Движения короля стали быстрыми и рваными. Он дернул меня на себя, и я окончательно встала на четвереньки, отчего проникновение стало ещё глубже, а ритм совсем уж бешеным. Самое поразительное, что я с радостью отдавалась королевской одержимости, на удивление самой себе вполне ей соответствуя. Каким-то врожденным женским чутьем я безошибочно угадывала, что Вечный Воин наконец-то сбросил свою, по сути вросшую в душу, броню, до самого дна раскрывшись и навсегда доверившись связавшему нас непрошеному чувству.

Наконец лавина оргазмов обрушилась на меня. Я утратила всякую связь с окружающим пространством. Всё моё существование сузилось до нескольких точек, от которых, словно жидкий огонь, растекались волны безграничного сокрушительного наслаждения.

Турнирная арена сильно отличалась от того, что я ожидала увидеть, когда мне наконец удалось вытребовать для себя право посетить это легендарное место, где происходила ежегодная битва за трон Железного Двора. Предполагая, что турнир — событие открытое и никто не станет возражать против ещё одного зрителя в моём лице, я оказалась совсем не готова к тому, что кое-кто решит, будто этот день мне лучше провести у себя в покоях.

По установившемуся за века порядку, «Турнир Чудовищ» начинался с первыми лучами восхода и заканчивался на закате дня, вместе с гибелью последнего противника. Это была самая настоящая смертельная битва, в финале которой оставался единственный выживший, он же победитель, выкупивший ценой отнятых им жизней свое право на безграничную власть. Разумеется, в пределах печально известных своими магическими аномалиями Пустых Земель. Казалось бы, кто в здравом уме мог захотеть сражаться за эти бесплодные, кишащие самими опасными чудовищами, отщепенцами и ренегатами территории? Однако, несмотря на все издержки, желающих бросить вызов Вечному Воину из года в год находилось с избытком.

Не скажу, что я испытывала энтузиазм от перспективы в течение многих часов смотреть, как фейри всевозможных мастей целенаправленно уничтожают друг друга. Но чувство вершащегося рока было таким ярким и осязаемым, что навязанное бездействие воспринималось как нечто невыносимое. Откуда-то я точно знала, что если не проявлю твердость и пропущу Турнир, случится нечто непоправимое. И пускай у меня не было ответов на вопросы: «Каким образом я смогу отвести беду? Да и смогу ли вообще?», какой-то глубинный не опознаваемый инстинкт бескомпромиссно толкал к немедленным действиям.

С Замфиром мы расстались незадолго до рассвета, в час, когда объявшая Железный Дворец тьма стала наиболее глухой и непроглядной. Я безмятежно спала, удобно устроившись на его плече, ненадолго позабыв про все свои тревоги, в том числе и про наш столь важный, но так и не состоявшийся разговор. Строптивый флёр спутал мне все планы, вынудив обзавестись ещё одним любовником, на манер тарана проложившего себе дорожку не только в мою постель, но, похоже, и в сердце. И теперь я никак не могла осознать тот факт, что, оказывается, действительно возможно так мучительно сильно тянуться душой не к кому-то одному, а сразу … Даже мысленно мне было трудно озвучить эту весьма нескромную цифру.

Момент, когда я оказалась в собственной постели, а Замфир, прощаясь, целомудренно целовал меня в угол приоткрытого рта, отпечатался размытым, но нестираемым кадром. Я обвила его шею слабыми со сна руками и, прижавшись щекой к немного колючей из-за бороды щеке, прошептала:

— Обещай, что победишь.

В голове моей некстати закрутились мысли о том, каким, по сути, чудом является королевская борода. Ведь по общеизвестному факту подавляющее большинство высокородный сидов не страдало щетиной и, как следствие, не имело никакой растительности в нижней части лица. Даже этой малостью Замфир словно подчеркивал сколь сильно Железный Король отличается ото всех остальных.

Отвлекшись на подобные рассуждения, я совсем не предала значения тому, как на сотую долю мгновения закаменели плечи правителя.

— Обещаю, — едва слышно выдохнул он, укрывая меня белоснежным одеялом.

