— Итак, речь идет о Жен. — Раздается вздох в равной степени неодобрения и разочарования, как будто я пришел домой с двойкой в табеле успеваемости. Это утомительно иметь брата, который думает, что он мой отец. — Когда ты собираешься отпустить это? Она стала твоим призраком, чувак. Что еще можно сказать?

— Помнишь, как высоко ты оценил мой вклад в твои отношения с Maк в прошлом году? — Я напоминаю ему. Потому что я усвоил свой урок. Когда я был весь в его делах о переходе на темную сторону, чтобы заразиться чувствами к богатой цыпочке, он немало раз говорил мне, чтобы я прогнулся. И он был прав. — Ну вот это то же самое.

— Я просто пытаюсь присматривать за тобой, — говорит он, как будто я каким-то образом упустила суть. Затем, чувствуя, что я быстро теряю терпимость к нему, Купер меняет тактику. — Давай, давай выбираться отсюда. Уходи. Отвлекись от всего этого.

— Пас. — Что я понял давным-давно, так это то, что ничто не может выбросить мысли о Женевьеве из моей головы. Она вплетена в ткань. Я не могу вырвать ее, не разорвав себя на части. Я ловлю взгляд Купера на секунду между ударами по груше. В них есть несчастье. Но это не от меня зависит, чтобы он чувствовал себя лучше, и я не беру на себя ответственность за попытки. — Теперь ты можешь идти, Куп.

Со стиснутой челюстью он выходит из гаража.

Вскоре после того, как он ушел, я отхожу от груши. Мои костяшки пальцев в крови, кусочки плоти свисают. Это чертовски мерзко.

Когда мой телефон жужжит у меня в кармане, я испытываю момент тупого ожидания, ожидая, что это Жен, а затем проклинаю себя, когда вижу, что это моя мать.

Шелли: Привет, детка. Просто проверяю, как у тебя дела.

Да, моя мама не в моем списке контактов в разделе "МАМА", а Шелли.

Что говорит о многом.

Она писала мне сообщения в попытке возродить наши отношения после того, как Купер ненадолго арестовал ее за кражу у него нескольких тысяч несколько месяцев назад. Он уже давно терпит ее дерьмо, но это было последнее оскорбление для него. Последнее предательство.

Я еще не сказал Куперу о сообщениях, потому что она мертва для него. Признание того, что я был в контакте с ней, привело бы его в ярость.

Не то чтобы я был таким уж снисходительным. По крайней мере, больше нет. В течение многих лет я был готов дать ей презумпцию невиновности, даже когда знал, что ей нельзя доверять. Что каждый визит был просто предвестником очередного нарушенного обещания и очередного ухода без прощания. Я просто не знаю, как игнорировать ее.

Вздохнув, я быстро отправляю ответное сообщение.

Я: Здесь все хорошо. Ты как?

Шелли: Я в Чарльстоне. Надеялась, может быть, ты приедешь навестить?

Я долго смотрю на экран. В течение нескольких недель она настаивала на том, что исправилась. Жизнь с чистого листа и все такое. В ее последнем сообщении говорилось, что она хочет получить шанс на примирение, но количество шансов, которые эта женщина получила от нас, на данный момент комично. Были времена, когда мы с Купером нуждались в матери, когда были детьми. Теперь мы прекрасно обходимся без нее. Черт возьми, мы лучше ладим. Жизнь намного менее напряженная без человека, который каждые несколько месяцев или лет приезжает в город, чтобы нести какую-то чушь о больших возможностях и налаживать свою жизнь, и все, что ей нужно, это место для проживания и несколько долларов, ага ага. Пока мы не проснемся однажды утром, а ее снова не будет. Банка из-под кофе над холодильником пуста. Комната Купера обыскана. Или на какую бы новую низость Шелли ни решила опуститься.

Когда я не отвечаю сразу, появляется другое сообщение.

Шелли: Пожалуйста? Мы могли бы начать с простого. Кофе? Прогулка? Все, что ты захочешь.

Мои колебания приносят мне еще одно сообщение.

