Выезжать из дворца принц мог только в закрытой карете, и даже окна в ней отсутствовали. Да и выезжал он только строго по отцовским указаниям и поручениям, в основном фиктивного характера. А также в годовщину смерти своей матери, посетить её могилу на городском кладбище.

Как результат не удивительно, что мысли принца сводились к двум вещам, жажде мести и учёбе. Делать ему было просто больше и нечего.

Если говорить о прекрасном поле, то к нему принц был весьма холоден. Поэтому молодые служанки и придворные дамы – ровесницы принца, только и могли вздыхать по-молодому и весьма привлекательному парню, которым принц уже стал к своим пятнадцати годам.

Хотя также и нельзя сказать, что принцу женщины не нравились. Просто те женщины, которые обычно бывали во дворце, казались ему какими-то… искусственными… двуличными…

Правда, однажды принц чуть не влюбился, в дочь графа Алана, Лилит Победоносную, которая как-то приезжала к его отцу отчитаться, о последних военных происшествиях. Но с ней принцу особо не удалось поговорить. Король, увидев интерес своего сына к воительнице, быстро отправил её в отчий дом, под предлогом, чтобы она отдохнула в спокойной обстановке.

И конечно же принц этого не могне заметить.Он так и не смог понять причин и найти хоть какие-нибудь вразумительное объяснение этому. Ведь его «достопочтенный» отец постоянно устраивал балы и званные ужины «ненавязчиво» и «невзначай» знакомя принца с дочерьми разных графов и баронов. Но все этим графини и баронессы были также искусственны, как и всё женское окружение принца. Поэтому, наверное, он и заинтересовался Лилит, которая единственная была самобытной и явно себе на уме. Впрочем, на красоту она тоже не жаловалась, хоть и была старше. Правда «старше» для воительницы, было слишком условным понятием, либо сгинет молодой, либо проживёт столетия, по сравнению с которыми несколько лет вовсе не возраст.

Таким вот нехитрым образом и проходила обыденная жизнь паренька. Ненавистные балы, желание отомстить отцу за мать, учёба и постоянная изолированность от внешнего мира, если не считать всё те же надоевшие балы. Но как не раз говорилось в старых книгах, которые регулярно читал принц, почти не что не вечно под этим небом…

Утро 5 июля 1497 было, как водиться, жарким, что не удивительно, как ни как второй месяц лета набирал силу. Пантоний вскоре должен был максимально приблизиться к Андариосу, после чего в течении целых полутора месяцев будет стоять неимоверная жара. И только с наступлением сентября начнёт возвращаться прохлада, планета начнёт отдаляться от горячего светила к холодному Гильосу.

Почему-то священники не любили его, и даже провозгласили, что он зло. Хотя сам Арас уже давно понимал, что если бы Гильос не уравновешивал годовой цикл на Пантонии, то Андариос уже спалил бы всю планету.

Нет, конечно же планета не вымрет, если неожиданно пропадёт Гильос. Всё же в одном только Мидласе было несколько десятков архи-магов. Их сил хватило бы, чтобы создать прекрасный цветущий город оазис даже в пустыне. Но тем не менее всё равно, сам факт существования Гильоса был крайне важен, ведь без него, если исключить помощь магов, смогли бы существовать и процветать только северные регионы планеты, что как минимум прискорбно.

К слову говоря, как раз северные регионы меньше всего были подвержены учению Андарионской церкви. Поэтому церковь была главной сторонницей войны между Мидласом и Сонвильским королевством. Принц не раз даже задумывался, а не приложила ли церковь руку к смерти его матери… Но в этом он хотел разобраться уже после свержения своего папочки, ведь до этого Арас был связан по рукам и ногам. Он даже в уборную не мог сходить не заметно от прислуги, как в таком положении можно было даже думать про расследование смерти матери.

Но всё это было ерундой по сравнению с самым важным и прискорбным днём в году для принца. Сегодня ему предстояло ехать на кладбище навестить могилу матери, а также отстоять службу по случаю её трагической смерти.

