– Тимур, я переживаю по поводу Инги. Я даже не знаю, как мы скажем ей о том, что собираемся сделать. Мне кажется, ей будет немного больно.

– Она ученый, Клим. Все будет нормально.

Инга любовалась серебряным цветком. Она обернулась к вошедшим молодым людям, и на лице ее еще сохранялся отсвет радости.

– Вы хотите разрушить цветок? – просто спросила она. – Не буду вам мешать.

Она хотела выйти из комнаты, но Тимур удержал ее.

– Нет-нет, Инга. Сейчас готовится не сюрприз для тебя. Сейчас предстоит много дней напряженной работы всем нам троим. Будут нужны твои расчеты – старые и новые. Потребуются все технические умения – мои и Клима.

– И мы создадим конструкцию, которая будет не просто красивой, но неповторимо прекрасной, – поддержал товарища Клим.

Игоря Сергеевича пригласили через неделю.

– Неужели все уже сделали? – спросил он.

– По крайней мере, работающий вариант у нас готов, – ответил Тимур.

– Я волнуюсь, – предупредил шеф.

– Мы тоже, – отозвалась Инга.

Игорь Сергеевич стоял перед аквариумом, который был безмятежно спокоен. В однородной голубой среде, как и прежде, вспыхивали, по какому-то своему закону, серебристые искорки.

Внезапно возникшая грандиозная картина ошеломляла и завораживала. Два потока устремлялись сверху и снизу навстречу друг другу и, сталкиваясь, закручивались в центре аквариума в нарастающий торообразный вихрь. Этот голубой тор в какой-то момент внезапно сжимался и взрывался, и множество маленьких вихрей брызгами разлеталось по всей голубой среде. Малюсенькие торы успевали захватить в зону своего притяжения вспыхивающие искры и превращались в серебристые шарики. А шарики эти, уже стабильные и достаточно массивные, устремлялись к центральному вихрю, закручиваясь вокруг него серебряной метелью. На какое-то время вихрь отключался, и метель по винтовой траектории уходила вниз, исчезая в примагничивающих ее уловителях. А потом все повторялось вновь и вновь.

Демонстрация закончилась. Игорь Сергеевич что-то обдумывал перед затихшим аквариумом.

– Вы хоть сознаете, что сделали открытие? – спросил он наконец.

Тимур молча кивнул.

– А то, что нас теперь завалят корреспонденцией, тоже понимаете?

– Вполне, – ответила Инга. – Но к чему вы клоните, Игорь Сергеевич?

– Ваши достижения будут обсуждаться публично. Но тогда должно же быть у этого открытия какое-то наименование.

Молодые люди заулыбались.

– Конечно, оно есть, – ответил за всех Тимур.

– С огромным интересом жду оповещения.

– Мы назвали его «Эффект Клинти».

– Клима, Инги, Тимура – не так ли? – быстро догадался Игорь Сергеевич. – Ну что ж, звучит вполне благозвучно.

Вечером в маленьком кафе трое друзей отмечали возвращение Клима в родное конструкторское бюро.

– Мы будем постоянно встречаться.

– Мне теперь без вас никуда, – прозвучало на прощание.

Лейс просматривал спортивные голограммы прошлого. Они относились к временам до перехода Земли на иной уровень плотности. Лейса поражали целеустремленность и настойчивость людей, которые прилагали немыслимые усилия для достижения совсем малых, с точки зрения современности, результатов.

– Что ты смотришь, папа? – раздался вдруг голос Адэйра. – Что делают эти люди?

Сын стоял рядом и с удивлением смотрел на сменяющиеся картины.

– Это очень давние кадры, – ответил Лейс. – Мне бы хотелось показать тебе их до того, как ты начнешь тренировки в Круге Стихий.

– Но я не совсем понимаю, что здесь происходит. Эти люди зачем-то отталкиваются от пола и подлетают к планке снизу. Но ведь гораздо проще сначала взмыть вверх, а потом уже пролететь над препятствием. И посмотри на расстояние между планкой и их спинами – сантиметры! А мы пролетаем над преградой всего в нескольких миллиметрах.

