Я поднял голову и никого не увидел. Неужто послышалось? Все же нужно открыть окно. Сейчас боль поутихла, так что можно попытаться.

Глоток свежего воздуха невольно заставил меня ухмыльнуться. Стало намного лучше. Я оглянулся по сторонам — никого. Солнца еще не видать, пускай и светает. Зато птицы уже во всю репетируют свои песни. Я взглянул на небо. Оно было таким ярким и красивым по сравнению с тем, что было в лесу. Неожиданно перед лицом моим возник маленький воробушек. Он часто махал крыльями и глазел на меня так удивленно, словно я был чем-то заморским. Я улыбнулся этому птенцу и протянул указательный палец. Он быстро пристроился и медленно приближался ко мне. Я захихикал, на что пташка звонко пропела. Его серые перышки были такими пушистыми, словно облачко. Невольно я начал почесывать другим пальцем его головку. Он прикрыл свои черные жемчужины, которыми сверлил меня до сих пор, и слегка наклонил голову. Я медленно подошел к комоду и взял стакан. Птица в-припрыжку добралась до него и нагнулась. Тут я смог разглядеть красивый узор на миниатюрном хвостике. Вдоволь напившись прохладной водицы, он раскрыл крыло и стал копаться в нем. Я молча наблюдал за ним.

— Хм, мелковат для завтрака… — задумчивое рычание выбило меня из транса. Я захлопал глазами и оглядел комнату. Снова никого, и это начинает меня напрягать. Воробей странно уставился на меня. Я слегка испугался его пристальному взору. И вдруг он соскакивает с пальца и быстро улетает из комнаты. Я в том же непонимании глядел ему вслед.

— Прозевал добычу, — раздалось возле самых ушей. Я замер, а глаза мои округлились. Шея и щека почувствовали сильный жар. Когда я увидел горячий пар, то резко развернулся и сжал кулаки.

Передо мной был огонь. Он приобрел человеческую форму, стоя на месте. Удивительно, что напольные доски были до сих пор целы, хотя он так уверенно стоял на них. Когда я сощурился, то разглядел черты лица: щелевидные глаза, как у ящерицы, небрежные волосы, разбросанные по всей голове, клыкастая улыбка и рога… Он смотрел на меня, не двигаясь и не моргая. Я протер глаза и снова взглянул на него.

— Что? Уже свое лицо не можешь узнать? — прорычало это нечто. Я сжался и попятился назад.

— Кто ты? — судорожно пролепетал я. Отчего мои кулаки так трясутся? Он сильнее меня? Или же я просто испугался его внешнего вида. Сложно сказать, что это за тварь.

— Видимо сильно головой ударился… я же говорю, гоблин ты необразованный… Я — это ты.

Он вальяжно прошел к окну и смотрел на башню. А ведь действительно — его лицо похоже на мое лицо, как и телосложение, только голос был не такой.

— Такой себе стиль, если честно… — ветрено бросил он в сторону башни и с брезгливостью отвернулся.

Я с осторожностью пошел спиной к двери, дабы смыться из комнаты. Если начну драку здесь, то сожгу общежитие… Надо придумать выход.

— Куда это ты собрался? — ласково пролепетал жгучий голос сзади. Обернуться я не успел, как перед самым моим лицом возник этот парень. Время вокруг словно замерло; я не мог оторваться от его горящих глаз.

Они гипнотизировали меня, засасывали в свой пылающий омут. Улыбка его вызвала страх, словно хищник смотрит на жертву. Из этой пасти слышались тихие хриплые смешки. Они, подобно кинжалам, пронзали мое тело так, что казалось, будто меня сковали мощными цепями. Я задрожал и не мог ничего сделать. Он игриво вертел головой, изучая каждый напряженный, как струна, мускул на лице. Неожиданно он приблизился к щеке и облизнул ее своим длинным языком. Он проворно гулял по лицу, заставляя меня чувствовать отвращение и тошноту. Предательски мои ноги подкосились, и я приземлился на пол. Рогатый вдруг захохотал, хватаясь за живот.

— Какой же ты пугливый, Джей, — он утер вымышленную слезу веселья и уселся рядом со мной. Я снова замер, не спуская с него глаз.

Этот подонок играет со мной. Чувствует, что сильнее меня, поэтому и играет, а когда надоест — убьет. Каждую секунду я ждал, пока он перегрызет мне глотку, но он ни разу не давал мотив.

