Леший… Эта безумная мешанина агрессивного дерева была лешим. Черт. Черт!!!

Я наконец пришёл в себя и нервно выдернул из ножен меч. Что делать? Бежать на помощь? Ждать здесь?

— Дар, Алёша! — с натугой взревел Прохор, которого к этому моменту почти распял его противник, — Сейчас!!!

Приближающийся грохот копыт чуть меня не оглушил. Я вообще плохо понимал происходящее, но отчаянный вопль Прохора пробудил во мне, казалось бы, давно забытые рефлексы. В памяти вспышками мелькнули выцветшие воспоминания.

Фарм мирового босса… Кто-то из дамагеров срывает его на себя и в голосовом канале слышится точно такой же рев рейд-лида.

Сознание щелчком переключилось в боевой режим. Интерфейс. Дестабилизация. Плавный прожим скила. Дублирующая активация. Взгляд скользит дальше и натыкается на ворох доступных свитков. Мгновенный просчёт ситуации и вывод переходит в действие.

Использовать незнакомые заклинания опасно. Необходимо усилить атакующую группу и дать им время выполнить задачу. Вытащить танка и обеспечить ему защиту на время отступления.

Рисунок реверса дестабилизации ещё не успел погаснуть в воздухе, а у меня уже была сформирована полная цепочка следующих скилов.

Первым стал дух волка. У меня не было времени выбирать нужных исполнителей. Вернее я просто не знал кто именно появится со стороны лагеря. На каком-то инстинктивном уровне, я сумел врубить работу свитка по площади. Благо, активировался он почти мгновенно.

Следом на всех моих союзников в радиусе двадцати метров упала маскировка. Леший что-то проскрипел на своём языке и странно пошевелил корнями. Возможно, у него просто не было в наличии чувства осязания и это смущало монстра. Воевода для меня стал серым, а для чудовища должен был исчезнуть совсем. Деревяха попыталась растянуть свою жертву, но Прохор молчал, как партизан.

Мимо мелькнула четвёрка коней. Две секунды. В сторону лешего отправляется веер воздушных лезвий. Цели были выделены буквально на ходу. Шесть прозрачных дисков уверенно срубили отмеченные моим взглядом ветки и рассеялись в воздухе. Воевода рухнул на перекопанную землю и изящно откатился в сторону.

Я впервые использовал этот свиток, хотя и рассчитывал обойтись только знакомыми. Ничего другого из моего арсенала для выполнения поставленной задачи не подходило. Несмотря на мои опасения, вышло всё даже лучше, чем я надеялся.

Последним аккордом в цепочке стало дыхание Сварога. Четвёрка серых всадников начала расходиться в стороны. Между ними я увидел толстенную цепь. Даже не знаю где они такую хранили во время пути.

Задумка Прохора стала понятна почти сразу. Дружинники должны были утащить чудовище в лес и приковать его к чему покрепче, пока остальные спасаются бегством. Можно было остановиться и сэкономить драгоценный свиток. Однако, остановиться я уже не мог…

Плотный поток огня ударил между скачущих лошадей. Впервые используя это заклинание, я умудрился сфокуссировать факел огня в максимально узком коридоре. Температура была просто запредельная, куда там промышленной сварке! Цепь мгновенно раскалилась, а лошади шарахнулись в стороны, пытаясь сбежать от обжигающего пламени.

Леший, увидев проявление опасной для себя силы, пришёл в себя и яростно заскрипел. Узловатые лапы взметнулись в воздух. Перепуганные до одури лошади рвались в разные стороны, до предела натягивая белую от жара цепь. Поток огня перекрыл обзор, а мгновением позже послышался хлесткий щелчек, словно невидимый великан разорвал металлический трос.

Всадники унеслись в лес. Дыхание Сварога погасло. Со стороны стоянки доносился удаляющийся перестук копыт. Запах горящего дерева забивал ноздри и выжимал слезы из глаз. У меня слегка кружилась голова и где-то на окраинах сознания болталась мысль, что я полностью опустошил запасы маны. Иначе откуда взялась слабость? Даже стоять трудно.