Говоря, по правде, эти службы он очень не любил, во время них его не покидало ощущение неискренности служивших в церкви священников. Но, с другой стороны, навестить могилу и отстоять службу, было тем не многим, что мог сделать Арас, для своей покойной матери. По крайней мере на данный момент.

Принц посмотрел на большие настенные часы, которые висели над дверью, и немного удивился. Они показывали пять минут девятого. Завтрак начинался в девять, и ровно за час ему всегда напоминали об этом. Дабы он не опоздал. Ульвас крайне не любил, когда кто-то опаздывает к приёму пищи. Единственным оправданием было фехтование или то, что непосредственно связано с ним.

К слову Ульвас презирал теорию и тактику, в силу чего Арас небеспочвенно был уверен, что войну с Сонвильским королевством Мидласу было не суждено выиграть. Единственное за счёт чего держалось королевство, так это огромная армия и поддержка церкви, которая постоянно поставляла верующих из других стран в мясорубку войны.

Арас немного насторожился, конечно, неожиданная диверсия во дворце была маловероятна, тем более он скорей всего заметил бы сколько ни будь подозрительные перемещения по дворцу. Всё же не зря он освоил умение всевидящего ока до пятого круга, что было не шуточным для его возраста.

Правда при этом принц и не исключал, что кто-то мог остаться незаметным для него. Всё же он не был параноиком, и не использовал это умение всю ночь без перерыва.

***

Минут через девять служанка всё же пришла, но беспокойства принца от этого ни капли не развеялись. И даже наоборот усугубились. На девушке был лёгкий отголосок какой-то магии, что откровенно было не нормальным, даже без учёта причуд его отца.

Поэтому принц долго не думая надел свои любимые магические кольца и опоясался мечом, а на бок повесил короткий кинжал. В бою Арас больше любил парировать атаки щитом, но прихвати он его с собой на завтрак и это вызвало бы подозрения со стороны тех, кто что-то затевал… впрочем и не только у них. Ну а в том, что кто-то что-то затевает, парень был уверен на все сто!

***

Как и положено, без десяти минут девять принц уже спустился и был в столовой. Всё шло как обычно. Ровно в девять в комнату зашёл Ульвас, отстранённо кивнул всем головой и сел за стол. После чего все присутствующие, которых сегодня было пять человек, сели следом.

Во дворце всегда кто-то гостил, это стало нормой ещё далеко до рождения самого Ульваса. Конкретно его это не очень радовало, хотя и не расстраивало.

Причина же регулярных гостей была довольно тривиальна и естественна, у многих возникали дела во дворце, и если после их решения не требовалось срочно уезжать, то все стремились хотя бы денёк другой погостить. Так сказать для формирования дружеских отношений с королевской семьёй.

Самым частым гостем, являлся Людвик Свинцовый, граф с очень сомнительными благодетелями. Особо близок к королевской семье он стал после смерти Сильвии Дунх. Он очень активно поспособствовал в сокрытии произошедшего. Единственными живыми, кто остался после этого содействия, были принц, его отец Ульвас и конечно же сам Людвик.

В целом принца очень смущала личность Свинцового, а также было довольно подозрительным, что в день смерти его матери он приехал во дворец. Подозрение вызывало в первую очередь дело, ради которого он явился. Требовалась подпись для согласования расходов на строительство ещё одной государственной конюшни в Силии. Дело в том, что для таких вещей во всём цивилизованном мире было принято пользоваться почтой или посыльными. К слову, в Мидласе для этих целей была создана целая курьерская служба. Довольно серьёзная государственная организация, которая справилась бы с этим не хуже, чем занятой чиновник высокого положения.

Со временем подозрения принца в отношении графа Людвика только усилились. И очень сильно этому поспособствовали полученные в последствии знания географии. Арас впал в лёгкий ступор, когда узнал что Силия лежит от столицы на расстоянии более шестисот километров. И не смотря на прекрасные дороги, которыми гордился Мидлас, преодолеть этот путь менее чем за шесть дней было проблематично. Хотя чаще, данный путь, занимал порядка двух недель, что было значительно дольше.