Вновь кивнув, я взмахом револьвера отправил его вперед, а сам пошел на небольшом расстоянии. Как и говорил, на минное поле лучше выпускать тех, кого не жалко. А за гибель этого безымянного демона меня даже Индарг не осудит.

Смерть для всех потусторонних существ хоть и нежелательный исход, однако они совершенно ее не боятся. Чтобы осознавать, что за чертой тебя ждет абсолютное ничто, нужно шагнуть на следующую ступеньку эволюции. К тому времени в демоне уже просыпается личность, он может взять себе имя. Но что важнее — вполне осознанно откликаться на призыв.

Если простейшие демоны, вроде тех же блох, могут хлынуть в прорыв, даже не отдавая отчет, что делают, то для всех остальных такой поступок — уже риск. Разумные демоны стараются так не поступать, если только не имеют гарантий победы. К примеру, достаточное число собратьев, которые толпой завалят любого мага.

Юрген, сам того не зная, сыграл мне на руку, перебив почти четверть сотни высших демонов в Чернотопье. Освобожденные места тут же заняли нижестоящие, да только им не хватало сил, чтобы удержать корону. И они тоже стали целью собратьев. Если тот же Ченгер, почти убитый мной в Меридии, вполне успешно отбивался от мелочи, то новые высшие оказались не так крепки, и часть из них просто разодрали свои же коллеги.

Впереди показался пост охраны. Но на этот раз я понял, что демон ошибся — сторож как раз приближался из своего коридора, возвращаясь на место. И я не стал терять времени, вскидывая обе руки.

Уже готовая сорваться с губ отработанная схема атаки резко разбилась об утекший из воздуха эфир. Чернокнижник, заметивший нас, делал руками какие-то пассы, явно намереваясь перейти от защиты к нападению, и я не стал его разочаровывать.

Правый револьвер полетел на пол, а я выдернул третий из-под полы слева и нажал на курок. Пронзившая пространство пуля возникла прямо в черепе чародея, и чернокнижник завалился на спину, брызжа кровью из взорвавшейся башки.

— Ловко, — оценил демон, не спеша приближаться к убитому.

Я не стал ничего отвечать, склонился за оброненным револьвером и, убрав его в кобуру, пошел вперед. Судя по всему, идти уже не так далеко, да и много охраны здесь быть не должно — исходя из того, что я знал от Марханы, оставался последний искоренитель, и арсенал станет моим.

Последний искоренитель времени даром не терял, и обязанностями не пренебрег. Еще не доходя до конца коридора, я заметил, что зал хранилища и пара метров до него лишены эфира. При этом самого чернокнижника видно не было, светильники погашены, и за пределами коридора царит мрак.

Стоило мне остановиться, как все в катакомбах стихло, и установилась полная тишина. Даже светильники в коридоре горели беззвучно. Соваться вперед ни я, ни демон не спешили.

Во-первых, мои глаза различают достаточно в темноте, в том числе — приведенный в готовность тяжелый арбалет, чей снаряд размером с копье смотрел в сторону прохода. Ввиду отсутствия эфира ловушка должна активироваться механически. Это либо плита в полу, либо кнопка под рукой врага.

Во-вторых, маг, выкачавший эфир из пространства, в любой момент мог резко вернуть его. И тогда меня ждут несколько весьма неприятных мгновений, после которых мне никто не даст возможности прийти в себя.

Но и удерживать магию вечно чернокнижник не может — просто не хватит собственных сил, чтобы выдержать повышенное напряжение. А как только это произойдет, сам чародей временно выпадет из строя. Если, конечно, не станет жрать наверняка имеющийся на складе этерний.

— Я даю шанс тебе уйти живым! — крикнул я, безо всякой надежды на ответ.

Свет магических светильников бил мне в спину, и чернокнижник, если он следил за коридором, мог прекрасно меня рассмотреть. Да и горящие демоническим огнем глаза одержимого вполне могли сгодиться для ориентира.

Это даже забавно. Мне противостоит уроженец магического мира, фактически отключивший нам обоим возможность колдовать.

Хлопок тетивы я услышал четко. Но болт со свистом ушел мимо — я все еще не покинул зону анти-магии, и артефакты отклонили лишенный чар снаряд.

