Первые доходы начнутся только по весне, когда я получу первую партию грамотных подданных. Вот тогда уже можно будет разворачивать пока что замороженное производство. Но на данный момент и так вышло хорошо.

Паяльник окончательно остыл, и я убрал инструмент на место. До сих пор мой дар не восстановился, колдовать что-либо достаточно серьезное просто опасно. А потому мне оставалось только заниматься давно задуманным техническим прогрессом. Раньше-то руки не доходили.

Сложив стопку пластин расходников в коробку, я запечатал ее и отставил в сторону. Партия для алхимической фабрики готова.

В дверь постучались как раз в тот момент, когда я убрал коробку в специальный почтовый отдел. Маркировка уже была нанесена на крышку, так что не перепутают.

— Войдите, — отозвался я, опираясь на трость.

Идею этого артефакта мне невольно подсказала Мизгер. Но ее жезл был примитивен и слаб, а я мог себе позволить как следует вложиться в создание нового оружия.

— Ваша милость, пора принимать лекарство, — раздался за дверью голос Ханны, и алхимик неспешно вошла в лабораторию.

Замберг всерьез уважала мои профессиональные тайны, а потому никогда не позволяла себе вламываться ко мне во время работы.

— Да, конечно, благодарю, — ответил я, делая шаг вперед и протягивая руку.

Девушка подала новый бокал с ядовито зеленым напитком. Что примечательно, в нем вообще не было ни капли магии, только травы и минералы в правильных пропорциях. Но результат был достойным — уж с моим резервом это было ясно как день.

Кого послабее зелья могли поставить на ноги за три-четыре дня. Это я уже неделю попиваю коктейли, но прогресс есть, и он меня устраивает полностью.

Под внимательным взглядом Ханны я залпом осушил емкость и вернул пустой бокал девушке.

— Вам становится лучше, ваша милость, но еще рано говорить об исцелении, — предупредила Замберг. — Поэтому постарайтесь не переутомляться. Мне бы не хотелось начинать все заново.

Смотрела при этом Ханна на меня со всей доступной ей строгостью.

— И в мыслях не было, — улыбнулся я, прекрасно понимая, почему она все чаще заводит этот разговор. — На самом деле я даже в каком-то смысле рад произошедшему. Теперь у меня появилось время для действительно важных вещей.

Ханна кивнула в ответ на мои слова, и уже повернулась спиной, чтобы покинуть лабораторию, но все же сказала:

— Если бы я не знала, что такое невозможно, я бы подумала, что вы, барон, отнюдь не так молоды, как ваше тело. Возможно, решила бы, что вы одержимы опытным и взрослым человеком, а не кровожадными демонами.

Я хмыкнул в ответ.

— Благодарю за комплимент, Ханна, — произнес, улыбаясь ей по-настоящему. — Один мой знакомый как-то сказал, что выиграть войну не сложно, гораздо труднее не проиграть мир.

Она чуть дернула бровями, на лбу образовалась едва заметная складка, но быстро разгладилась. Девушка вежливо наклонила голову и оставила меня в одиночестве.

Бегло осмотрев лабораторию, я со вздохом покинул помещение и, закрыв дверь, стал подниматься по лестнице, опираясь на трость.

Хм, может быть, мне к трости еще и одежду изменить? Введу моду на классические костюмы и шляпы с перчатками. Стану первым джентльменом Эделлона. Демонолог, законодатель моды — это должно быть экстравагантно.

В этот момент я услышал в своей голове громкий хохот Ченгера.

Анклав города Сибург, Арония.

Ченгер осмотрел возвышающийся над городом черный замок. Аркейн не изменял своим привычкам, выстроив типичную крепость, какие стояли по всему Эделлону. Во всяком случае снаружи никаких отличий не имелось, хотя с момента образования ордена минула не одна сотня лет.

Собственно, мир почти и не менялся с тех пор, как рухнула гегемония Катценауге. Однажды возведенная крепость Аркейна повторялась раз за разом, демонстрируя не столько стабильность мира, сколько его стагнацию.

Да, артефакты стали лучше со времен Яниса Вагнера, но никаких кардинальных изменений не произошло за долгие годы. Уж демон, разменявший ничуть не меньше самого ордена, видел это прекрасно.

