Немного остыв, я сменил гнев на милость.

Алекс и Густав не могли знать, что Кацпер пошлет парламентера в столь своеобразном наряде, так что и казнить их не за что. Но попенять за то, что не выяснили, все равно нужно. Очередной раскол общества, проживающего на моей территории, прошел не замеченным службой безопасности. Такое допускать нельзя. Я больше чем уверен, что брат Курт донес до капитана стражи изменившуюся политическую обстановку. Но и священник ни словом не обмолвился.

Лесная не слишком преобразилась с моего последнего визита. Впрочем, здесь как раз отсутствие перемен было нормой. Количество беженцев упало, новых жителей не прибавлялось, работы анклав закончил, так что, можно сказать, жизнь вошла в свое русло.

Наконец впереди показались ворота анклава. Здесь уже дежурила пара искоренителей. Во всяком случае эфир вокруг них заметно подрагивал — ребята были во всеоружии. Хотя определить их дар я не смог, это не означало, что его у них нет. А ведь совсем недавно ни одного бойца Аркейна в деревне не было, только писари.

— Ваша милость, — поклонился мне левый, тут же отходя в сторону, чтобы я мог невозбранно проехать внутрь крепости. — Управляющий вас ждет.

Я кивнул, разглядывая двор.

Вроде бы ничего не поменялось, если не считать взведенную систему защиты анклава. Но в текущей ситуации это как раз таки нормально. На их месте я бы тоже готовился дать отпор или хотя бы продемонстрировал эту самую готовность.

Люди были заняты своими делами, никакой суеты, говорившей о чрезвычайном положении, я не заметил. Конюх, завидев мой транспорт, махнул рукой — то ли указывая на коновязь для монстров, то ли расстраиваясь, что работы ему не перепадет. А больше на меня никто и внимания не обратил.

Спешившись, я воспользовался амулетом, чтобы отозвать гончую, и направился в сторону главного входа в донжон. Двери оставались открытыми, хотя воздух едва не гудел от активированной защиты, но чтобы пройти внутрь не нужно было никаких проверок.

— Ваша милость!

Кацпер действительно меня ждал. Управляющий анклавом сидел за рабочим столом напротив входа. Обстановка внутри зала серьезно изменилась — теперь доступ во внутренние помещения перекрывали ящики, сундуки, мебель. Писари сидели все здесь, но при моем появлении поспешно отложили ручки и, оставив работу, покинули помещение.

— Рад вас видеть, — продолжил Кацпер, когда я встал напротив его стола в центре импровизированной баррикады. — И, если слухи не врут, позвольте вас поздравить с очередным успехом.

Он улыбнулся, но я видел, что это напускное. Будучи пусть и функционером ордена, Кацпер все равно оставался лишь исполнителем. Он клерк до мозга костей, не боец, а сейчас именно ему выпала честь отразить мое возможное нападение. Не просто же так все остальные убежали, оставив своего главу в зале наедине с демонологом, который устроил войну с Аркейном.

— До успеха еще далеко, — негромко ответил я, опускаясь на стул посетителя. — Не расскажешь мне, что здесь произошло, пока меня не было?

Я вынул револьвер из кобуры на бедре и положил на стол. Артефакт, создающий защитное поле между мной и Кацпером, отреагировал, перед лицом клерка мигнула зеленая прозрачная пленка, но на этом все и закончилось.

— Прошу простить, ваша милость, — убирая палец с кнопки, управляющий виновато развел руками. — Это всего лишь вынужденная мера, не отключил перед вашим прибытием.

Я кивнул и закинул ногу на ногу.

— Итак, что нового?

Сказать, что я был удивлен — не сказать ничего. Как оказалось, Мархана вышла на свет еще в то время, когда я был в Чернотопье. И началось все со спасения мной Салэм.

По дороге в Лесную искоренительницу навестила богиня и предложила задание. А та не стала отказываться и принесла в анклав Кацпера артефакт — туфли, которых касалась богиня. Первая же магическая проверка показала, что уровень зачарования обуви превосходит даже имперские времена, когда мастеров создавать волшебные предметы было, как блох на уличной псине.

