Сопровождаемый мрачными мыслями, он встал и начал собираться на свою ненавистную работу.

Работа не заладилась с самого утра. Такие же ощущения у него бывали, когда он только начинал свою карьеру, точнее, когда начал понимать, какие именно у него задачи.

Когда он только пришел сюда, молодой, бодрый, полный решимости делать добрые дела на благо жителей своего города, района, страны, всего человечества, он надеялся, что у него будет яркая, насыщенная, интересная, креативная, насколько это возможно для юриста, сфера деятельности. На самом деле все свелось к выполнению поручений, не требующих особого новаторства. Единственное, что можно было считать креативным, – это его выступления в суде против людей, которым он планировал помогать, людей, защищавших свои права, требовавших чего-то, что было положено им по закону. Чаще всего дело касалось недвижимости или прав на землю.

Такая деятельность ощущалась как насмешка судьбы. Чтобы был шанс выиграть у истцов, ему приходилось находить нестандартные решения, подбирать интересные ответы. Самая любопытная часть его работы стала самой извращенной, ведь он делал все наоборот: не помогал, а препятствовал.

Но и это было редкостью, чаще он просто отвечал на запросы горожан. Все ответы были под копирку. Большинство проблем, с которыми обращались жители, не имели решения, потому что бюджет не был предназначен для их решения, что им, собственно, и сообщалось. Остальную, совсем уж скучную работу делали его подчиненные из юротдела.

Просидев около часа, тупо глядя на экран компьютера, на котором красовалась очередная заготовка ответа, сводившегося к банальному «нет денег», он кое-что понял. Все его мысли утекали в одном направлении, никак не связанном с тем, что он пытался делать. Он не хотел работать, он хотел узнать, что с девушкой. Вопреки советам, вернее, наставлениям дяди, он еще вчера вечером нашел номер телефона больницы, куда ее отправили. Это было нетрудно – больница была всего одна на несколько районов. После обеда, понимая, что работать он не сможет, Антон наконец решился позвонить туда. Он выяснил номер отделения, куда определили Катю, имя, фамилию и номер телефона врача, заведующего этим отделением. Позвонил ему и договорился о встрече. Врач, узнав его имя, сказал, что уже наслышан о нем. Шутка получилась неудачная. Ну, или Антону было не смешно. В любом случае доктор был явно расположен к общению и ничего странного в его желании встретиться не усмотрел. Антон подумал, что, возможно, это как-то связано с его работой: мало ли странного видит психиатр в своей практике.

Позже, уже подъезжая к зданию больницы, он усомнился в своем решении. Здание недавно отремонтировали, на его территории были посажены небольшие деревья и даже была пара клумб. Конкурс по ландшафтному дизайну двор клиники, конечно же, не выиграл бы, но смотрелось все вполне прилично. Однако, помимо внешней благопристойности, было в этом месте что-то, что заставляло Антона медлить и колебаться. Что-то отталкивающее. Он уже вышел из машины, но остановился возле нее, не решаясь преодолеть последние пару десятков метров до входа в здание, взглянул на часы и понял, что у него в запасе есть еще несколько минут до назначенного времени. Закурил, рассматривая три этажа здания. В окнах ничего и никого не было видно, кое-где висели занавески, кое-где жалюзи, но большинство окон не могло похвастаться ни тем ни другим, а какие-то окна были больше чем наполовину заклеены изнутри – туалеты, по всей видимости. Обычное здание, оно выглядело почти так же, как старые корпуса районной больницы.

Антон не верил во всякие убеждения про энергетику мест, объясняемые паранормальной активностью или духами, и в прочие мистификации, но сейчас был готов прыгнуть обратно в машину и уехать, не оглядываясь. Здание давило на него, оно пугало, навевало чувство беспомощности и безнадежности. Он знал, что внутри него находится много людей, которые очень сильно отличаются от других. Они были ему непонятны, так же как и индивиды, которые здесь работали. Кто вообще захочет работать в таком месте? Он довольно часто, как ему казалось, задумывался о психически нездоровых людях. Наблюдая за собой как бы со стороны: необщительный, одиночка, вечно недовольный жизнью, теперь еще практически убийца, то есть социально опасный элемент общества, – он находил в себе множество черт, которые могли бы помочь ему оказаться однажды в этом или подобном заведении. В народе бытовало мнение, что человек, единожды здесь оказавшийся, будет навсегда связан с этим местом. И это не было лишено смысла. Хоть об этом редко говорили, но те, которым не повезло иметь родственников, лечащихся здесь, в рассказах о них всегда употребляли слово «опять»: опять сорвался, опять уехал на лечение. Наверное, это и было тем, что он ощущал здесь как безнадежность. Если тебя признавали невменяемым или психически больным, назад, в мир нормальных, здоровых представителей рода человеческого, обратной дороги не было. Пациенты этого места могли пытаться устроиться на работу, вести обычный образ жизни, заводить отношения, но между ними и тем, что они хотели делать, как хотели жить, между тем, кем хотели стать, всегда стоял их опыт пребывания здесь и тот факт, что все об этом знали. В маленьких городках такое было не утаить, все знали всё. И даже если не знали, вскоре узнавали.

Слишком многие относились к проблемам психического здоровья предвзято. Может быть, они не ощущали себя в безопасности рядом с такими людьми? Действительно, что может выкинуть псих? Возможно, различия между ними и людьми, побывавшими за гранью разумного, тяготили их? Или они боялись, что, общаясь с таким человеком, каким-то образом смогут заразиться безумными идеями, паранойей? Он не знал ответов, но сам Антон тоже опасался бы быть в обществе психически неуравновешенного человека, особенно после своей недавней выходки.

Возможно, дело было даже не в том, что люди, находящиеся здесь, отличались от тех, кто здесь никогда не бывал, может, все как раз наоборот? Люди все одинаковые, с одинаковыми жуткими мыслями, с одинаковыми, иногда устрашающими их самих идеями. Вся разница лишь в том, что одни не дают этим мыслям и идеям покидать их голову ни в виде слов, ни в виде поступков, а другие приоткрывают эту дверцу для окружающих, очевидно, не понимая, что захлопнуть ее потом уже невозможно.

Представив все в таком свете, он наконец смог покончить с размышлениями, переборол себя и направился к зданию. И, только зайдя внутрь, он весь передернулся от отвращения. Виной тому был запах. Сладкий, приторный и тошнотворный. Пахло капустой и дерьмом. Очевидно, рацион здешних жителей состоял как минимум наполовину из капусты. Запах был будто концентрированным, сразу пропитав одежду и кожу.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.