Возможно, именно это ощущение бесконечной скуки подвигло Ченгера отозваться на зов бастарда? В любом случае теперь, когда Киррэл Шварцмаркт умудрился не раз и не два устроить переполох, мир вдруг пришел в движение, стряхнув вековую пыль. Пробуждались от сна старые интриганы, раскапывались забытые знания, выходили на свет привыкшие жить в тени обломки империи.

Даже боги, веками плевавшие на людей, активизировались, выбираясь из своих берлог. Мархане было безразлично, кем ее считают люди, Хиба хоть и вредил по-мелкому, но никто всерьез его как реального врага не рассматривал.

Все изменилось с момента, когда бастард Чернотопья впервые обратился к своему дару. И сказать, что Ченгеру хоть раз с того дня было по-настоящему скучно, нельзя. Даже в своих мирных начинаниях Киррэл умудрялся привносить в Эделлон нечто новое.

Ветер перемен, дующий из-за спины «Чертополоха», наполнял легкие демона страданий, и тот не отказался бы от причастности к этим изменениям ни на каких условиях.

Другое дело, что еще оставались уроки, которые следовало преподать демонологу. Но теперь, когда он лично убедился в опасности своего положения, можно не спешить — все равно Шварцмаркт пока что скорее простой человек, чем чародей.

— Малколм, видишь южную башню? — спросил демон, оборачиваясь к командиру «Рысей», стоящему рядом с планшетом.

— Вижу, — отозвался тот, сверяясь с артефактом. — Один чернокнижник, трое неодаренных.

— Отлично, оттуда я и начну, — кивнул Ченгер. — Вы заходите через северную башню, я на себя отвлеку внимание ордена, так что у вас будет около трех минут, чтобы взять стену штурмом. Не затягивайте, одного меня надолго не хватит.

Малколм кивнул, давая понять, что услышал.

— Сделаем, но что потом?

Ченгер оскалился.

— Киррэл хотел, чтобы мы забросали анклав зажигательной смесью, но для этого и не нужно было бы лезть на стены — достаточно подбросить склянки повыше, — сказал он. — Но мы с тобой знаем, какова наша реальная цель, Малколм. Мы должны превратить этот анклав в руины. Ты согласен?

«Рысь» недоверчиво хмыкнул.

— И почему мне кажется, что ты собираешься сделать нечто, за что барон меня не похвалит? — с тяжким вздохом пробормотал он.

— Мы разгромили один арсенал, — отмахнулся Ченгер. — Но таких у ордена десятки в одной Аронии. Только представь, сколько у них припрятано оружия по всему миру при таком количестве арсеналов здесь. Ты же не хочешь, чтобы Аркейн внезапно использовал всю эту мощь на Чернотопье?

— Да откуда им знать, кто виноват? — спросил Малколм, вскинув бровь.

— Одержимый, который неоднократно вырезал братьев Райога в Аронии, уничтоженная школа демонологов, среди которых остались свидетели. И разгром арсенала. Ты правда думаешь, что за этими черными стенами сидят одни идиоты? — закончил демон. — Не-ет, они не так глупы. Так что прямо сейчас к дому Киррэла наверняка подбираются убийцы, которых послала теократия.

Малколм взглянул на собеседника с удивлением. В том, что демон прав, он не сомневался, однако взять Чернотопье штурмом не получится. А пробраться незамеченным, не зная путей, по которым можно скрытно пересечь топи и достичь сердца баронства, тем более нереально.

— Нам стоит рассказать об этих подозрениях барону, — заметил он.

Ченгер хохотнул.

— Сразу видно, что ты так и не понял, кому поклялся в верности, Малколм! — заявил он. — Думаешь, почему Киррэл сейчас изображает из себя смертельно раненого и не способного колдовать демонолога?

«Рысь» помолчал немного, переваривая сказанное.

— Его милость ждет нападения? Но почему…

Глаза демона полыхнули ярче.

— Почему не сказал вам ничего, да еще и позволил остаться здесь, когда вы могли понадобиться в Чернотопье? — угадал его мысли демон. — Ты сам мне ответь.

— Мы могли попасть в руки врага и под пытками все рассказать, — произнес Малколм. — Но почему тогда сейчас мы об этом говорим?