Лейс улыбнулся. Он выглядел таким же юным, как его сын.

– Этот вид спорта, Адэйр, назывался когда-то прыжками в высоту. И цель у спортсменов прошлого была та же самая, что и сейчас, – не сбить планку своим телом во время полета. Но есть и существенные различия. Наши спортсмены должны пролететь над планкой как можно ниже, почти касаясь ее спиной; и чем меньше будет зазор между телом и поверхностью препятствия, тем лучше. А люди прошлого, наоборот, пытались взлететь над преградой на максимальное расстояние; и если им это удавалось, то планку поднимали все выше и выше.

– Абсурд какой-то! Зачем им это было надо? Ведь взлететь можно хоть до потолка.

Адэйр замолчал под пытливым взглядом отца.

– Извини, папа. Я разговорился, а ты, видимо, хотел рассказать мне что-то новое.

– Да, сын. Время пришло для передачи тебе еще одной порции знаний, которые могут пригодиться в Круге Стихий. Ты, кстати, помнишь, что это место называют еще Кругом Возможностей?

– Конечно. У сумевших пройти даже часть этого Круга появляются новые способности, которых у них не было раньше.

– Наверное, помнишь также, что его именуют Кругом Неожиданностей?

– И это помню. Для Круга характерна быстрая смена ситуаций, и необходимы длительные тренировки, чтобы научиться быстро ориентироваться в нем и принимать подходящие для каждого случая решения.

– Все верно, сын. В Круге Стихий тебе потребуется максимум твоей ловкости и сообразительности. Но и благоприятная трансформация тела, которую ты получишь в результате прохождения Круга, будет велика.

– Я жду этого момента с воодушевлением, хотя мне до него еще далеко. Ты ведь пока будешь тренировать меня не в самом Круге Стихий, а только в его земной модели.

– Но Круг Стихий и не предназначается для тренировок. Он живет своей космической жизнью, а мы только воспроизводим то, что нам уже стало известно о нем. Но давай вернемся к этим кадрам из прошлого. Посмотри внимательно на то, что происходит на них, и постарайся сделать какие-нибудь выводы. Подойдут любые догадки, даже самые неожиданные.

Юноша смотрел на людей и их действия, запечатленные на голограммах, и ничего не понимал. Все казалось настолько странным, что суть увиденного ускользала от него. Но в какой-то момент разрозненные фрагменты сложились в одну общую картину, и Адэйр воскликнул:

– Папа, у них же совсем другие тела!

Лейс остановил просмотр.

– В точку, сын. Это спортсмены эпохи плотных тел.

– Но как же сильно они зависели от земного тяготения и сопротивления атмосферы! Не знаю, смог ли бы я добиться каких-то существенных результатов в спорте при таких малых возможностях.

– Конечно, их видимые успехи, по нашим меркам, были скромны, но зато они быстро развивали силу воли и стойкость характера.

– Папа! – загорелся вдруг Адэйр. – А можно ли смоделировать подобные условия для меня? Мне бы хотелось понять, что чувствовали эти люди, когда преодолевали свои плотные препятствия.

– Это возможно и даже полезно. Любые навыки могут пригодиться тебе в предстоящих испытаниях.

Лейс мужественно посмотрел в глаза сыну.

– Проинформирую тебя еще об одном. Когда-то и мне было предложено знание, которое я открыл тебе сегодня. Но я пренебрег им и не смог воспользоваться заложенными в него возможностями.

– И это говорит мне великий спортсмен, одолевший третье кольцо!

– Ты способен одолеть четвертое, Адэйр, и стать лучшим в Системе Миров.

Спортивная Сфера Системы Миров внешне выделялась среди объектов искусственного происхождения голубоватым потоком, входящим в нее на одном из полюсов и выходящим на противоположном. Сфера изначально была спроектирована таким образом, чтобы охватить этот поток – естественное ответвление космической эфирной реки. И наличие такого мощного источника позволяло получать энергию, необходимую для функционирования всего сооружения.

К внешней поверхности Сферы примыкали причалы для кораблей и транспортные коридоры, а к внутренней – многочисленные помещения для адаптации прибывших спортсменов, их тренировок и проживания.