По итогу был предложен план. Анклав Лесной присоединился к уже имевшимся членам Аркейна, которые поклонялись Мархане. Саломея отправилась домой, чтобы объединить разрозненных отщепенцев под крылом богини, но как там что пошло, Кацпер был не уверен.

Связи с орденом Лесная не теряла, и все это время клерк получал послания и приказы из магистрата. Но ни один не выполнил — зато предоставил мне весь список, и посмотреть там было на что.

Кацперу предписывалось разместить по территории Чернотопья специальные метки, выбирая наиболее подходящие для прорывов места. Прорывы, само собой, нужно было официально купировать и сообщить моим подданным, что это расплата за то, что жители Чернотопья не свергли одержимого с трона. Про внезапные магические взрывы тут и там, осушение источников воды, уничтожение продуктов на складах — можно и не упоминать. А ведь самое интересное — я в это время в Аронию только выехал и мог бы развернуться, если бы узнал.

В анклав тем временем под видом беженцев, которых становилось все меньше, подтянулись почти пятьдесят человек, под полой носивших жетоны Аркейна. Тут удивляться было нечему. Если культ Марханы столетиями выживал внутри ордена, о конспирации ребята знали не понаслышке. Так что и прошмыгнуть под носом стражи и бандитов Алекса им не составило труда.

Они же выловили ячейку теократии, уже просочившейся на территорию Крэланда. И разобрались с еретиками по-своему, оставив тела гнить в кустах. С собой в качестве доказательств верующие в Мархану прихватили документацию, одежду и кое-какие вещи личного пользования, включая казну ячейки в сумме на двадцать семь талеров.

Так Кацпер получил доступ к части информации о связи ордена с клириками теократии. А главное — имена вражеских контактов в его же анклаве. С этими осведомителями мне уже встретиться не выйдет — их теперь даже некромант не допросит.

Примерно через неделю после моего отъезда Кацпер получил официальное письмо из магистрата с требованием передать дела помощнику и явиться пред очи непосредственного начальства. Однако, не будучи идиотом, клерк написал ответное письмо, где и сообщил, что никак не может бросить анклав в такое тяжелое время.

При этом по всему Крэланду уже начали всплывать новые участники культа — как среди уже ушедших из ордена в аристократические семьи, так и находящиеся на службе Аркейна. Очередное массовое бегство искоренителей нанесло, пожалуй, сильнейший удар по силам ордена в королевстве — в одночасье магистрат оказался без зубов.

Оставшиеся верными Аркейну безжалостно истреблялись своими недавними коллегами. Заговор объединил больше половины управляющих анклавами в Крэланде. А так как связь с орденом держалась через них, никаких проблем с тем, чтобы обнаружить верных магистрату, не возникло.

И теперь, в довершении всего, когда я доставил Саломее почти сорок демонологов, чаша весов окончательно склонилась на сторону графини и ее товарищей. Так что Кацпер принял решение объявить о расколе официально — и раздал новую форму всем, кто присоединился к анклаву.

— Это не моя инициатива, — заканчивая рассказ, произнес он, выставив руки, будто оправдывался. — Кто-то разработал герб, а мы им только воспользовались. Сейчас по всему миру будут появляться искоренители в такой униформе, а жетоны будут скрываться. Подделать рисунок не выйдет — он защищен самой Марханой, и даже внести в него изменения нельзя. Это просто не в человеческих силах.

— Но договор у меня заключен с Аркейном, Кацпер, — покачал головой я, когда он замолчал. — И теперь, когда вы не являетесь частью ордена, как это все должно работать? Чем мы будем регулировать наши отношения, если прошлый договор недействителен? И это я молчу про то, что Аркейн имеет полное право прийти в Лесную и, потрясая копией подписанной мной бумаги, выставить вас всех вон.

Может быть, конечно, и не самый подходящий момент для урегулирования правовых вопросов, однако это моя земля, мои подданные и моя ответственность. Так что, как бы я ни сочувствовал культу Марханы, в первую очередь мне нужно думать о Чернотопье. И законность нахождения на его территории неофициального религиозного культа — повод к недовольству со стороны как королевского совета, так и братьев Райога.