— Взгляни туда, друг мой, — весело сказал он, вглядываясь в небо через окно. Я послушно уставился на небосвод. Над башней пролетала стая птиц. Они летели быстро, грациозно и так свободно. Их ничего не сдерживало от того, чтобы так легко и радостно парить в небе. Глядя на них, я почуял легкость в груди, и даже присутствие этого огненного ублюдка не смутило меня. На лице появилась незаметная улыбка. Животные, порой, кажутся лучше, чем люди…

— Ну как? — он снова улыбнулся мне, но теперь в его улыбке было что-то располагающее. Он выглядел так, словно мы с ним давние друзья, что никогда не ругались и шли рука об руку. На минуту он напомнил мне Райана: тот же ветер в голове, та же добрая улыбка. Да кто ты такой? Хотя он уже сказал, что является мной. Но что он имеет в виду…

— Красиво… — тихо и радостно прохрипел я, возвращаясь к небу, в котором уже не было вольных птиц. Рогатый усмехнулся и стал гулять глазами по потолку.

— Я — твоя вторая сущность. Личность… созданная на основе тех чувств и эмоций, что ты испытывал "тогда"…

— Вторая личность? — я вздернул бровь и уставился на его помрачневшее лицо. Либо мне показалось, либо его огонь действительно поутих, как и жар.

— Ах… дубина…

— Чего?! Себя же дубиной называешь, баран херов!

— А ты сейчас не тем же занимаешься?

— Завались!!!

— Ой, да ладно. Ты тоже не святоша, знаешь ли. Кто там хотел сожрать ангелов? — он вдруг по-детски надул щеки и нахмурил брови. Теперь он еще больше схож с Райаном. Я сам не заметил, как перестал дрожать и находиться в напряжении.

— Я… сказал это в порыве ярости…

— Конечно-конечно. А когда ты был готов прибить их еще перед испытанием?

Тут голова начала болеть. Я нахмурился и снова почувствовал пульсацию.

— Я вспомнил… Эти трое ошивались недалеко от Ребекки.

— Ага. Отнеслись к тебе неподобающе, словно к мусору. Ты помнишь, что они сказали по поводу нашей родни?

— Они сказали, что мой род опасен, что я не должен находится рядом с Ребеккой. Для них раса драконов ничего не значила. Мы были для них, как инструмент…

— Эти ублюдки хотят убить и тебя, Джей. Их трусливость бьет тревогу, когда ты рядом с этой беловолосой сукой…

— Аккуратней со словами!

— А что, вдруг решил отстоять честь этого ангелочка? А не подумал ли ты, что она вообще не приняла никаких мер, чтобы угомонить своих псов. Видимо, ей просто наплевать на тебя и твои проблемы. Послушай Джей, как бы эта девчонка не хмурила тебя своими бедрами, держи в голове то, что ее род уничтожил нашу семью.

— Ах… ты прав. Ангелы — уроды. Но вот Ребекка. Я не знаю… она не кажется мне такой, как другие ангелы. Каждый раз, когда я вижу ее, то в голове даже и мысли быть не может, что этот яркий цветок может иметь шипы…

— О-о-о-о-о. Понятно… охмурила она тебя, дружок. Скоро будуешь так же, как и те трое, бегать за ней. А вскоре она и всю академию в свой гарем превратит.

— С чего вдруг такие выводы? Да и с чего вдруг мне доверять тебе? Может, ты иллюзия, созданная магом.

— Иллюзия могла бы знать то, что Смауг ван Грейс хранит фото своей возлюбленной в одном надежном месте?

— Откуда ты?

— Только два существа в Земном крае знают об этом. Это сам Альтаир и его сын.

— Да что за чертовщина. Получается, ты действительно часть меня…

— А ты до сих пор сомневался?

— Ну, я не особо доверчив…

— Конечно. Отсидишь в тюрьме Мартинии и не таким черствым станешь.

— Ты и о тюрьме знаешь?

— Эх, друг мой… мысли шире. Как думаешь, что это за голос мучает тебя последние три года?

— Ты о чем?

— Ой не придуривайся! Разве ты не слышишь голос, когда впадаешь в драконью ярость?

— Что-то припоминаю… Кажется, когда один из ангелов проронил что-то… тогда я услышал голос. По-моему, он назвал меня Потрошителем…

— Хорошее было время… — протяжно сказало второе Я, улыбаясь своим воспоминаниям.

— Эту же фразу проронил и тот голос…