— Это бессмысленно! — заявил я, поднимая руку с револьвером. — Ты не можешь держать эфир вечно. А я никуда не спешу.

Мой выстрел прозвучал едва слышно. Печать, замыкающая схему заклинания, ударила очень тихо. А вот телепортированная пуля разворотила ствол арбалета. Щепки корпуса брызнули в стороны.

— Как видишь, мои чары все еще работают.

Конечно, это так только до тех пор, пока я не переступлю черту. Тогда никакие артефакты не помогут.

Чернокнижник будто только этого и ждал. Радиус поглощения эфира резко увеличился, оставляя меня с бесполезными револьверами в руках. Тонко взвизгнул за моей спиной демон, буквально распадаясь на клочки — он был слишком слаб, чтобы пережить такой отток магии.

А я отбросил револьверы и побежал вперед, на ходу выдергивая из ножен палаш Юргена. Клинок отразил первый выстрел, арбалетный болт со звоном отлетел в сторону, взвизгнув на прощание о камень коридора, и я оказался в полной темноте, спрятавшись за раскуроченным тяжелым орудием.

— Стреляешь, как девчонка! — весело крикнул я, нашаривая в сумке круглую глиняную сферу. — Выходи и сразись со мной!

И, не дожидаясь ответа, швырнул бомбочку за стеллаж, откуда в меня летели болты. Не знаю, сколько у него там снаряженных арбалетов, что он может стрелять так часто, но простейшая зажигательная граната сработала, как я и планировал.

Глиняные стенки лопнули, расплескивая смесь, и яркое пламя тут же высветило клочок пространства. Вспышка ударила по глазам чернокнижника, и он потерял драгоценные мгновения, пока перебарывал ошеломление. В отличие от меня, во мраке он ничего не видел, так что полет снаряда пропустил, а теперь еще и ослеп на секунды.

Костяная перчатка обтянула мою руку, и я вырвал копье из поврежденного арбалета. А потом просто и без затей швырнул в противника. Чернокнижник медленно пятился назад, но острие ударило его в левую часть груди, развернув спиной ко мне.

Эфир вырвался из-под контроля, хлестнул по магическим каналам, заставляя магию кипеть в моем теле. Я стиснул зубы и зажмурился. Костяная броня облепила меня со всех сторон, демон Злобы стремился на волю, желая дорваться до противника, а я был слишком сосредоточен на том, чтобы не сдохнуть от магического удара, сбрасывая излишки хлынувшей по каналам силы.

Вцепившись в станину арбалета, я услышал хруст и сперва решил, что это мои собственные зубы крошатся, но когда зрение вернулось, обнаружил, что сжал орудие, превратив его в обломки. Длинные щепки лежали на полу, впивались в костяную перчатку, одна воткнулась в щель под запястьем.

— Я же сказал, это бесполезно! — зарычав, я поднялся на ноги, обводя взглядом помещение.

Копье сделало свое дело — маг сучил ногами в луже крови, зажимая рану на груди. Совсем еще молодой пацан, лет двадцати от силы, худой и бледный. А ведь мог бы многого добиться — с такими-то способностями.

Подойдя ближе, я обхватил древко снаряда и, наступив на живот поверженного врага, вырвал копье из его груди. Мальчишка захрипел, его глаза расширились, а потом наконечник вошел прямо в распахнутую глотку. Оставлять за спиной возможного противника я не собирался.

Пригвожденный к каменному полу труп уронил протянутую было ко мне руку и замер. Крови под ним натекло уже порядочно, но я нанес еще три удара в голову — просто на всякий случай. Сила Злобы отступила, и я выпустил копье. Древко осталось торчать, засаженное глубоко в череп, и я отвернулся, чтобы не смотреть на месиво вместо лица жертвы.

Обведя взглядом стеллаж, у которого мы оказались, я хмыкнул, рассматривая десяток уже взведенных арбалетов. Пацан хорошо приготовился к бою, но он рассчитывал на другого противника. И только это стало его ошибкой. Будь на моем месте уроженец Эделлона, и чернокнижник вышел бы из схватки победителем.

Немного побродив по арсеналу, я нашел пульт управления и, приложив ладонь к панели, пустил частичку силы. Магические светильники вспыхнули разом, убрав любой намек на тени в громадном помещении.