Шелли: Я скучаю по своим сыновьям, Эван. Пожалуйста.

Я стискиваю зубы. Дело в том, что я собирал себя по кусочкам не для того, чтобы испытывать чувство вины. Она не может играть роль мамы после многих лет небрежности. В ее следующем сообщении названы время и место. Потому что она знает, что я самый мягкий, когда дело касается ее, и я всегда был таким. Она бы не посмела вот так подойти к Куперу. Что тем более она поступила коварно и несправедливо. Тем не менее, даже понимая все это, часть меня хочет поверить ей, дать ей шанс доказать, что она может быть порядочным человеком. Если ни для кого другого, то для нас.

Я: Я подумаю об этом и свяжусь с тобой.

Но примирение — это амбициозная цель. Куп намерен унести эту обиду в могилу. Я уверен, что он был бы счастливее, если бы ему больше никогда не приходилось думать о ней. Что касается меня, ну, если быть честным с самим собой, я думаю, что я все еще не уверен во всем этом. В прошлый раз, когда она была здесь, она хорошо сыграла, это ее лучшая игра. Она почти заставила меня поверить, что она останется и попробует. Быть настоящей мамой. Настолько, насколько она могла быть для двух взрослых мужчин, которые едва ее знают.

Излишне говорить, что это ударило мне в лицо, когда вошел Куп и сказал я тебе говорил.

И поскольку я не в настроении для повторения ситуации, я сохраняю новость о том, что Шелли в Чарльстоне, когда позже сажусь за ужин. В любом случае, она — наименьшая из моих забот. Мысли о Жен на ее свидании кричат намного, намного громче в моей голове. Пока Мак передает мне картофельное пюре, я представляю, как Жен смеется над салатами и закусками с каким-то мудаком.

Купер говорит правду, но я представляю, как этот чувак прикидывает, как затянуть Жен к себе сегодня вечером. Он думает о том, как она выглядит голой, и купить ли ему стейк и лобстера за минет на первом свидании?

Мои челюсти так сжаты, что я едва могу есть.

Затем, когда мы убираем со стола, мне в ухо заползает жук и спрашивает, что, если Жен действительно нравится этот ублюдок? Что, если она купилась на его бред, ест его игру ложкой? Может быть, она надела какой-нибудь сексуальный наряд с намерением оставить его на полу в его спальне. Может быть, позже сегодня вечером она проведет ногтями по его спине.

Я чуть не пробил стену кулаком, схватившись обеими руками за столешницу, когда помогал Мак загрузить посудомоечную машину.

И что произойдет, если Жен и этот парень будут встречаться по-настоящему?

Одно дело, если бы она встречалась с кем-то в Чарльстоне, потому что мне не пришлось бы этого видеть. Но сейчас она дома. Если она найдет нового парня, я буду вынужден смотреть, как они ходят, тычут этим мне в лицо, пока я на работе, ремонтирую дом ее отца? Заходит к ним на кухню, внезапно пытаясь вести себя спокойно, с этим румянцем на лице, который говорит, что она только что держала его пальцы внутри себя? О, черт возьми, нет. В конце концов я ударил бы молотком по его руке.

— Мы собираемся прогуляться по пляжу с Дейзи, — говорит Мак, аккуратно складывая кухонное полотенце и кладет его рядом с раковиной. — Хочешь пойти?

— Нет. Я в порядке.

Я не в порядке. Я совершенно не в порядке.

В тот момент, когда Купер и Мак выходят на задний дворик, я хватаю свои ключи и направляюсь к входной двери.

В мгновение ока я еду в город на своем мотоцикле, чтобы самому все увидеть. Будь я проклят, если меня сделают козлом отпущения.

Женевьева

— Кажется, я облажалась, — шепчу я Харрисону, когда официант в белой рубашке и черном жилете кладет льняную салфетку мне на колени. На столе уже три набора бокалов, а мы еще даже ничего не заказали. Когда официант предложил нам негазированную или газированную воду, я попросила бесплатную. — Я и понятия не имела, что это место такое шикарное.