех пор правила много раз менялись в мелочах, подстраиваясь под реалии мира, но в главном оставались неизменными: полное равенство адепток внешне («чтобы привлекать внимание Дракона только своими достижениями и добродетелями», как гласит Устав) и безжалостная, акулья конкуренция за прилизанным фасадом.

И все-таки даже самые строгие правила то и дело нарушаются, такова человеческая природа. И в Академии девушки дружат, некоторые даже создают команды, в надежде скорее достичь своих целей. И даже достигают. Например, легендарная Императрица — сиятельная Кеара, которую Дракон усадил на престол рядом с собой и объявил во всем равной, прожившая больше двухсот лет благодаря особой драконьей магии — добилась своего положения, говорят, именно с помощью верной команды.

Однако большинство этих объединений непрочно и распадаются при малейшем изменении обстановки.

Группу девушек, собравшихся в личной гостиной Киманы из клана Ураганного Медведя/Настурции, не объединял даже такой непрочный союз.

Было их четверо: сама Кимана, ее верная подруга (или, как говорили злые языки, приспешница) Аанар из того же клана, а также Фаэлис из клана Ночного Орла/Глицинии и Тоннар Баат, простолюдинка.

Небольшая компания собиралась раз в неделю у Киманы, которая, благодаря положению своего клана, к четвертому рангу получила в Академии не одну, а две комнаты в личное пользование. Девушки обменивались новостями, подарками, кое-какими намеками. Ну и решали, будут ли видеться в следующий раз, или их связь себя полностью исчерпала.

— Девочки, как я рада вас видеть, вы прекрасно выглядите, все до одной! — защебетала Кимана, лучась радушием. Она даже начала, хлопоча, разливать чай — правда, с весьма скудным угощением, потому что даже дочери кланов редко могли пронести на территорию общежития сладости. (Сладости, хоть это строжайше запрещено, поедались в учебных башнях, где не было так строго настроенных охранных талисманов, как правило, в туалетах). — Фаэлис, твои волосы просто невероятно блестят, дашь мне рецепт шампуня?

Волосы Фаэлис, глубокого темно-фиолетового цвета с рыжевато-коричневыми прожилками, смотрелись и впрямь хорошо, но нужен был очень наметанный глаз, чтобы заметить отличия от того, как они выглядели два дня или неделю тому назад. Фаэлис отлично ухаживала за собой.

— Дорогая, если тебе нравится результат, я пришлю тебе и рецепт, и большой флакон на пробу! — воскликнула дочь Ночной Глицинии. — Только не знаю, подойдет ли тебе этот состав: у тебя волосы куда тоньше и мягче моих, за ними нужен особый уход. А ведь в моем шампуне только натуральные компоненты, без всякой магии. Давай я попрошу моего алхимика составить подходящий состав?