Я тут же провалилась в глубокий, лишенный сновидений сон. Настолько крепкий, что даже исполняющий роль будильника Дан не смог меня поднять к началу Турнира. Я проспала на целых три часа дольше и подозревала, что без усыпляющих чар Замфира тут не обошлось. Наконец, справившись общими усилиями с оковами наведенного сна, я пробудилась, чтобы тут же сделать малоприятное открытие — озаботиться моим присутствием на Турнире никто и не подумал.

Данное обстоятельство не только обеспокоило, но и изрядно взбесило. К чему тогда была вся эта показуха с приемами, где меня, разряженную словно куклу, на протяжении неполной недели выставляли напоказ для каждого, кто желал смотреть?

Получается, что несмотря на искреннюю заботу, ни один из моих мужчин не гнушался воспользоваться своим преимуществом и в очередной раз принять важное решение в одностороннем порядке. Сильнее всего за это я обижалась на Лаэрна. Мне казалось, что мы миновали данный этап и Арканум хорошо усвоил, что не стоит продолжать поступать со мной точно я драгоценная туповатая кукла. Но, видимо, жизнь при Дворе не слишком хорошо влияла на наши негласные договоренности. Немного по-детски ждала я помощи и от Эфаира, хотя, в случае с ним и понимала: Аспид на чужой территории и у него, по сути, связаны руки. О Замфире и говорить не стоило. Очевидно, именно по его велению самое главное событие года я должна была банально проспать.

По счастью, Вечный Воин попросту не учел преданность и настойчивость моих дорогих кобольдов.

День как следует перевалил за половину и на всех парах несся в объятья обагренного кровью вечера. Я чувствовала, что ещё немного промедления и навсегда опоздаю, совершив одну из самых своих страшных ошибок.

Умывание, одевание и перенос прошли в безумной спешке, и только оказавшись в смотровой ложе, я вдруг обнаружила, что склонный к эпатажным нарядам камердинер Биль, облачил меня в тревожно алый брючный костюм с пышным, обильно расшитым золотыми журавлями шлейфом. Он крепился к безжалостно утянутой талии красным полукорсетом, надетым прямо поверх пламенеющей блузы с глубоким узким вырезом и объемными рукавами.

Брюки в качестве статусной одежды высокородные фейки не жаловали и использовали исключительно в случае длительных путешествий. Так что узкие, скроенные на манер модных при Дворе мужских штанов, мои кожаные практически лосины и сами по себе были как вызов общепринятым устоям. Впрочем, к вызовам тяготеющие к бесконечным стычкам фейри относились весьма благосклонно.

Поэтому, когда задрав с независимым видом подбородок я заявилась в одну из смотровых лож, собравшаяся там публика ограничилась лишь пристальным разглядыванием.

Тратить на прическу и без того утекающее сквозь пальцы драгоценное время мы с кобольдами не стали. Честно говоря, я даже не была уверена, что вообще удосужилась причесаться. Поэтому пышное облако свободно развевающихся за спиной волос укрощала лишь пара костяных гребней, прихватывающих передние пряди на затылке.

Цвет собственного костюма — алый, словно артериальная кровь, неприятно поразил меня. Я видела в этом что-то зловещее, предрекающее неизбежные потери. Если бы не полусонное дезориентированное состояние и творящийся вокруг кавардак, то алый — это последнее, что я выбрала бы для себя сегодня.

Но так или иначе, дело было сделано. Надеюсь, ни чьего притязательного вкуса своим видом я не оскорбила, а даже если и так, плевать. Пробиться в качестве зрителя на Турнир оказалось непростой задачей, но я с ней справилась и теперь изо всех сил делала вид, что моё столь позднее появление — намеренный ход.

Направляемая не пожелавшим остаться в стороне Даном, я проследовала к одному из центральных пустующих кресел. По неизвестной причине присутствующие Высшие предпочитали наблюдать за Турниром стоя. О том, что свободные места находятся возле самого края платформы, я подумала слишком поздно. Что-то поменять, не потеряв при этом лица, было уже невозможно, поэтому я старательно изображала легкую скуку, очень надеясь, что никто не углядит, как отчаянно дрожат мои поджилки.