Прохор подорвался с земли и бросился ко мне. Все события уложились в пять секунд. Может в шесть. Я смотрел на полыхающую деревянную фигуру посреди поляны и все ждал когда она шагнет в мою сторону и снова начнёт отвратительно скрипеть. Ужасный звук просто. Как-будто к доскам пола в старом доме кто-то додумался прицепить мегафон… А ты на кухню идёшь… Ночью…

— Бежать надо, Алёша! — хватая меня в охапку и бросаясь дальше, рявкнул воевода, — Покуда не опомнился вражина! Ходу, ходу! Цепь одна была всего, нечем супостата сдерживать.

Прохор говорил даже быстрее, чем бежал, а бежал он с огромной скоростью. Перед глазами все колыхалось и вдобавок к головной боли появилась тошнота. Я болтался на плече своего подчинённого, как безвольная соломенная кукла. Сил не было даже на то, чтобы повернуть голову. Перед глазами так и раскачивалась горящая фигура лешего. Страшная в своей неподвижности.

— Стой, — промычал я, когда по лицу начали хлестать ветки кустарник, — Поставь меня.

— Бежать надобно, Алёша! — не сбавляя ход, отозвался Прохор, — Недалече уже. А там ищи ветра в поле…

— Поставь, кому говорю! — попытался взбрыкнуть я, но лишь вяло трепыхнулся. Уверенности в том, что я устою на ногах, если воевода выполнит мой приказ у меня не было.

Великан перешёл на шаг и вскоре остановился. Перед глазами все перевернулось и я ощутил под ногами твёрдую землю. Правда, она как-то странно покачивалась. И деревья вместе с ней. И Прохор…

— Идём назад, — как опытный моряк рассчитывая интервалы качки, приказал я. Первый шаг оказался самым сложным. Я немного не попал в амплитуду и неприятно приложился плечом о дерево. К счастью, оно на меня не бросилось и даже из земли выкапываться не стало.

— Уходить надо, княжич, — без особой надежды повторил воевода.

— Да что ты заладил?! — возмутился я, — Неужели тебе не интересно почему этот пень не двигается?

— Нисколько, — честно признался бывалый воин, — То старый леший. Когда хочешь отрастит новые лапы и в погоню бросится. До коней надо, Алёша. Незачем ради потехи рисковать!

Я упрямо покачал головой и начал продираться через заросли в обратном направлении. Поступок крайне глупый и объяснить я его мог только своим полуобморочным состоянием. За моим подчинённым осталась настоящая просека, а я, зачем-то, поперся в метре от неё.

Богатырь не решился оставить своего господина и, тяжко вздохнув, поплелся следом за мной. Словно на добровольную казнь. Я же пёр вперёд, ведомый исключительно нездоровым любопытством. Скорее всего, через некоторое время я бы уже не смог объяснить нахрена я поперся в сучковатые лапы к чудовищу, когда в десяти метрах стояли наши кони. Но сейчас это решение мне казалось единственно верным.

Назад шли раз в десять дольше. В основном из-за меня. Прийти в себя никак не получалось и я даже один раз останавливался передохнуть. Словно давило что-то на меня и продолжало тянуть силы.

Тлеющая фигура нашего противника все ещё была на месте, гордо и одиноко возвышаясь посреди изувеченной поляны. Я внимательно осмотрел лешего и не сумел определить жив он или нет, хотя с деревянным големом это вообще было сделать довольно проблематично.

— Всё что хотел узрел, княжич? — с надеждой спросил воевода.

— Ещё нет, — опустив взгляд на землю в поисках нужного инструмента, ответил я. Инструмент обнаружился не сразу. Здоровая сучковатая дубина была присыпана толстым слоем прошлогодней листвы и только самым концом кокетливо торчала над землёй. Я выдрал будущее орудие познания и вручил его своему спутнику, — Держи, дорогой. Владей с честью.

— Зачем? — начиная подозревать, что я немного не в себе, осторожно спросил воин.

Полуобморочное состояние начинало меня дико бесить. Я не знал что делать, но делать определённо что-то было необходимо.

— Видишь головешку? — лихо развернувшись на месте и ткнув пальцем в подобие энта, произнёс я.

— Вижу, — убирая дубину в сторону и потихоньку приближаясь ко мне, ответил богатырь, — Конечно вижу, Алексей Ростиславович. Все видят.

— Бросай в него это полено, — приказал я.

— Княжич, да на кой оно тебе, — делая вид, что просто хочет потянуться, с доброй улыбкой, словно разговаривал с душевнобольным, произнёс воевода.